Лучшее лето в её жизни - Лея Любомирская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Капнуть-нанести-подождать-стереть.
Чистота нестерпимо пахнет хлоркой.
Габи всегда покупает самый едучий гель.
Едучий гель с хлоркой – залог чистоты.
Капнуть-нанести-подождать-стереть.
В углу за холодильником, забившись в большой декоративный тапок, тихо плачет маленькая полуслепая собачка.
У собачки аллергия на хлорную чистоту.
От нее у собачки клочьями вылезает шерсть.
От сияния стен у собачки слезятся глаза.
Она бы сбежала, собачка, но она прикована.
Тонкая злая цепочка идет от ошейника к начищенному до блеску крюку в сияющей белой стене.
Собачка прячется в тапок и там еле слышно скулит.
В декабре ее повезут усыплять.
Капнуть-нанести-подождать-стереть.
Габи ползает на четвереньках от плитки к плитке.
Выложенный белыми плитами пол сияет не хуже стен.
Габи останавливается у порога.
Не торопясь встает.
Окидывает кухню гордым взглядом.
Потом решительно подходит к сияющей белоснежной стене.
Достает из кармана черный маркер.
Рисует кривую многоногую козявку.
Подписывает под ней:
«Педру, ты – подлый таракан!»
Если и завтра Педру не купит ей шубу, Габи перережет себе вены. И будет лежать на полу, пачкая кровью белые плиты. И будет пахнуть хлоркой, и собачка будет тихо плакать в углу. И пусть теперь уже Педру сам осваивает эту науку.
Капнуть-нанести-подождать-стереть.
Рождественская сказка
Дорогой Pai Natal![46]
Поздравляю тебя с наступающим Рождеством!
Пишет тебе Маргарида де Соуза Пинту, авенида 24 Июля, 3–2 А.
Если ты уже получил мое письмо, в котором я прошу Барби с мобильником, набор косметики и все фильмы про Гарри Поттера на DVD, порви его, пожалуйста, и выкинь в мусор. В то отделение, где на мусорном ведре написано: «Бумага. Картон». А то неэкологично, а я не хочу, чтобы мое письмо навредило окружающей среде.
Дорогой и милый Pai Natal! Ты ведь, наверное, уже купил Барби, косметику и фильмы? Отдай их, пожалуйста, бедным. Например, Инеш Сеабра, она хорошая девочка и моя лучшая подруга. И у нее еще нет ни одного фильма про Гарри Поттера. У нее и DVD-проигрывателя нет, поэтому она будет приходить ко мне, и мы будем смотреть фильмы вместе. И косметику тоже ей отдай, может, она покрасивеет немного, и мне будет не стыдно с ней дружить. А я могу еще год пользоваться маминой или попрошу бабушку мне купить.
Извини меня, дорогой Pai Natal, что я тебя заставила потратиться на Барби и другое, а теперь говорю, что мне это не надо. Ты не думай, я не неблагодарная! И я могу тебе возместить! Я подсчитала, и получилось, что мои подарки стоят 70 евро или даже меньше, если тебе сделали рождественскую скидку. Я могу оставить тебе в ботинке деньги, которые мне подарит бабушка. Она всегда дарит мне деньги, а мама потом всегда отбирает, говорит, что нечего меня баловать и, если мне понадобится, она сама мне потом даст. И все равно не дает. Поэтому лучше я отдам их тебе.
Дорогой Pai Natal! Ты, наверное, думаешь, что я ненормальная. Потому что нормальные девочки не отказываются от Барби с мобильником, набора косметики и фильмов про Гарри Поттера. Инеш Сеабра говорит, что я сама не знаю, чего хочу. Но я знаю. Только не могу сказать про это Инеш. И маме не могу, и бабушке. Даже отцу Инасиу не могу, потому что стыдно и потому что он после уроков катехизиса все время гладит меня по попе, как папа.
Дорогой, миленький Pai Natal! Я тебя ОЧЕНЬ ПРОШУ и даже умоляю! Ты ведь все можешь, пожалуйста, пожалуйста, сделай, чтобы папа больше никогда не приходил ночью ко мне в комнату! Пожалуйста, Pai Natal, пусть он больше никогда не приходит и не делает это, ты знаешь что! В книжке написано, что такое может быть только между мужем и женой, и еще от этого бывают дети, а я же сама его ребенок, что он, с ума сошел, что ли? Один раз он плакал и говорил, что покончит с собой, если я его не прощу, а я сказала, пусть покончит, потому что я никогда не прощу, и он меня ударил, а на следующий день подарил ролики и сказал, что убьет меня, если я кому-нибудь расскажу. Милый Pai Natal, если ты не можешь сделать, чтобы папа никогда больше не приходил, пожалуйста, подари мне какой-нибудь смертельный яд. Просто, для игры.
Желаю тебе счастливого Рождества и прекрасного Нового года!
