Кризис жанра - Марина Серова

— Но дело в том, что на Сашу никто не покушался, — ядовито ответила я. — Как мухи мерли его родственники, и меня пытались устранить.

— А в кафе, помните? — Агеева посмотрела на меня с надеждой. — Его же хотели отравить.

— Это не так, — сказала я твердо, — хотели отравить дочь Ивана Глебовича.

Агеева в нервном состоянии вскочила и забегала по комнате, повторяя:

— Да как вы смеете! Да как у вас язык поворачивается!

— Есть еще вероятность, что Всеволод после смерти жены женился повторно, но об этом никто не знал, он мог зарегистрировать церковный брак в какой-нибудь деревенской церкви. А теперь его наследник хочет получить законное наследство, — произнесла я спокойно.

— Вот-вот. Это, наверно, так и есть! — воскликнула Агеева, обрадовавшись.

— Но эта версия имеет два существенных недостатка, — охладила я ее пыл. — Во-первых, этот наследник устранил бы самого Александра. Других убивать не обязательно. Он и так по закону — наследник первой очереди. Во-вторых, чтобы проверить данную версию, пришлось бы ехать в Бразилию и проверять приходские книги всех деревенских церквей вокруг Рио. Все факты говорят, что только вам выгодна смерть Корноуховых. Лучше остановитесь сейчас, признайтесь, кого вы наняли, иначе и вас тоже устранят. Они ребята умелые, я уже успела в этом убедиться. Кокнут вас, оформят усыновление, и никто не подкопается.

— Говорю же, я к этому не причастна! — заорала Агеева, потеряв над собой контроль. — Вы ошибаетесь. Кто-то другой совершил все эти преступления!

— Что, у вас есть какие-нибудь подозрения? — продолжала давить я. Было ощущение, что сейчас Алиса Юрьевна не выдержит и признается в том, что скрывала от меня до сих пор.

— Если я вам скажу, то обещаете молчать? — спросила Агеева, глядя мне в глаза. — Этот человек не виноват, потому что не отдает отчета своим действиям.

— Что вы мне хотите сказать? — не поняла я. — Вы знаете убийцу?

— Да, — кивнула она печально, — но обещайте, что не расскажете никому.

— Обещаю, — бросила я, гадая, какую новую ложь начнет городить сейчас Агеева.

— Это Александр, он всех убивает, — с серьезным видом сказала она. — Вот почему я не хотела жить с ним в одном доме. Я боялась, что он и меня пристукнет.

— Да что за бред! — не выдержала я. — Умственно отсталый парень нанял банду профессиональных убийц?

— Не такой он уж и отсталый, — в очередной раз повторила Агеева характеристику Александра, которую я уже слышала из уст Рашида. — Иногда мне кажется, что он вообще нормальный, только напускает на себя. Может быть, у него какое-то раздвоение личности? Я не знаю. Один раз он на моих глазах включил компьютер моего мужа, нашел в файлах игру и стал играть. Когда я спросила, как он это сделал, Саша ответил, что ему мама показывала, когда у них еще был компьютер. В другой раз Александр по телефону на мое имя заказал тренажер для ягодиц.

— И поэтому вы сразу поняли, что он убийца, — иронично заметила я.

— Нет. После случая в кафе, когда погибла Катерина, я обнаружила в кармане у Александра пузырек. Он заявил, что пузырек ему дала фея, будто в нем вещество, от которого Катя отправилась в лучший мир. Мне сразу вспомнился наш с ним разговор еще до смерти Ирины. Он тогда говорил, что его мать пьет, стала страшной и злой, но после смерти, когда попадет на небо, она станет опять красивой. Так показывали по телевизору. Потом, после смерти матери, он сказал, что вот, мама Ира теперь на небе и скоро он к ней отправится. А я ему говорю: «А как же мы, ты что, всех нас бросишь? Мы будем плакать, даже Иван». Он с серьезным видом подумал и заявил, что возьмет всех с собой. Вспомнив его слова и то, что он был влюблен в Катю, я отнесла пузырек своей знакомой судмедэксперту. Она проверила и сказала, что в пузырьке — курарин.

От слов Агеевой мне стало не по себе. Не то чтобы я ей поверила, но на ум пришла двенадцатилетняя дочка одной из клиенток, нанявшая киллеров и организовавшая травлю собственной матери. Однако там было другое дело. Ей помогал более взрослый друг, разбиравшийся в компьютерах, да и она сама по мозгам намного опережала развитие. Александр никак не тянул на вундеркинда, а из друзей у него была только сказочная фея.

Нет, Александр не мог такого организовать.

— Помните, тогда на свадьбе Александр бегал на кухню, а потом все отравились, — напомнила мне Агеева. — Он одержим идеей забрать всех на тот свет. Шприц из больницы, который он якобы получил от феи, а вы дали мне проверить, — там тоже обнаружился курарин. Я боялась вам признаться в этом, думала, что вы сообщите в милицию и Александра арестуют.

