Далекие звезды - Виктория Свободина

Ворота захлопнулись. А я даже жизнь самоубийством покончить не могу. Сирены выли. Я предавалась отчаянию. Помимо всего прочего анализировала свои действия, и пыталась понять, почему у меня возникли такие проблемы с навигацией. Вот так и садись за руль незнакомой машины без предварительного инструктажа. Ангар начал заполняться людьми. Их было пока не так много. Все же праздник. Взгляд автоматически фиксировал происходящее. Опускать корабль и выходить я не торопилась. Боюсь. Меня просто порвут за такие шутки.

А вот на балконе появились знакомые лица. Рикер вместе с отцом. Два офицера подвели к ним Алекса, закованного в наручники-ограничители — более грубый и простой подвид моего браслета. Мой нечаянный помощник и одновременно жертва, был ужасно бледен. Да что там, на нем лица не было. Джонатан и Рикер презрительно воззрились на, скорее всего уже бывшего офицера. Алекс что-то сказал, и это заставило моего мужа резко повернуть голову. Окна корабля были затемнены специальным составом, и снаружи летчика видно не было, но казалось, что Рикер смотрит прямо мне в глаза, прожигая своим темным взглядом. Если раньше я еще как-то держалась, то теперь мне стало дико страшно.

Лицо мужа не отражало никаких эмоций, превратившись в холодную маску, а вот взгляд не обещал мне ничего хорошего. Рикер знаком руки показал: «вниз», и я не посмела ослушаться.

ГЛАВА 6

Вот почему сейчас, когда уже не надо, корабль безропотно выполнил команду, и плавно опустился? Два варианта. Либо у техники есть душа, и конкретно эта машина, быть угнанной не пожелала, либо я — полная неудачница, и это вероятнее. Третий вариант, что мне банально не хватило опыта в управлении данным видом кораблей, рассматривать не хочу.

Приземлившись, выходить все равно не тороплюсь. Заблокировала все выходы. Нужно хоть как-то собраться. Побилась головой о штурвал. Легче не стало. Пора идти сдаваться.

На выходе меня окружило сразу несколько человек. Хорошо, не стали скручивать. Под конвоем мое тело, душа в ужасе, куда-то ушла, может в пятки, может еще куда, доставили к Рикеру и его отцу. Посмотрела на «родственников». Джонатан отчего-то веселился. Лично я в данной ситуации не находила ни чего смешного. Супруг оставался бесстрастным. Окинув задумчивым взглядом, произнес.

— Отец, ты не мог бы остаться и навести здесь порядок. Я хотел бы поговорить со своей женой.

— Конечно, сын. Я же все понимаю, — расплылся в ухмылке Джонатан, и неожиданно мне подмигнул. — Иди, не беспокойся.

Рикер, схватив меня за руку, потащил к выходу. Потянувшейся было за мной охране, офицеры возражали и требовали отправить преступницу сначала в тюрьму, а потом на суд, рявкнул.

— Я сам разберусь.

Как ни странно, но никто не посмел больше ничего возразить.

Пока не довел до своих апартаментов, супруг отказывался со мной разговаривать. Дома швырнул меня на диван в гостиной. Честно скажу, у меня мороз по коже от присутствия Рикера. Напряженный, злой. Неужели бить будет? Ушел куда-то. Вернулся, держа в руках бутылку коньяка и бокал. Сел, налил. А дальше, потягивая свой напиток, казалось, совершенно спокойно, приступил к допросу. И теперь вопросы он задавал совершенно по-другому, не так, как когда-то на кухне. Игры кончились.

— Зачем тебе понадобилось угонять корабль?

— Хотела улететь отсюда подальше.

— Куда?

— Нашла бы, куда.

— Нормально отвечай. От этого для тебя сейчас многое зависит.

— А что может зависеть от моих ответов? — мрачно задала я встречный вопрос. — Понятно, что теперь меня ждет тюрьма или отправят отрабатывать на промышленную планету.

— Не все так однозначно. Честные ответы, и я подумаю над «облегчением» твоей участи, — в конце фразы отчетливо слышался сарказм, поэтому обещанию Рикера я не особо поверила.

— Я хотела добраться до первой же межрасовой станции и сбыть корабль перекупщикам. На вырученные деньги снять ограничитель, купить другой, более дешевый, одноместный корабль и спрятаться, осев на какой-нибудь небольшой торговой планете, — топиться, так топиться.

— Предположим. Я не буду сейчас указывать на недостатки и пробелы в твоих планах. Как тебе вообще удалось поднять в воздух корабль? Кто тебя обучал? В приюте точно такому не учат.

— В моем личном деле должно быть написано, что в возрасте двенадцати лет я сбежала из приюта и вернулась ровно через год.

— И что? Каждый третий обитатель приюта оттуда сбегает. В этом нет ничего не обычного. Другой вопрос, что мало кто вновь приходит в лоно приюта. Причем большинство и радо бы вернуться, у беспризорников смертность крайне высока, и условия жизни, зачастую, гораздо хуже.

— Я с детства грезила полетами. Мечтала иметь свой корабль, осваивать новые планеты. Вы, наверное, считаете, что все женщины тупые, по интеллекту даже близко несравнимы с мужчинами, и нужны только для продолжения рода. Я прекрасно осознаю, что карьеру в человеческом Союзе мне не сделать. Да я и не хочу. По-моему, человеческая раса давно прогнила. Не хочу жить в нашем обществе. Здесь только одни запреты и лицемерие. Неужели Вы сами не видите, что происходит? После того, как правительство начало закручивать гайки, и прервало с другими расами почти весь контакт, мы не развиваемся. Что еще хуже, начался регресс. Это заметно во всем!

Резко замолчала. Я слишком распалилась. Рикер слушает с большим интересом. Еще обвинят в «измене» Союзу, и сговору с другими расами. В последние годы было много подобных обвинений, и наказание не пример серьезнее. Даже угон, в сравнении — цветочки. За кражу не убивают.

— Впрочем, это все не так важно. Когда я сбежала из приюта, у меня была вполне определенная цель. Тогда я добралась до порта и проникла на тожутский частный транспортный корабль. Хотела, чтобы меня просто взяли с собой, и готова была, как угодно отрабатывать свое там пребывание. В дальнейшем же, надеялась, что меня рано или поздно примут, и допустят до управления. Я знаю, я смогла бы. Все, что касается техники и кораблей, я схватываю налету.

Рикер хмыкнул.

— И что же ты тогда вернулась?

— Если спрашиваете, то значит, плохо знаете философию тожутов. Они считают, всего надо добиваться честным трудом, и жить в тех условиях, которые дала тебе жизнь.

— Неплохая философия. И что же? Получается, тебя вернули?

— Да, как только совершили свой торговый рейд, и вновь вернулись на Землю.

— Почему так долго ждала, чтобы предпринять новую попытку?

— Сначала тоже думала, что тожуты правы. Училась, искала другие пути. А потом мне все надоело. Годы идут, жизнь так и осталось беспросветной и серой.