Зима 1238 - Даниил Сергеевич Калинин

– Не кручинься, друже, еще ничего не решено! Вот тебе мой наказ: собери оставшихся дружинников и всех свободных ополченцев, вновь закрой пролом пешцами! Можешь также послать гонца к Олегу Юрьевичу в Средний град, пусть хоть пять сотен ратников к вам на помощь пришлет. Солнце ведь уже клонится к закату, должны вы выстоять! Должны, покуда мы поганых от стен не отгоним!!!

Глава 14

Князь Муромский Юрий Давыдович недолго думал над рискованным предложением своего тезки, князя рязанского. Ибо в этот раз риск был оправдан, а сил осуществить задуманное, как им обоим казалось, хватало. И потому, как только князья обговорили возможность совместной атаки, врата Оковские и Борисоглебские были открыты. И две конные массы двинулись сквозь них, устремившись вначале вниз по дороге, петляющей у вала, а затем, разогнавшись, поскакали с внешней стороны рва, огибая град с южной стороны!

Вот только расчет князя Юрия Ингваревича на то, что татары не заметят их движения, не оправдался. Слишком многочисленна даже разделившаяся орда поганых, и конные дозоры, оцепившие крепость, Батый не отзывал. Другое дело, что следующих на рысях всадников, разогнавшихся до галопа по мере приближения к нехристям, враг просто не успел и сумел остановить! И растянувшаяся узкой лентой колонна гридей с разгона врезалась в заверещавших от ужаса спешенных поганых, сметая всех, кто оказался на их пути, и безжалостно рубя убегающих в спины!

Словно выпущенная из лука стрела, устремилась княжеская дружина к опрометчиво приближенным к стенам Рязани порокам. И татары остановили штурм, разбегаясь от тяжелой конницы русичей или бесплодно пытаясь остановить натиск бронированных всадников! И щедро раздающие направо и налево удары мечей и булав князья, участвующие в вылазке, уже поверили, что им все удастся и что вскоре запылают пороки, лишив врага возможности продолжить штурм внутренних укреплений града…

Но охраняющие осадные орудия тургауды и хорчины, лучшие из стрелков, никуда не побежали. Верно оценив, что ширина строя атакующих невелика (в отличие от длины колонны), они выставили на пути орусутов все переносные укрепления-рогатки, после чего подкатили к ним легкие стрелометы, метающие цельные дротики – те использовались при штурме стен… Укрылись за рогатками и лучники, принявшись часто бить из составных монгольских луков, целя прежде всего в лошадей. И русичи невольно замедлились, обтекая неожиданно возникшую перед ними преграду да теряя всадников из-за сплошного обстрела…

Между тем и прочие поганые, удалившись на безопасное расстояние, последовали примеру ханских гвардейцев, начав частый и плотный обстрел все еще скачущих у внешней кромки рва гридей! И если хорчины были вынуждены бить атакующих в лоб, пытаясь поразить кольчужные или дощатые нагрудники дружинных жеребцов, то лучники куманов и прочих тюрков целили уже в незащищенные бока лошадей…

Однако преграду из рогаток невозможно назвать непреодолимой! Часть всадников просто обскакали ее, а некоторые из уцелевших спешенных врагом гридей устремились к заграждениям, растаскивая их в стороны. И в бреши в них тут же ворвались конные гриди, беспощадно рубя китайскую обслугу стрелометов и тесня гвардейцев-монголов! Часто падают вниз окровавленные клинки и топоры, сокрушают ворогов булавы, пронзают тургаудов пики дружинников, не уступающие длиной чжидам! И вскоре заполыхали первые пороки, до которых добрались русичи, в том числе и один из мощных манжаников…

Но сквозь ряды рассыпающихся в стороны нукеров уже летит на гридей конная гвардия Бату-хана и хасс-гулямы Хорезма, а также тяжелые панцирные всадники хошучи, хорошо защищенные ламеллярной или ламинарной броней, но не вошедшие в ряды тургаудов… И помимо них кипчакские, мордуканские и тюркские батыры, закованные в кольчуги и даже брони дощатые да хорошо вооруженные копьями, саблями и булавами… И всех вместе их втрое больше, чем русичей!

А ведь Юрий Ингваревич, ведущий за собой тысячу рязанских дружинников и рубящий отчаянно дерущихся хорчинов уже у самых пороков, не видит новой опасности, не знает, что летит в правое крыло его всадников ударная конница Бату-хана! Но если князь рязанский не видит нового врага, то его заприметил следующий за побратимом князь муромский, еще даже толком не успевший вступить в сечу! И, верно оценив опасность, он свою тысячу направил в лоб панцирным поганым, надеясь выиграть хоть немного времени для соратников, все-таки прорвавшихся к осадным камнеметам!

Рыцарский копейный таранный удар, известный в Европе как куширование, известен и применим дружинниками русичей, вобравшими лучшие военные традиции Востока и Запада. И сейчас, разогнавшись, они смело летят навстречу шестикратно превосходящему их ворогу! Не сворачивают в стороны и монголы с тюрками, но те копейные уколы наносят за счет силы рук, не используя разгон лошадей! К тому же у монголов они сильно пониже боевых жеребцов гридей, а чжиды поганые держат обеими руками, не используя щиты…

– Бе-е-е-е-е-ей!!!

– Хур-р-р-р-р-а-а-а!!!

Дрожит земля под копытами тяжелых коней, выкрикивают вой боевые кличи, бодря себя – до столкновения остаются считаные мгновения… И вот с грохотом сошлись два конных войска под хруст копейных древков и дикие крики раненых людей и животных! Протаранили гриди первый ряд поганых во встречной сшибке, вышибая ворогов из седел на разгоне или насквозь пробивая тела их пиками! Потеснили русичи и второй ряд нехристей, врубились в третий… И завязли в густой массе вражьих всадников. Тогда пошли в ход крюки чжид, стягивающие с седел уже дружинников, рубят поганые орусутов длиннодревковыми копьями-«пальмами», перенятыми у народов Сибири…

Потеряв разгон, гибнет дружина Мурома в неравной схватке с тургаудами, давящими русичей числом, и, по чести сказать, не особо и уступают им монголы в вязком ближнем бою… Между тем левое крыло воев, бывшее до разворота к врагу головой колонны, упорно теснят хасс-гулямы, спешащие вступить в схватку у пороков!

Тюрки – храбрые, жадные до битвы батыры, и, чуя свое численное превосходство, они яростно пробиваются вперед, смело бросаясь в схватку! И вот уже пал подрубленный стяг Мурома, свалился с коня смертельно раненный хлестким ударом сабли князь Юрий Давыдович, а в возникшую брешь между его дружиной и рязанцами ворвались поганые, окружая воев Юрия Ингваревича… И уже торопятся вернуться в бой все новые сотни татар, до того бежавшие от дружинников, но воодушевленные атакой ханских гвардейцев!

…Давно уже зашло солнце. Но все еще кипит у самой кромки рва безнадежная, яростная схватка нескольких сотен уцелевших гридей и тысяч, многих тысяч поганых. Кипит, освещенная пламенем бесчисленных стрелометов, доброго десятка вихревых катапульт и шести манжаников… А у последнего из подожженных пороков уже в кольце ворогов бьется рязанский князь с горсткой