Идущий к небу. Клык (СИ) - Алексей Валерьевич Шмаков

Вновь раздался треск сухой древесины. Я был готов в любой момент слезть с ветки, но этого не потребовалось.

Кора, которой был закрыт тайник, резко выделялась на фоне мёртвого дерева. В этом куске коры всё ещё теплилась жизнь. Он не успел почернеть и даже показался мне слегка тёплым, когда я коснулся его.

Убрав кору заглянул внутрь тайника и не увидел так желанных красных точек. Я не увидел там вообще ничего. Тогда засунул руку, чтобы наткнуться на несколько игл, тут же сломавшихся и оставшихся в моей руке. Иглы скальника ломались так, только когда были очень сухими. А это значило только одно — малыш Ска мёртв.

Я не хотел в это верить, как и не хотел вытаскивать руку из тайника. Но единственный способ, как помочь малышу, который я знал — напоить его своей кровью. В руке торчали четыре иголки. Одной из них я и воспользовался, чтобы сильнее распороть ладонь. Кровь стремительно начала собираться в ране, и я вновь засунул руку в тайник.

На этот раз ничего мне не мешало. Рука легла на крошечную головку, щедро делясь с ней кровью. Но это было бесполезно. Малыш Ска никак не реагировал на попытку вдохнуть в него жизнь. Он сам превратился в высохший кусок древесины.

Закрыв глаза, я отрешился от всех мыслей и провалился в свой внутренний мир.

Глава 15

Яркий солнечный свет ударил по глазам, заставив меня зажмуриться. Столь привычная темнота, что долгие годы жила здесь, приучила меня к себе. Мне даже казалось, что благодаря ей я лучше вижу в темноте реального мира.

Сейчас же мне придётся привыкать к нестерпимо яркому свету. Но это мой внутренний мир, и я обязательно смогу это сделать. Как говорили легенды, в нашем внутреннем мире нет ничего невозможного. Здесь даже самый слабый идущий может легко подняться в небо. Даже если у него будет зажжена всего одна звезда.

Жмуриться долго не пришлось. Уже во время следующей попытки открыть глаза получилось это сделать. А всё благодаря величественному исполину, что спрятал меня в своей тени. Практически точной копии умершего в Безмятежном дерева.

Послышался так хорошо знакомый писк и через пару вдохов исполин развернулся, чтобы показать мне сидящего на одной из ветвей Ска. Но это был уже не тот малыш, что впивался мне в руку и потом пустил корни в тайнике. Эта версия Ска была в несколько раз больше.

Теперь его конечности стали настоящими руками и ногами. Каждая заканчивалась тремя толстыми и очень длинными пальцами. Ска мог легко обхватить этими пальцами толстую ветвь. Туловище перестало быть похожим на бочку и теперь больше походило на человеческое. Появилась шея, благодаря чему увеличившаяся голова теперь смотрелась совершенно нормально. Вместо носа вырос какой-то сучок. Уши обозначились двумя тёмными провалами. Угольки глаз стали светить гораздо тусклее и мне показалось, что они уже становятся похожи на человеческие глаза.

А ещё у Ска появилась шевелюра. Тысячи мелких побегов скальника были усеяны молодой листвой. Ни разу ещё не видел, чтобы листья росли так плотно друг к другу. Прям сплошняком, без единого разрыва.

Малыш выдал очередной писк, уже больше похожий на пение каких-то диковинных птиц. При этом он смотрел на меня и явно чего-то ждал.

— Я не понимаю. Что ты хочешь?

Под носом-сучком появилась трещина и Ска улыбнулся, показывая изменившиеся зубы. Теперь они стали практически такими же, как и у людей. Лишь четыре клыка выделялись своими размерами. Если Ска решит укусить меня сейчас, то прокусит руку насквозь.

Вновь раздался писк, и на этот раз малыш показал мне свою руку, повернув её ладонью вверх.

— Тебе нужна моя кровь?

Ска отрицательно покачал головой и вновь выдал долгую трель, тряся рукой перед собой. Это заставило меня посмотреть на собственную руку. В том месте, где Ска укусил меня в первый раз, появился рисунок. С виду просто несколько точек. Но если присмотреться лучше и при этом усилить зрение, то можно увидеть ту самую королевскую коробочку, из которой и появился Ска. Коробочка была нарисована очень искусно и казалась, словно настоящая. Сейчас она была закрыта и словно светилась изнутри.

Это было очень похоже на татуировки, что наносили себе охотники, смешивая сок черницы и кровь ядозуба. Только у них оставался чёрный рисунок, который был нанесён под кожей, а моя коробочка была кровавого цвета. Словно только что она напиталась кровью.

Со стороны это могло показаться небольшим синяком или просто родимым пятном.

— И что это? — спросил я у весело болтающего ногами Ска.

Судя по всему, он был очень доволен собой. А после моего вопроса обрадовался ещё сильнее. Открыл рот и начал смеяться. Если издаваемые им звуки вообще можно считать смехом.

Я ждал, когда Ска успокоится и ответит на мой вопрос, но случиться этому было не суждено. Что-то начало тянуть меня в реальность. С каждым вдохом всё настойчивее и настойчивее. Я больше не мог сопротивляться этому зову и открыл глаза.

По ушам тут же ударил голос Айрона, что разносился над поселением. Глава охотников созывал всех жителей на совет поселения. Делал он это, как и в тот день, когда мои старики вышли из уединения. Иначе я не мог объяснить ту мощь, что была вложена в этот призыв.

— Ян. Ян. Ты спускаться будешь? Я больше не могу это терпеть и сейчас пойду на поляну, — раздался снизу шёпот Дейи.

Она старалась говорить как можно тише, но за громогласными призывами Айрона её точно никто не сможет услышать. Да и гомон на поляне становился только сильнее. Похоже, что тех, кто находится там, не задевает этот призыв.

А вот нам доставалось по полной. Нужно торопиться. Прошло всего десяток вдохов, а голова уже начинает болеть. Не знаю, каким образом, но малыш Ска перебрался в мой внутренний мир. А вот в реальности он погиб. Погиб вместе с исполином, что все эти годы защищал поселение от нашествия птиц, насекомых и прочих напастей, что могли обрушиться на нас.

Только сейчас я понял, что теперь придётся выделять намного больше людей для охраны поселения. Особенно по ночам, когда просыпается большинство зверей, что представляют реальную опасность для жителей Безмятежного.

— Уже спускаюсь. Камень нашёл. Лежал там, где я его и обронил.

Дейя дождалась, пока я слезу, и вместе мы поспешили на поляну. Чем ближе подходили к ней, тем тише становился