Любовь по договоренности - Светлана Демидова

– Ну! Дальше!

– В общем, Злата беременна… Я не знаю, чей это ребенок… – Бо воздел руки кверху. Ему, видимо, казалось, что так ему веры будет больше. – Мне до этого нет никакого дела! А Маринка за что-то слишком вызверилась на Гошку. За что, не говорит, но просто пылает желанием отомстить. Так вот, она предлагает нам со Златой заключить фиктивный брак и объявить, что ребенок у нее от меня.

– И что тогда? – опять спросила я, хотя намерения Марины были вполне прозрачны.

– Я получаю шпагу, продаю ее, и мы… делим деньги на троих…

– Во как! – восхитилась я. Понятно, почему Марина больше не нуждается в моих услугах. Что такое фиктивный брак Бо со мной? Замок на песке. Я могу и не родить… А у Златы уже почти готовенький ребенок. Видимо, когда Марина «нанимала меня на работу», она еще не знала о завещании, а теперь готовит Георгию такое наказание, что просто пальчики оближешь: и наследство пронесется мимо, и любимый брат будет потерян навсегда. Шикарная месть мужу за измену! Ради нее можно даже с его любовницей найти общий язык. Но какова Злата! Я поняла бы, если б она тоже решила отомстить Георгию за то, что он ее заманил и бросил. Но к чему двойная игра? Зачем эта женщина приходила ко мне? Чего больше хочет: отомстить Далматову-старшему или вернуть его? Похоже, бедный Бо стал игрушкой в руках сразу двух оскорбленных женщин.

– Да… Вот так… – потерянно пробормотал Бо.

– И что, ты согласился? – продолжила допрос я.

– Не совсем… Сказал, что подумаю… Но думать она мне разрешила только до конца этой недели..

– Ты уже принял решение?

– Нет! Нет!! И нет!!! – троекратно провозгласил он, каждый раз повышая звук голоса на полтона. – Я не знаю!!! Что мне делать?!! Может, ты научишь?

– Зачем мне лезть в ваши дела?

Бо отбросил кисть, которой время от времени в течение разговора что-то подправлял в своем пейзаже, подошел ко мне, опустился на пол рядом со стулом, на котором я сидела, обнял мои колени и, пристально глядя мне в глаза, неожиданно трепетно произнес:

– Я люблю тебя, Настя. Наверное, тебе покажется странной такая поспешность с выводами с моей стороны, но я последнее время ни о чем не могу думать, кроме как о тебе. Я, наверное, даже работать был бы не в силах, но очень хотелось тебе угодить… Показать, что я могу не хуже Вадьки и этого… Сидорова… В своем роде, конечно, но не хуже. И у меня, похоже, даже начало получаться! Только благодаря тебе! Я стал на мир смотреть твоими глазами! Что это, если не любовь?

Я мысленно прибавила к двум оскорбленным женщинам, которые собирались распорядиться судьбой Бо в своих интересах, еще одну. То есть себя. И содрогнулась. Что же мне делать? Что?! Я собиралась прямо сегодня чуть ли не лечь в постель с Бо, чтобы тоже отомстить Георгию, но разве его брат хоть в чем-то виноват передо мной! Похоже, во всей этой истории он один пока ведет себя порядочно. Даже в том, что Бо претендует на наследство, нет ничего противозаконного и подлого по отношению к брату. Это Георгий поступил отвратительно.

Я материнским жестом потрепала Бо по густым, разлохматившимся волосам и произнесла:

– Не знаю, что ответить тебе. Как-то все это неожиданно. Дай и мне время подумать над всем тем, что от тебя услышала, ладно?

– И сколько ж тебе времени отпустить на это? – с печальной усмешкой спросил он. – Тоже до конца недели?

– Не знаю… Может, мой ответ будет готов раньше. Я позвоню тебе. Обязательно. А сейчас, пожалуй, пойду…

– Хорошо. – Бо отпустил мои колени. – Только знай: я готов вообще отказаться от шпаги в пользу Гошки, если ты примешь мое предложение, невзирая на мою общую неустроенность…

– Да. Я буду помнить об этом… – только и могла сказать ему я, потому что мне опять стало стыдно перед силой его чувства. Я такого была явно недостойна.

Возле моего подъезда, привалившись спиной к своей машине, меня дожидался Георгий в той простецкой черной кожанке, в которой я увидела его первый раз. Ничего от блестящего, довольного жизнью частного стоматолога в Далматове не было. Он опять мне здорово напомнил Дон Кихота с целующимися изнутри щеками. Только этот рыцарь печального образа не боролся ни с мельницами, ни со львами. Он сам был гипотетической мельницей или львом, или тем и другим в одном лице: коварным львом с бритвенно-острыми мельничными крыльями. С ним предстояло бороться мне.

Глупо было гордо проследовать мимо, а потому я подошла к нему и поинтересовалась:

– Ну, что скажешь, Георгий Аркадьевич?

– Все чушь! – гаркнул он.

– Что именно?

– Ну, то, что ты подумала!

– Откуда тебе знать, что я подумала?

– Ну ясно же: ты откуда-то узнала о наследстве, условиях завещания и решила, что нужна мне только для получения шпаги, которая здорово украсит коллекцию.

– А разве дело обстоит по-другому?

– Конечно!

– Что ж, у тебя было время придумать душещипательную историю, только я вряд ли ей поверю, – проговорила я, саркастически усмехнувшись. – Александр Дольский давно уже спел: «Как поэтичны оправданья измен, соблазнов и грехов»!

– Я не собираюсь оправдываться! Просто расскажу, как все было на самом деле. Только давай сядем в машину. Не на улице же…

– Ну давай, – почему-то согласилась я. Этот мужчина все еще имел надо мной необъяснимую власть.

Георгий сразу полез в карман куртки и вытащил что-то вроде ежедневника в тисненой черной коже, вынул одну из заложенных между страниц фотографий и передал мне со словами:

– Вот оно, наследство.

Сразу скажу, на шпагу это походило меньше всего. В плоской коробочке на винно-красном бархате лежала, свернувшись в колечко, прехорошенькая серебряная змейка. В центр каждой чешуйки, отороченной золотом, были вставлены мелкие сверкающие камешки. Два больших розоватых камня изображали глаза. Больше всего это изделие напоминало браслет.

– Ну и при чем тут шпага? – недоуменно спросила я.

– Это она и есть! Шпага-змея. Кольцо – это ножны, скрывающие в себе очень гибкий, упругий клинок. Голова и начало туловища – рукоять. В нее вмонтирована пружинная защелка, фиксирующая клинок в ножнах. Такие штуки делали в Толедо в шестнадцатом-семнадцатом веках. В оружейных лавках они так вот и продавались, непременно свернутыми, чтобы сразу были видны свойства.

– Вот это да-а-а-а… – протянула я. – А будто браслет…

– Ну… похоже, хотя много крупнее… Могли носить такую шпагу в качестве поддержки пышного рукава по моде того времени… А длина клинка, между прочим, около метра…

– Ты хочешь сказать, что твой отец где-то купил такое сокровище? Аж семнадцатого века?

– Нет, конечно. Это подарочная шпага, тоже безусловный шедевр испанского оружейного искусства, но середины девятнадцатого века. Скорее всего, она была изготовлена по специальному заказу для вручения в качестве памятного подарка высокопоставленному лицу, возможно, военному. Я справлялся у знатоков. Аналогов этой шпаги, похоже, нет ни в музейных, ни в частных коллекциях. Вот посмотри…