Нежелательные встречи, или Барбусы обожают тараканов (сборник) - Евгений Константинов

Он видел, что она и в самом деле поплыла к нему. Но поплыла не только она. Гладкая поверхность воды вдруг стала бугристой, каждой бугорок был лягушачьей головой, таких бугорков было много, очень много, и все они двигались в его сторону. Вот уже первая лягушка выбралась на берег у самых его ног, еще одна, еще, еще…

— Ну же, царевич, приступай! — сказала Жанна с той же властной интонацией, с которой приказывала Маше целовать лягушку, то есть его самого.

Он живо представил, что вот сейчас поднимет и поцелует первую попавшуюся лягву, и вместо нее появится женщина или мужчина. Он будет целовать их одну за другой, и на берегу будет появляться все больше и больше людей. Когда очередь дойдет до Маши, их может оказаться сотня и даже больше. Что они станут делать — лягвы в образе людей, среди нормальных людей?! Нечего им среди нас делать!

Павел резко наклонился и поцеловал в губы не успевшую отвернуться Жанну. В тот же миг на пеньке вместо женщины появилась лягва. Она громко заквакала, и остальные лягвы, успевшие выбраться на берег и продолжавшие плыть принялись ей вторить, отчего у Павла заложило уши. Он вытер рукой губы, ставшие холодными от прикосновения с царевной Жанной.

Но была ли она на самом деле? Может, ему все, происшедшее в комнате у Маши просто привиделось?

Выбравшиеся на берег лягвы окружили его и пенек внушительным стадом, квакая и хаотично прыгая. Лягва на пеньке тоже прыгала — от его края до края, разворачиваясь в полете и с каждым прыжком — все выше и выше. А что если она изловчится и в прыжке дотронется до его губ? Этого еще не хватало!

Павел вдруг с ужасом обнаружил, что не может сдвинуться с места — таким плотным стало лягушачье стадо вокруг ног. К тому же громоздившихся друг на друга лягв становилось все больше. В очередной раз подпрыгнувшая на своем пеньке царевна, достигла уровня его груди. Решившись, Павел поймал ее на лету. Медлить не стал, поудобнее перехватил Жанну за заднюю лапу, раскрутил и с силой запулил подальше от берега.

— Эй, подданные, ну-ка всем скопом — вперед, за своей царевной! — рявкнул он, перекрывая кваканье.

Лягушачий гвалт мгновенно стих, а в следующее мгновение лягвы, резво принялись прыгать обратно в воду и наперегонки плыть по направлению к расходящимся на середине озера кругам.

— Надо же, — только и сказал на это Павел.

И тут заметил, что на берегу осталась одна единственна лягва. Задрав морду, она глядела на него выпученными глазами. Маша?

Павел присел на корточки и, аккуратно взяв лягву за туловище, поднес к лицу. Целовать или не целовать? Сразу два комара с громким жужжанием спикировали на голову земноводной твари, впились хоботками в кожицу. Он сильно на них дунул, лягва моргнула, комары улетели, и тут же Павел почувствовал, как принялись кусать его, — в голову, плечи, руки.

Рискнуть или не лучше не рисковать? Жанна вполне могла обмануть, сказав, что он больше не превратится. Или, когда она была в женском обличие, он бы не превратился, а теперь… А если он держит не Машу в обличие лягвы, а еще одну царевну?

Царевич Павел, значит…

Он повернул голову, — из воды на него смотрели сотни лягушачьих глаз. Смотрели молча, словно гипнотизируя. Он потянулся к лягве губами. Не дотянулся, вдруг почувствовав, как сильно замерзли пальцы, держащие одну из своих подданных. И вновь, глядя в ее выпученные глаза, задался вопросом — целовать или не целовать? 

Кнопка

Я задержался на крыльце, пропуская в дом знакомых и незнакомых попутчиков, с которыми всю ночь добирался до заповедника на тихоходной шаланде. Объемистый рюкзак оттягивал плечи, в одной руке я держал прочный тубус со снастями, в другой — открытую банку пива, которую собирался допить, чтобы не нести в помещение.

В глаза бросилось объявление о предстоящих соревнованиях, приколотое к двери кнопками с белыми выпуклыми шляпками, написанное почему-то каллиграфическим почерком. Все правильно — пять команд, из них две местные, в течение трех дней будут доказывать свое мастерство в умении ловить рыбу.

Над дверью, удерживаемый такими же кнопками, висел большой лист бумаги с каким-то потускневшим изображением. Задрав голову, я пригляделся и различил детали — они буквально на глазах приобрели четкость и яркость. Эта была довольно-таки искусно написанная картина. Большую часть занимало небо, и в нем вели бой сразу несколько самолетов. Не старинных и не современных, а, скорее, из фантастических фильмов. Пересекались, судя по всему, лазерные лучи, кто-то заходил кому-то в хвост, а кто-то, оставляя за собой дымящийся шлейф, стремительно снижался к зеленеющему на горизонте леску. На ближнем плане, на берегу живописной речушки выделялась бревенчатая изба со слегка покосившимся крыльцом, резными наличниками, высокой печной трубой и… стоящая на курьих ножках — такие рисуют в сказках про Бабу-Ягу. Деталей на картине проявлялось все больше и больше. Я вдруг разглядел, что курьих ножек не две, как обычно, а несколько пар, а избушка больше похожа на длинный барак.

Зажмурившись, приложился к пивной банке и, делая последний, самый большой глоток, услышал, как по ней что-то звонко щелкнуло. Чуть не поперхнувшись, вновь посмотрел на картину, нижний правый угол которой оказался слегка загнут — видимо, кнопка отскочила. Только ни на полу, ни на ступеньках крыльца я ее не нашел…

Поселили нас в одной просторной комнате на двенадцать мест, из которых все кроме одного успели занять друзья-соперники. Мне досталось самое дальнее от входа место, кстати, самое мое любимое — не терплю, когда мимо туда-сюда шастают все кому не лень. Народ неспешно раскладывал вещи, а у каждого рыболовных причиндалов хватало выше крыши. Организаторы соревнований специально не дали характеристику водоема, где предстояло рыбачить, поэтому пришлось тащить с собой все, что может понадобиться. К примеру, если один из туров запланирован на топком берегу реки, то необходимо было обувать высокие забродные сапоги; если же ловля предстояла с обрывистого берега, то требовался подсачек с выдвижной ручкой, чтобы поднимать крупную рыбу из воды не на тонкой леске, а в прочной сетке; если собирались ловить не с берега, а на лодках, с собой необходимо было брать, как минимум три спиннинга, другого типа подсачек, кукан, ну, и так далее по списку…

Однако на то мы и считались профессиональными спиннингистами, чтобы все это иметь в своем арсенале. Еще хотелось бы познакомиться с так называемыми «местными» командами, с которыми, как все мы хорошо понимали, предстояло основное соперничество. Пока ночью плыли на шаланде, до меня, полусонного, доносились чьи-то слова, что одна из команд целиком состоит из каких-то гномов, она, собственно, так и называлась «Мастер-гном»; а в другую входили исключительно женщины, что было, как минимум, интригующе. Хотя, не исключено, что все эти разговоры мне просто прислышались…