Толстый демон - Роман Артемьев

Деятельная натура святого отца бездействием томилась, отчего страдали окружающие. В первую очередь под раздачу попали прихожане Церкви Зверя из Бездны, попросту говоря сатанисты. Мозг твердо вознамерился вырвать юные души из тенет порока, а заодно проверить, не служат ли они прикрытием кому-то умному и циничному.

Вот благодаря неугомонному характеру, подстрекаемому служебным рвением, он и стоял сейчас возле изукрашенной каббалистическими знаками стальной двери и раздумывал, как быть дальше. Постучаться и войти? В рясе, с массивным серебряным крестом на шее и благостным — ну по мере возможности — выражением на одухотворенном лице. Монах скептически хмыкнул и пнул ногой по металлу:

— Открывайте, чада. Дело есть.

Показавшийся в распахнутой двери длинноволосый юнец замер с кривой улыбкой на губах. Такого гостя он даже под кайфом не встречал. Мозг слегка ткнул его пальцем в солнечное сплетение, заставляя очнуться и с хрипом втянуть воздух:

— Проведи-ка к старшему, чадо.

Верховный Иерарх оказался молодым человеком лет двадцати пяти, в дорогом черном костюме, с небольшой аккуратной бородкой и пройдошистым взглядом зеленых глаз. Устроился он в массивном кресле за столом красного дерева, причем стол занимал едва ли не половину чистой, с красными обоями и древней люстрой под потолком, комнаты. В данный момент свечи на люстре не горели, и единственным источником света являлась лампа-торшер за спиной сатаниста.

В руках Иерарх держал «Забавную Библию» Лео Таксиля.

— Изумительно. — Молодой человек отложил книгу и откинулся в кресле. — Просто изумительно. Отец Николай, вы умеете удивить!

Обращение по имени монаха одновременно и насторожило, и обрадовало. Ибо означало, что пришел он сюда не зря.

— Откуда вы знаете, как меня зовут?

— Ну я мог бы сослаться на покровительство высших сил, истинных властителей этого мира, — Иерарх подергал бородку, — но все намного проще. Городок у нас маленький, слухи о новом настоятеле разошлись быстро. К тому же почти каждый священник считает своим долгом увещевать нас покаяться и отречься от нечестивого пути. Хотя прежде в гости никто не захаживал — обычно приходили на квартиры. Вы первый, поздравляю. Будете увещевать?

— А получится?

— Отчего же нет? В худшем случае развлечетесь беседой. Знаете восточную пословицу: «С умным человеком час говоришь — как на неделю халвы наешься»?

Мозг принялся перебирать четки, стараясь успокоиться. Чародейских эманаций он не чуял, место оскверненным не выглядело, однако противник ему попался неординарный. Среди людей, сознательно выбравших покровителем Лукавого, ярких личностей вообще-то хватало, только напоказ себя они не выставляли. Незачем. Обычно во главе сект стояли неглупые, но ограниченные люди, желавшие денег, власти, секса и прочих примитивных удовольствий.

— Извините, как к вам обращаться?

— Ах, простите! — Обаятельный, гад. — Ваш визит меня слегка выбил из колеи, и я совсем забыл о манерах. Павел, Павел Валентинович Уральцев.

— Вообще-то, Павел Валентинович, я по делу зашел. Слухи слухами, но хотелось бы посмотреть, чем вы тут в действительности занимаетесь.

— Оргиями и служением Сатане конечно же, — пожал плечами Иерарх, глядя на монаха поверх сцепленных пальцев. — Каждая церковь нуждается в ритуалах, сплачивающих ее рядовых членов в единое целое и позволяющих им прочувствовать свою избранность. Желаете осмотреть храм?

— Вы меня допустите?

— Будем только рады.

Обустроились сатанисты с комфортом. Большая комната, метров шесть в ширину и восемь в длину, удивляла минимумом мебели, зато компенсировала некую скудость обстановки продуманностью дизайна. На задней стене, прямо под картиной с изображением некой козлорогой хари — Мозг, стоило ему увидеть изображение, рефлекторно перекрестился, — возвышался маленький подиум, прямо перед ним установили обитый черным бархатом стол. По бокам комнатки стояло несколько диванов, тоже выдержанных в черно-красной гамме. В данный момент все это великолепие освещалось двумя лампами дневного света, но в торжественных случаях, если судить по настенной копоти, зажигались укрепленные в держателях факелы. На стенах висели фотографии рисунков из демонологических трактатов Средневековья.

— Позвольте полюбопытствовать, что вы здесь ожидали увидеть? — с легкой издевкой поинтересовался Иерарх. — Потоков крови на полу или алтаре нет, череп младенца я в сейфе храню.

— Да так, — неопределенно отозвался священник. Он уже видел, что ничем по-настоящему темным в комнате не занимались. Разве что кошку замучили или нечто подобное совершили. — Странный у вас алтарь.

Павел ностальгически вздохнул:

— Раньше здесь стояла кафедра черного мрамора, но ее случайно расколотили. Жаль, красивая была и к обстановке необычайно подходила. Хотя девственницы и жаловались, что лежать холодно, все равно с тоской вспоминаю.

— Девственницы?

— Метафизически, — еще раз вздохнул сатанист. — Где же вы настоящих-то найдете?

— Я-то как раз не ищу, — открестился Мозг.

— Да, у каждого свои сложности. Но мы не сдаемся и уверенно несем дело Тьмы в массы.

— Слава богу, что не слишком успешно.

— Стереотипы, — небрежно констатировал Павел. — Ваши предшественники, не примите на личный счет, неплохо промыли людям мозги. Толпа считает Сатану хозяином зла, в то время как он есть воплощение духа свободы и готовности сделать выбор. Бог ограничивает человека — Сатана стирает границы, разрушает барьеры. Для истинного служителя Тьмы нет иных законов, кроме внутреннего морального критерия, поэтому только сильная личность готова принять этот путь и следовать ему до конца.

Отец Николай припомнил, как примерно год назад побывал в убежище одного черного мага. И предметы, найденные в кабинете покойного.

— Моральный критерий есть не у каждого. — Он брезгливо провел пальцами по столу, отметив, что боль, в отличие от страсти, здесь испытывали небольшую. — Абсолютная свобода недостижима да и опасна. К тому же вы себе противоречите, провозглашая достижение цели любыми путями. Насколько мне известно, сатанисты почитают Ницше?

— Мы относимся к его идеям с уважением, — после легкого колебания согласился Верховный.

— Он утверждал: «Все, что нас не убивает, делает нас сильнее», тем самым возведя принцип борьбы в ранг абсолюта. Но большинство философских школ сходится в одном: самым коварным врагом человека, самым страшным его противником является он сам. Его жадность, жажда легкой жизни, леность, косность. Мне сложно судить, не будучи специалистом, но, кажется, отец-основатель сатанизма Шандор Ла-Вей в своих трудах эту концепцию не опровергал и даже поддерживал. Заметьте, я сознательно не апеллирую к христианским догматам и Библии, раз вы изначально настроены к ним негативно. Только вот беда, не одни мы считаем потакание порокам и страстям слабостью. Восхищаясь силой, ставя в центр культа личность, на практике вы постоянно выбираете легкие пути. Ведь проще продолжать покупать сигареты, чем бросить курить, или сидеть на шее у родителей, чем пытаться жить самостоятельно, содержать семью и думать, как накормить-одеть-обуть ребенка.