Крутые профи - Евгений Сухов

– На крыше поставил?

– И на крыше тоже, – кивнул Ковалев.

– И что, никто не выходил?

– Только жильцы дома.

– У них на лбу, что ли, написано, что это жильцы дома? – в сердцах произнес Петляков.

Ковалев смутился. Вышли на последний этаж. Дверь на чердак была выломана и держалась лишь на одной петле.

– Кто из мужчин выходил?

– Их было трое: один выносил мусор…

– Как он выглядел?

– Молодой парень лет двадцати пяти. Выбросил мусор в бак и пошел через двор. Вторым был мужчина средних лет, в очках. Тоже здешний…

– С чего ты решил?

– Он о чем-то переговорил с женщиной, сидевшей на лавочке, потом сел в бордовую «Ниву» и уехал. А третий мужчина был с женщиной, она взяла его под руку, и они направились в ближайший магазин.

– Ты что, проследил?

– Да, – кивнул Ковалев.

Вадим прошел чердак и вылез на крышу. Он уверенно шел к тому самому месту, где, по его представлению, должна быть «лежка» снайпера. Не удивляясь, Ковалев послушно следовал за ним. Начальник службы безопасности не однажды уже показал свое оперативное чутье, а обнаружить местоположение снайпера для него и вовсе пустяк.

Петляков шел именно к тому месту, откуда стрелял бы он сам. Такое место было единственным на всей крыше: у выхода вентиляционной трубы, которая скрывала его от возможного любопытства с более высоких этажей соседнего здания, а кроме того, оно располагалось как раз напротив окон приемной директора.

Так оно и есть! У самого края лежал небольшой мешок с песком – весьма удобная подставка под ствол винтовки.

Трое парней из охраны стояли немного поодаль и с нескрываемым интересом наблюдали за начальником службы безопасности. Было видно, что тот немного нервничал, осматривая место преступления. Оно и понятно: пройдет не более десяти минут, как крыша наполнится оперативниками, прокурорскими работниками.

Внизу зазвучала милицейская сирена.

Согнувшись, Вадим Петляков рассматривал брошенные окурки. Странное дело, но один из них еще тлел, а следовательно, киллер покинул крышу буквально перед тем, как сюда пришла служба безопасности.

Распрямившись, Петляков спросил:

– Значит, никто больше не выходил?

– Нет, – удивленно протянул Ковалев. – Иначе мы бы заметили. Если бы не я, так кто-нибудь другой.

– Ясно, – уныло проговорил Петляков. – Снимай охрану, в здании его нет. Он ушел. – И, не давая Ковалеву задать следующий вопрос, пояснил: – Это был тот парень, что выносил мусор. Возможно, на его месте я бы поступил точно так же. В руках ничего не значащий пред-мет. Такие вещи всегда отвлекают внимание. Вы запомнили его внешность?

– Да.

– Как он выглядит?

– Высокий, сухощавый…

– Немного сутулый. Лицо вытянутое, на подбородке глубокая ямочка. Уши маленькие, плотно прижаты к черепу. Особые приметы отсутствуют.

– Хм… Вы так уверенно говорите, как будто знаете его лично.

– Тебя удивит, если это действительно так? – вонзил Петляков острый взгляд в переносицу заместителя.

Ковалев выглядел смущенным.

– Ну-у…

– При встрече узнаешь?

– Конечно.

– Вот и слава богу!

Ковалев поднес рацию к лицу:

– Всем к офису.

Петляков подошел к офису. Карета «Скорой помощи» уже отъехала, зато прибавилось милиции. Приехали даже высшие чины: двое из них без формы, в легких и дорогих костюмах, но по тому, как перед ними вытягивались майоры, было понятно, что звезд на их погонах было немало.

Сейчас оперативники рыщут по этажам, высматривая возможные улики, а когда будет осмотрена каждая щель, они обратятся с вопросами к начальнику службы безопасности.

– Что с Анной? – спросил Вадим у подошедшего Маковского. – Жива?

Фрол Эдуардович выглядел подавленно. Рука с сигаретой, застыв у самых губ, дрогнула, сбросив на воротник пепел. Кажется, он этого не заметил.

– Жива… Но, как сказал врач, состояние ее крайне тяжелое. Неизвестно, довезут ли до больницы. Так и сказал! Бог ты мой, ведь я с ней еще сегодня утром разговаривал. Веселая такая была… Кто бы мог подумать, что так выйдет… Приходишь на работу, ни о чем таком не думаешь, и тут… У вас есть какие-нибудь предположения?

– Об этом вам лучше поговорить с милицией.

Вадим поднялся в офис. Этаж уже перекрыт: с двух сторон приемную охраняли оперативники. У самой стены стоял кожаный диванчик, на котором какой-то час назад лежала Анна. Кровь успели вытереть, остались только неприглядные багровые разводы.