— Да, в этом случае наследства вам не видать, — кивнула я. — Мало того, что суд не признает Александра наследником за противоправные действия против родственников, так еще и вас притянут как сообщницу. Кто поверит, что он делал это один? К тому же, когда вы договаривались оставить Александра у себя до оформления бумаг на усыновление, то обещали обеспечить ему надлежащий уход, сами же выпихнули его из дома, предоставив парня практически самому себе.

— Я же вас наняла, — с обидой заметила Агеева, — и не думайте, что я делала все это из-за денег. Вы бы на моем месте не испугались такого вот племянничка-маньяка? Он ведь был и на даче у Артема, а потом того нашли мертвым. Он вообще-то находился там с вами.

— В какой-то момент, пока я разбиралась с толпой отморозков, его не было в поле зрения, — призналась я нехотя. — Появился он позже, весь мокрый и грязный. Я все горло сорвала, оравши.

— А ночью, когда Алла Осиповна будто бы пыталась себя убить, он был с вами? — с нарастающим страхом спросила Агеева.

— Нет, он сбежал, выбросив маячок слежения, — ответила я, уже всерьез задумываясь о новой версии.

— Видите! — торжествующе заметила Агеева. — Все в точности совпадает!

— Так, разберемся, — спокойно сказала я. — Предположим, что ваш племянник — маньяк, старающийся перетащить на тот свет всех своих знакомых. Откуда он взял курарин? Как смог так профессионально убить свою мать?

— Вокруг нашей семьи постоянно крутились какие-то темные личности. Может, кто-то из них ему помогает, — задумчиво проговорила Агеева. — На вас же напали какие-то уголовники. Наверное, они надеются поживиться деньгами Александра.

Я молчала. В голове рождались тревожные мысли. Вдруг Александр действительно психопат, а я оставила его с тетей? Тетя ему понравилась, и он вполне может захотеть отправить ее в лучший мир в соответствии со своей дебильной теорией. Уголовники не помогали Александру, а натравливали его на того, кого надо, подсовывая ему яды и подсказывая, что и как делать. Вспомнились и ужасные рисунки подопечного, мой портрет с выколотыми глазами. По телу забегали мурашки. Я полезла в карман за сотовым, чтобы позвонить тете и предупредить, что рядом с ней — убийца. В этот момент позвонили в дверь.

— Кто это? — вздрогнула Агеева, машинально поправляя волосы.

— Не знаю, — буркнула я, — вы кого-нибудь ждете?

— Нет, — растерянно сказала она, а затем воскликнула, вспомнив: — Следователь же обещал приехать! Проводится предварительное расследование. Он собирался поговорить об Артеме.

— Пойдемте посмотрим, — проговорила я, поднимаясь. Мы прошли в прихожую. Там был установлен монитор, на который передавалось изображение от камеры на двери. Я нажала кнопку. Экран осветился, и на нем мы увидели высокого худого мужчину в форме майора прокуратуры. В руках он держал свернутый китель или что-то похожее. Козырек фуражки мешал разглядеть его лицо.

— Ну, слава богу, а то я уже подумала, пришли убийцы, — выдохнула Агеева. И в ту же секунду зазвонил телефон. Звонила тетя Мила. Меня бросило в жар. Неужели я не успела ее предупредить?

— Сейчас, я отвечу на звонок, — сказала я Агеевой, повернулась и поняла, что говорю в пустоту. Ее рядом не было. Стремглав я метнулась ко входной двери, находящейся на веранде. — Не открывайте! — но Агеева уже открыла.

Понимая, что опаздываю, я схватила ее за руку и выдернула из дверного проема. Одновременно с этим с улицы в дом хлестнула автоматная очередь. Упав на пол, я прикрыла собой Агееву. Пули прошли выше. Разлетелся светильник, свисавший с потолка, разорвало деревянную спинку кованого стула, прошило столешницу. Стреляя в ответ, я ногой захлопнула дверь, попав по оружию убийцы. Затем вскочила и задвинула тяжелый засов. Киллер пальнул по двери, но пули только вспучили толстенное железо маленькими холмиками. Сам убийца вскрикнул от боли, видно, получил свое — рикошетом. Я повернулась к Агеевой. Ее расширенные от ужаса глаза смотрели на меня с мольбой. С губ сбегала струйка крови, а при дыхании в груди хрипело и хлюпало.

— Помогите, — выдавила она и закашлялась. С трудом я оторвала от груди ее руки, зажимающие раны — две аккуратные дырочки справа от сердца, из которых со свистом выходил воздух, а по краям выступила розовая пена. — Я умираю, — пальцы Агеевой нащупали мое плечо и впились в плоть.