ГОРСТЬ СВЕТА. Роман-хроника. Части третья, четвертая - РОБЕРТ ШТИЛЬМАРК

Уже действовала ледовая Дорога жизни через Ладожское озеро — единственная, кроме авиации, ниточка связи с Большой землей. Чем дальше от этой ниточки располагалась часть, тем труднее было справиться с боепитанием и снабжением. Дивизия Рональда держала оборону на самом крайнем северном участке фронта. Все необходимое доставлялось туда еле живыми газогенераторными автомобилями (их звали «чурковозы»), а то и просто волокушами. А тем временем выбыл по ранению генерал Буховцев. Его сменил другой генерал — Мельшин. Почему-то Рональд попал к нему сразу в немилость — видимо, кто-то настучал новому комдиву, что ПНШ-1 Первого полка Вальдек, мол, пребывал в фаворе у комдива прежнего. А это довольно безошибочный способ вызвать недоброжелательство начальства.

И вот однажды... Полковой делапут Александрович отозвал Рональда в сторонку и будто невзначай осведомился, кто давал из полка сведения о подбитых немецких танках и кто, в последствии, опровергал это донесение. ПНШ-1 ответил, что послал донесение Захаров-первый, а опровергал его он, Рональд Вальдек, тогдашний ПНШ-2. Александрович нахмурился и намекнул, что вся вина за ложное донесение ложится на ПНШ-2, ибо дело тогда касалось именно разведдонесения, то есть компетенции полкового разведчика.

— Найди-ка оригинал того донесения, подписанного Захаровым, — многозначительно подсказал Александрович.

Рональд Вальдек стал перерывать копии старых сводок, но... именно этой нужной копии в сшивке не оказалось.

Видимо, кто-то заботливо и предусмотрительно изъял ее из подшивки в отсутствии хозяина. Рональдов писарь подтвердил, что подшивку сводок несколько раз брали к новому начальнику штаба, недавно она побывала выше, у капитана Шнурова в разведывательной части штаба и в дивизионном Политотделе.

* * *

...Еще две недели спустя в полк пришел приказ по дивизии о снятии старшего лейтенанта Валь дека с должности ПНШ-1 и назначении его на должность командира взвода. Лейтенант Платонов же был вовсе отчислен, а в дороге, как поговаривали, взят под стражу работниками государственной безопасности.

Когда Рональд Вальдек явился поутру к командиру полка майору Вижелю с вопросом, какой взвод ему принять, майор оторопело поднял взгляд от разостланной на столе топографической карты и не сразу сообразил, чего хочет от него ПНШ-1. Потом вспомнил о полученном вчера из дивизии приказе, болезненно сморщился и с сердцем отмахнулся от вопрошателя как от надоедливой мухи.

— Ступайте, Вальдек, к себе в блиндаж и занимайтесь, бога ради, своей штабной оперативной службой. Дел у нас в штабе невпроворот, а работать некому. С этим приказом я сам разберусь, посмотрю, как все уладить. Понадобитесь — вызову. Пока пошлите мне Александровича. Помозгуем!

Рональд вернулся к своим схемам и сводкам, заставил писаря и телефониста переписывать боевые донесения, поступившие за ночь, отправил их с нарочным без опоздания... И все пошло по наезженной колее, будто и не было никакого приказа о понижении в должности старшего лейтенанта Р.А.Вальдека.

Морозная зима 41 — 42-го года оказалась щедрой и на снегопады. Финские шюцкоровцы и армейские чины, от рядовых солдат до старших офицеров, стали на лыжи. С нашей стороны не без зависти наблюдали, как финские армейцы устраивают в ближнем прифронтовом тылу соревнования по слалому, а подчас осмеливаются открыто скользить по заснеженным склонам на переднем крае, прямо у нас на виду!

Еще в конце ноября политотдел дивизии обратился к нашим стрелкам, минометчикам и артиллеристам с призывом вести непрерывную снайперскую охоту по врагу с переднего края, неутомимо истреблять вражеских солдат и офицеров, открывать личные боевые счета мести в виде особых книжек, куда надлежало записывать каждого убитого врага, с условием, чтобы факт столь результативного выстрела фиксировался на месте двумя очевидцами и затем удостоверялся командирской подписью и ротной печатью. Снайперскую охоту советовали вести не только с любых стрелковых точек и ячеек на позициях, но и из специальных засад и секретов в предполье.

ПНШ-1 Вальдек зачитал этот призыв в разведроте и разослал по батальонам. В каждом отобрали по несколько хороших стрелков, оснастили их винтовками с оптическим прицелом, стали тренировать в ближнем тылу. Армейские политорганы тоже проявили боевую инициативу — придумали учинить огневой налет по врагу 1 декабря — в годовщину убийства товарища С. М. Кирова. Все подразделения дивизии генерала Мельшина приготовились к назначенному предвечернему часу. Было предусмотрено использовать до четверти боекомплектов снарядов, мин и патронов для кировского залпа мести.

...С ротного НП Рональд Вальдек следил, как черные веера разрывов, на миг озаряемые Снизу багрово-огненными розами вспышек, рушили белизну снежного покрова вдоль финских траншей. Зрелище было ободряющим, смогло поднять несколько павший дух солдатиков-блокадников, но прямой ущерб от кировского залпа был, верно, у противника невелик. Ибо финны сразу после начала артиллерийского и минометно-пулеметного обстрела убрали свою пехоту в блиндажи, а их хорошо укрытые огневые средства быстро изготовились к ответному удару на случай броска нашей живой силы в крупную разведку боем. Противник так хорошо знал наши реальные возможности, что ничего большего, нежели разведки боем, от нас не ожидал, отнесся к огневому валу хладнокровно и даже не усиливал ответной стрельбы. Так все и сошло снова на нет, затихло, побелело и запорошилось...

Начатые тоже с первых чисел декабря действия отборных снайперов (по финскому же примеру) причинили, разумеется, кое-какой вред противнику, сделали его чуть осторожнее. Тем не менее лихие финские лыжники все-таки продолжали чуть не ежедневно совершать свои слаломистские трюки на самых близких к нам склонах, и не было случая, чтобы кто-нибудь из этих смельчаков пострадал от нашего снайперского огня во время скольжения или сумасшедшего разворота.

Глядя на все это, командования возымело благое намерение оснастить лыжами и наши войска. Решили создать особый лыжный батальон для операций в финской тылу.

Стали отбирать лучших лыжников. Их оказалось очень мало. Провели испытания среди всего офицерского состава дивизии. Результаты двух лыжных гонок, на 10 и на 20 километров, проведенных в красивой холмистой местности близ деревни Юкки, в расположении 16-го Армейского стрелкового запасного полка, далеко отставали от великих спортивных рекордов. Среди пятерки победителей обеих гонок оказался и... старший лейтенант Рональд Вальдек. Более-менее сносных лыжников среди солдат подобралось сотни полторы. Чтобы укомплектовать целый батальон, требовалось обучить и натренировать еще не менее трехсот человек, — тогда Особый лыжный примерно сравнялся бы с реальным списочным составом наших стрелковых батальонов переднего края и даже несколько превзошел бы их по численности, ибо иные роты после больших боев в районе Белоострова растаяли до четверти своего штата.