– Здравствуйте, мне сказали, что вы начальник службы безопасности, – услышал Петляков за спиной вкрадчивый голос.

Повернувшись, Вадим увидел прямо перед собой мужчину лет тридцати пяти со светлыми волосами: такой белизны волос обычно женщины добиваются насыщенным раствором перекиси водорода, но упрекать парня в подобном не хотелось, скорее всего такой цвет волос у него от природы.

– Простите, а с кем имею честь общаться? – бесцветным голосом произнес Петляков.

Он уже понимал, что допустил ошибку, поднявшись в приемную. Следовало затаиться в каком-нибудь кабинете и ждать, когда схлынет первая волна любопытствующих. Теперь уже никуда не деться.

– Старший оперуполномоченный, майор Степанов Дмитрий Федорович.

– Понятно. Да, я начальник службы безопасности Вадим Петляков. Так чем обязан?

– Вы не могли бы мне объяснить, что произошло?

Нарастало раздражение. Не следовало идти на поводу у скверного настроения, оно способно завести в такую глубокую яму, из которой потом придется выбираться не один день.

– Я думал, что вы мне объясните, – сделал непонимающее лицо Петляков.

По губам оперативника промелькнула усмешка.

– Я бы с удовольствием объяснил вам, если бы оказался на месте преступления… как вы. Так я вас слушаю.

– Ну, если так,… – повел плечами Петляков. – Был выстрел через окно. Думаю, что стреляли с противоположного здания. Пуля попала в Аню Елизарову, она работала секретарем у генерального директора.

– Хм… Сначала, значит, пытались убрать генерального директора, а потом его секретаршу.

– Получается, что так.

– Как вы думаете, а зачем преступнику было в нее стрелять? Что она могла знать такого, что могло бы представлять для них опасность?

– Понятия не имею, вам лучше бы об этом спросить у самого преступника.

Губы старшего оперуполномоченного дрогнули в легкой улыбке.

– Разумеется, мы об этом у него спросим, но сначала нужно его поймать. Мне бы хотелось выслушать ваше мнение. Может, у вас есть какие-то предположения?

– Преступники покушались на Шевцова. Теперь им известно, что он жив, и не исключено, что они могли принять Анну за Шевцова. Расстояние большое, мешал свет, а видимость скрывали еще и жалюзи.

– Что ж, не исключено. Как долго вы здесь будете? Мне бы хотелось с вами еще немного поговорить – попозже.

Глянув на часы, Петляков сделал серьезное выражение. В общении с оперативниками важна искренность: это такой народ, кожей чувствуют любую фальшь.

– Дело в том, что мне срочно нужно уезжать. Я с удовольствием могу переговорить с вами в любое другое время.

– Хорошо, – кивнул Степанов. – Так и решим. – И, уже потеряв интерес к Петлякову, он перешел за ограждение и громко спросил у мужчины средних лет: – Какое состояние пуль? По ним можно будет что-нибудь сказать?

– Они сильно деформированы. Думаю, идентификация будет непростой.

– Смотри повнимательнее, может, еще что-нибудь отыщется. Да откройте вы наконец жалюзи! – недовольно воскликнул майор. – Ни черта не видно!

Не оборачиваясь, Петляков затопал к лифту.

Сбившись в небольшие группы, сотрудники вполголоса обсуждали случившееся.

– Товарищи, давайте разойдемся по местам. Нужно работать, – услышал Вадим голос Илларионова.

– Да какое тут работать после всего случившегося! – ответил кто-то из сотрудников.

Подошел лифт. Петляков нервно глянул на часы: не может же милиция находиться в здании до бесконечности! Спустившись на улицу, он не мог отделаться от ощущения, что кто-то буравит его спину тяжеловатым взглядом. Задрав голову, он заметил стоявшего у окна Степанова. О чем же таком он думает?

Завернув за угол, Петляков набрал номер Шевцова:

– Слушаю, Вадим.

– Тут у нас такое дело, – попытался он подобрать подходящее слово.

– Я уже знаю.

– Та-ак, – хотелось спросить, кто именно его опередил, но не осмелился. – Понятно.

– Хотя эту информацию я должен был получить от тебя. Ты представляешь, что нужно делать?

– Да.

– Вот и поступай как считаешь нужным.

Вадим почувствовал облегчение. Теперь его руки были развязаны.

Время тянулось медленно: было сделано полтора десятка звонков, состоялось четыре важных разговора, успел даже пообедать в небольшом, но уютном ресторане недалеко от центра, а маленькая стрелка сделала всего-то пару кругов и намеревалась пойти на третий.

Наконец прозвенел долгожданный звонок. Включив телефон, Петляков нетерпеливо спросил: