Колесо Фортуны - Роджер Желязны

— Это действительно твое имя? — первым делом спросил Роджерс. — Что это за имя такое?

— Мои родители были поклонниками Азимова, — устало объяснил Лаки. Ему не впервые задавали подобный вопрос. — Поскольку фамилия у нас и так совпадала с фамилией персонажа, меня и назвать решили в его честь.

— Что это за Азимов такой? — спросил Роджерс.

Лаки уставился на него. Чтобы в космическом бизнесе был человек, не знающий этого имени? Он напомнил себе, что является профессиональным архивистом, чья работа заключается в переводе всего написанного на недолговечной бумаге во всемирную базу данных, к которой у каждого есть доступ, и что его специальностью были как раз писатели категории Азимова — область, интерес к которой был сформирован родителями.

И тут его взгляд упал на именную табличку на комбинезоне собеседника.

— Энтони Роджерс, — прочитал он, расплываясь в широкой усмешке. — И вы полагаете, что мое имя странно звучит?

Роджерс либо не понял его, либо понял, но остался этим недоволен, судя по взгляду. Лаки благоразумно замял эту тему и с тех пор представлялся как Бак. В конце концов, он выиграл это путешествие в лотерею, и на ближайшие несколько месяцев его комфорт, если не жизнь, будет зависеть от Роджерса и от тех, кто в этом рейсе наблюдал за пассажирами.

Дней сорок тому назад Международная космическая программа оказалась под угрозой срыва из-за отсутствия финансирования, и тут какой-то скромный гений из отдела по связям с общественностью предложил свое решение. Люди больше не хотят платить налоги на поддержку программы, но поразительное количество энтузиастов выразило желание бороться за право участвовать в ней. Даже требование к победителям поставить отпечаток большого пальца на отказе от претензий к Международной космической администрации в случае увечья или смерти, что еще случается в космосе время от времени, остановило немногих соискателей. Лотерея Солнечной системы, как ее назвала МКА, принесла такие поступления, что космическому агентству пришлось организовывать миссию за миссией, чтобы истратить их и организовать путешествия победителей месяца. Некоторые фонды были выделены на строительство популярного Колеса Фортуны, космической станции в форме пончика, наподобие тех, что еще до наступления космической эры были описаны фон Брауном, Кларком и другими, с той лишь разницей, что это было не научное учреждение, как они себе это представляли. Оно вмещало в себя все виды азартных игр, включая такие, в которые можно играть лишь в свободном падении, но надо при-168 знать, что этот великолепный курорт тоже стал источником дохода и поддерживал на ходу все расширяющийся флот «шаттлов».

— Жизнь? — уныло повторил Роджерс, когда Лаки и Андреа пришлепали на корабль и разделись. — И это… помахало тебе?

Лаки кивнул.

— Возможно, какой-нибудь вид рефлексивной мимикрии, — предположил Рубен Мальдонадо, навигатор. — Мы не можем утверждать, что это была разумная реакция…

— Какая разница? — вмешалась Берта Уингейт, уперев крупные кулаки в бедра. — Разумная или нет, вопрос стоит так: мы или они. Если мне не удастся заложить бомбы и разнести эту скалу вдребезги, пока она не подобралась близко к Земле, нам всем придется отправиться вслед за динозаврами.

— Да, — сказала Андреа, — но предположим, что это единственное место, где эта жизнь существует. Полностью уничтожить иную форму жизни…

— Плесень! Слизь! Вы сами ее так описали, — сказала Берта. — Она может существовать на половине астероидов этого пояса. Если мы из-за какой-то слизи не сделаем того, ради чего мы здесь, то, возможно, мы и не заслуживаем выживания. Не вижу даже причины докладывать об этой ерунде. Это только усложнит положение.

Рубен тихонько прочистил горло.

— Хотелось бы напомнить вам о маленьком украшении нашего Лаки, — сказал он.

Все глаза повернулись в сторону Лаки, который и сам забыл об опоясывающей его лоб тонкой проволочке с миниатюрным глазом и ушками, которые транслировали все, что он видит и слышит, на корабельный передатчик, а тот, в свою очередь, незамедлительно отсылал все это домой, где информация перерабатывалась в программу виртуальной реальности. Носить подобный передатчик было таким же обязательным требованием, как поставить отпечаток пальца на отказ от претензий; пятьдесят других победителей лотереи получат копии отредактированных версий программы, с тем чтобы испытать — почти — наиболее острые моменты, свидетелем которых станет Лаки. При этом выбрасывались долгие периоды бездействия и скуки. Тем не менее розыгрыши этих виртуальных путешествий пользовались меньшим успехом, чем реальные полеты, за исключением тех редких случаев, когда выигравший действительно погибал в аварии или от несчастного случая. Лаки предпочитал не рассматривать эту вероятность, так же как и то, что крылось в темной стороне человеческой природы. Дело заключалось в том, что изображение колышущихся усиков и всего того, что о них было сказано, уже находилось на пути к Земле, и остановить этот процесс не было возможности.

— Ну и что? — сказала Берта, повернувшись к Лаки с вызывающим видом и обращаясь непосредственно к приемнику на его лбу. — Вы думаете, у кого-нибудь возникнут иные чувства, нежели те, что я высказала? Мы не можем допустить ни малейшего риска столкновения Земли с этой штуковиной, вы же знаете.

Задание казалось таким простым, подумал Лаки. Люди даже не побеспокоились дать астероиду имя — наподобие Бронсон Альфа или Беллус, как назывались космические разрушители в примитивной видеоленте его родителей «Когда миры столкнулись», либо имена мифических Кали или Шивы, вроде тех, которые авторы других рассказов навешивали на воображаемые тела, угрожающие родному миру. Нет, люди просто испустили всемирный вздох облегчения по поводу того, что человечество продолжило победоносное завоевание небес и создало приборы, способные вычислять и уничтожать угрозу задолго до того, как она станет неотвратимой.

И вот теперь…

— Хорошо, — сказал Роджерс. — Сделаем вот что. Берта, ты продолжай свое дело и устанавливай автоматические буры для бомб. Рубен, ты вычислишь, какой у нас остается запас времени на то, чтобы решить, улетать прочь или разнести эту штуковину на мелкие камушки, способные сгореть при вхождении в атмосферу.

— Должна ли я составить отчет о том, что мы обнаружили? — спросила Андреа. — Сообщение дойдет до Земли за полчаса, но МКА может понадобиться уйма времени, чтобы принять решение.

— Нет, подожди пока. Вы с Лаки сейчас снова оденетесь. Я хочу увидеть вашу так называемую жизнь собственными глазами, прежде чем мы заварим кашу в МКА.