Светлая и Темный - Ольга Гусейнова

Как только Ройван жестом позвал нас завтракать, Ноэль послушно подошла и присела на подстилку. Похоже, она во время предыдущей поездки освоилась с правилами и обычаями драканов.

Я вздрогнула, когда Сэбиан неожиданно взял меня под локоть, чтобы проводить к столу. А потом настал черед новым сюрпризам. Едва я протянула руку к кусочку сыра, Керо сцапал его и пояснил:

— Сафира, ты моя жена. По обычаям драканов, за общим столом замужнюю женщину всегда кормит муж.

Я вытаращилась на него и спросила:

— А если он не в состоянии этого делать? Напился, например. Или обиделся на жену… Тогда что?

Лорды поморщились, а от темного внутри меня исходило возмущение.

— Драканы не пьют… точнее не пьянеют, — с едва заметной снисходительной улыбкой пояснил Ройван.

— А обида? Или ненависть? Или… — попыталась уточнить наиболее возможные причины будущей голодовки.

— Дракан никогда не обижается на женщину, — вновь отозвался Ройван. — Это… мы настолько разные, а женщины слабые, что… уровни восприятия другие, — он с трудом подбирал слова, объясняя очевидное для них положение вещей. — Разве может обижаться день на постоянно сменяющую его ночь?

— Да — да, — хмыкнула я беззлобно, вспомнив первую встречу с драканами, их настороженное, предвзятое отношение. — Вы не обидчивые, просто память у вас хорошая…

Данкеро, уловивший мою иронию, прикусил губу, в его глазах блеснули смешливые искорки. А вот Керо спокойно наблюдал за мной изучающим взглядом, продолжая держать в руке тот кусочек сыра, который я должна была взять губами.

А, ладно, раз так положено, пусть кормит. Будем налаживать семейные отношения, в конце концов, аппетит разыгрался после насыщенного событиями раннего утра, проведенного на свежем воздухе, не шуточный. Я чуть наклонилась и, обхватив запястье мужа руками, поднесла к себе. Вдохнув кисловатый запах овечьего сыра, осторожно взяла губами кусочек. Ни взгляд Сэбиана, ни поза не изменились, зато темный у меня внутри отозвался удовлетворением, дав понять, что вероятно это испытываемые мужем эмоции. Пока с удовольствием жевала вкусный сыр, одновременно пыталась разобраться, как теперь к этой обретенной способности относиться. Тем временем длинные сильные пальцы кормильца предложили взять кусочек лепешки, затем сунули мне в руки деревянную кружку с каким‑то кисломолочным напитком.

Я прожевала, запила и напомнила с извиняющейся улыбкой:

— А за что ваши мужчины могут ненавидеть женщин?

Муж осторожно, словно боялся спугнуть, ласково провел здоровенной лапищей по моей щеке и заботливо убрал мешавшиеся прядки золотистых волос за плечо и короткие — за ушко. Потом, словно в противовес этой нежности, строго предупредил:

— Мы — темные! Ненависть тоже темное чувство. Есть у нас те, кто активно поддерживают ее в других, чтобы питаться и укреплять свою силу. А вообще, дорогая, ненависть у темного — весьма кратковременное чувство…

— Почему? — почти шепотом спросила я.

— Потому что ненавидим мы лишь врагов, а врагов убиваем… рано или поздно. А так как даром кормить чужую силу своими темными эмоциями никто не хочет, то убивать врагов, как правило, поторапливаются.

Покивала, давая понять, что услышала. Запила из кружки чем‑то по вкусу напоминающим наш айран не столько еду, сколько ошарашившую информацию.

И куда, спрашивается, еду? К чокнутым убийцам?

Мое состояние не замеченным не осталось. Кусочек вяленого мяса муж поднес к моим губам со словами:

— Я рассказал об этом к тому, чтобы ты знала: среди драканов больше всего ценятся положительные эмоции и чувства, как ни странно для вас, светлых, звучит. Чем проще смотришь на жизнь, тем дольше живешь, и меньше пиявок будет питаться за твой счет и высасывать жизненную энергию. — Заметив мое удивление, он весомо добавил: — Поэтому лишний раз думай, прежде чем говорить. Сдержанность тоже приветствуется.

Я уныло кивнула, вспомнив, что недавно прыгала. Задумавшись, как выгляжу со стороны, самой себе напоминая беспомощное дитя, взяла кусочек предложенного мяса, нечаянно лизнув кончики пальцев «заботливого папочки». А он неожиданно вкрадчиво добавил:

— Хотя, сдержанным должен быть мужчина. Женщинам, особенно замужним, прощаются вольности. Вы же… другие…

Радостно встрепенувшись, я приподняла голову и переглянулась с не менее удивленной Ноэль, которая, по — видимому, тоже впервые услышала неизвестные факты о жизни драканов, причем от них самих.

Дальше я не обращала внимания, что ем и каким образом, в основном интересуясь внешностью Керо. На этот раз залюбовалась игрой света в абсолютно черных, блестящих гладких волосах, закрепленных золотым колечком, пускавшим солнечных зайчиков.

Взяв губами очередной ломтик сыра, я на мгновение замерла, заметив как Сэбиан слизнул крошку с пальца и следом отправил себе в рот кусочек лепешки. Это так лично выглядело, что даже дыхание сперло от всплеска непривычного ощущения близости. Наблюдать, как муж ест, оказалось так интересно и даже немного забавно, потому что когда он жует, чешуйки едва заметно шевелятся и уши двигаются.

— Что вас так развеселило, миледи? — отвлек меня Данкеро.

Не найдя с ходу что ответить, просто пожала плечами, чувствуя как щеки предательски заливает от смущения.

Сразу после завтрака начались стремительные сборы. «Столик» и подстилки скатали, палатки сложили за минуту. Поклажу навьючили на запасных лошадей. Пришла и наша очередь «по коням». Точнее — моя. С опаской подошла к привязанному Сереге. Сперва пробовала подластиться к несговорчивому животному, тихонечко болтая всякие нежности, потом нанизала припасенное для него сморщенное яблоко на ветку и осторожно протянула. Конь громко фыркнул, заставив меня, библиотечную крысу, никогда близко не подходившую к лошадям, испуганно вздрогнуть и шарахнуться.

Попытка приручить мерина вызвала ухмылки у воинов, по — прежнему с удивлением поглядывавших на меня. И я их прекрасно понимала! Они видели «ту» Сафиру, которая уверенно скакала на лошади, поднимала пласты земли магией, ненавидела всех и вся, ловко орудовала кинжалом и даже убивала.

А сейчас перед ними другая — «та», что боится собственного коня, просится на коленочки к мужу, раньше противившаяся ему настолько, что пыталась спрыгнуть с обрыва, только бы не пересаживаться на те же коленочки. Ест у него из рук теперь, хлопает в ладоши… Невозможно переделать свою суть.

И еще, загадочный умиротворенный темный, поселившийся во мне, сейчас посылает спокойствие и уверенность.

— Одним яблоком его не купишь, — раздался рядом со мной бесстрастный голос Керо.