Всегда к твоим услугам,
Маргарида де Соуза Пинту (Гидиня)* * *Гидиня перечитывает письмо, тщательно складывает листочек и аккуратно засовывает его в конверт, на котором уже написано: «Лапландия. Pai Natal. В собственные руки!»
Несколько секунд прикидывает – кинуть ли просто в почтовый ящик или постоять в очереди, но отправить заказным. Решает, что заказным оно вернее, отрывает бумажный талончик с номером, садится на лавочку и раскрывает книгу «Энциклопедия сексуальных отношений».
Еще через полчаса Гидиня строго смотрит в лицо молодой и симпатичной почтовой служащей:
– А оно точно дойдет?
– Конечно дойдет, – улыбается служащая.
– Может, отправить с уведомлением?
– Да не надо, – смеется служащая, – оно и так дойдет, я тебе гарантирую!
Гидиня серьезно кивает, вежливо благодарит, желает всем счастливого Рождества и выходит на улицу.
Конечно, она слегка смошенничала и нарочно привлекла внимание симпатичной служащей к своему письму.
Но дело того стоило.
Шику Феррейра поставил свой велосипед на то, что на почте не открывают письма, отправленные в Лапландию. А Гидиня сказала, что открывают.
И если теперь Гидининого отца посадят в тюрьму за педофилию, Гидиня получит велосипед.
Новенький горный велосипед с пятью скоростями.
А отцу так и надо. Гидиня вначале хотела написать, что к ней приставал учитель рисования, но потом отец нашел черновик ее самого первого письма к Pai Natal и долго кричал, что она избалованная эгоистка, что не видать ей Барби с мобильником, косметики и фильмов про Гарри Поттера как своих ушей, потому что она плохо учится, грубит старшим, без спросу пользуется мамиными вещами и завалила тест по математике.
Гидиня немножко поплакала, а потом подумала: «Ладно-ладно! Я тебе еще покажу!»
И переписала письмо.
Подумаешь, Барби с мобильником! Она и велосипедом обойдется.
Гидиня представляет, как она будет кататься по парку на горном велосипеде, и тихонько смеется от удовольствия. Прохожие смотрят на хорошенькую счастливую девочку и тоже смеются. Всем кажется, что в этот момент мир стал немножко лучше.
Служанки
Дона Арлет наклоняется и откусывает нитку. На белой ткани остается мокрое пятнышко слюны.
– Ты уже закончила? – спрашивает сеньор Витор, выглядывая из-за газеты. – Пуговицу мне на голубую рубашку пришей.
– Дона Мария пришьет, – говорит дона Арлет, любуясь вышивкой. Удивительно, как ей в этот раз удалась Дева! Лицо, взгляд, одежда… Абсолютно как живая!
* * *– Филипа! – зовет дона Соланж, причесываясь перед зеркалом. – Давай в темпе! Мы опаздываем, а ты еще не помыла свою тарелку!
– Дона Мария помоет, – бурчит Филипа. Она выходит в прихожую и, душераздирающе зевая, начинает медленно зашнуровывать высокие черные ботинки. – Ну мам, почему я не могу посидеть один день дома?!
– Потому что придет дона Мария, – говорит дона Соланж. – Она будет убирать, а ты будешь ей мешать.
* * *– Я вообще не понимаю, зачем нам домработница! – хмуро говорит сеньор Витор, складывая брюки и аккуратно вешая их на спинку стула. – Только деньги выбрасывать!
– Мои деньги, – уточняет дона Арлет. Она снимает очки и массирует покрасневшую переносицу. – Я их зарабатываю и трачу как хочу.
– Да плевать, чьи деньги! – Сеньор Витор раздраженно кидает носки в корзину с грязным бельем. – Всю жизнь жили без домработницы, и ничего, не умерла ты. Где это видано, чтобы женщина ничего не делала по дому?!
– Я работаю, – ледяным голосом отвечает дона Арлет. – Работаю так же, как и ты. Если ты считаешь, что тебе не нужна домработница, ты можешь сам и стирать, и готовить, и убирать. И пуговицы сам себе пришивай.
* * *– Мам, ты чихаешь, как из пулемета. – Филипа сует доне Соланж упаковку бумажных салфеток. Дона Соланж мотает головой.
– Рулот туаледтдой бубаги при… де… – Она часто-часто машет руками, как крыльями, судорожно втягивает в себя воздух и наконец чихает так, что подвешенный к потолку большой медный гонг отзывается гудением.
– Сидела бы ты завтра дома! – кричит Филипа из туалета. – Куда ты пойдешь в таком состоянии?
Дона Соланж сморкается в салфетку.
– Не могу, солнышко, – говорит она, гундося. – Это тебе школу прогулять – раз плюнуть, а мне надо деньги зарабатывать.
– Я тоже могу пойти работать, – обиженно заявляет Филипа, выходя из туалета с пухлым рулоном розовой туалетной бумаги.
– Можешь, – соглашается дона Соланж. – Но пойдешь учиться.