Очаг вины, или Любовь, диагноз и ошибка одного нейрофизиолога - Татьяна Огородникова

Мужчина с презрительной ухмылкой оглядел небольшое помещение. На сей раз его веки не слишком сопротивлялись глазам, которым хотелось рассмотреть условия проживания ивановских моделей. А может быть, у нового знакомого выработалась персональная особенность восприятия клубной вахты!!!

– Ничего себе условия проживания для звездных девочек! – в его голосе послышалось искреннее сочувствие. – Послушай, малыш, как там тебя – Почин, что ли? У меня есть к тебе предложение. Хочешь стать обеспеченной московской телкой, сняться в кино, ходить в дорогие рестораны, ездить по всему миру?

– Допустим, – уклончиво ответила семнадцатилетняя потаскуха. – Что я должна сделать?

– Ты меня устраиваешь внешне, более того, мне нравится твой мозг, точнее, его параметры. Мне нужен ребенок.

– Я не ребенок! – попыталась возразить Мария.

– Ты точно не ребенок, – хохотнул пузатый Миша, – молчи, пока я говорю. Мне нужно, чтобы ктонибудь родил мне ребенка. Не просто ребенка – мне нужна девочка. У меня было две семьи, в каждой из них по два пацана. Если ты выполнишь функцию суррогатной матери, я обеспечу тебе соцпакет, который и не снился. Не знаю, как поступлю с ребенком, – может, ты и будешь выполнять материнскую функцию при дочке, а может, я заберу ее к себе. Но твое материальное положение от этого не зависит. Подумай! – Мужик положил на стол визитку и пачку денег, перетянутую банковской упаковкой. Затем без слов развернулся и открыл дверь. У порога он, глядя Маше в глаза, сделал еще одно заявление:

– Если хочешь, могу некоторое время за тобой типа ухаживать: можем еще пару раз съездить на Миконос, подружку твою тоже пристроим. Мой товарищ, кажется, не прочь с ней пообщаться. В карточке есть мой мобильный.

Мужик вышел вон. Мисс Почин попыталась собрать мысли воедино. Через полчаса раздумий и пятиминутного разговора с мамой решение было принято.

– Привет, малышка! – ответил Мишин голос после двух гудков. – Надумала?!

– Я согласна. Когда едем?

Дочка

Принципиально по такому пути шло на протяжении многовековой истории большей части человечества формирование нравственности индивида. Когда в процессе воспитания и обучения основные нравственные догмы буквально вписывались постоянным повторением в мозг и охраняли очень многих людей от выхода за пределы матрицы их памяти, на которой было высечено: «Не убий», «Не укради» и т.д. и т.п.

Маша на самом деле думала, что на нее свалился вкусный, жирный кусок счастья. Сбылась главная мечта ее жизни. Подумаешь, она потеряет несколько лет, а может, всего год-полтора. Ну пусть два месяца Миша за ней будет ухаживать, потом как-то сделает этого ребенка, который ей по большому счету не нужен – она легко расстанется с девочкой, сделанной по заказу за круглую сумму денег. Зато когда она будет богата, создаст настоящую семью, выйдет замуж, родит своих собственных детей, то и думать забудет о какой-то непонятной искусственной девочке, как будто ее никогда не было. Маше ведь всего семнадцать! Когда она разбогатеет, ей будет двадцать – вся жизнь впереди!!! Маша Почин даже не предполагала, что судьба не согласна с ее планом. Пока что она была наглой, дерзкой, жестокой и... нравилась «хлопцам». Хлопцами в модельной тусовке назывались парни любого возраста, которых можно было запросто «хлопнуть» – развести на подарки, деньги, а то и ребенка. Самым почетным считалось родить ребенка – это называлось «долгий билет». Маше было неинтересно, почему этому толстосуму так хочется иметь именно девочку, чем ему не угодили четверо детей и их мамаши, как он собирается один воспитывать ребенка, и вообще ей было наплевать на причины, следствия и последствия.

Правда, с девочкой пришлось повозиться. У осеменителя в урожайном сборе девочки почти отсутствовали, а когда их принудительно выуживали из пробирки, капризные маленькие стервы отказывались приживаться в Машиной яйцеклетке. После трех попыток на четвертую одна из малышек прижилась, и Мария оказалась беременной женщиной телемагната. Поначалу Мисс Почин удивлялась, до чего дошел прогресс, – надо же, в пробирке можно замесить ребенка, как тесто, а затем внедрить его внутрь женского организма – и тот уже сам справится с природной функцией. В правильности принятого решения Маша утвердилась после передвижений на частных самолетах, огромных комфортабельных яхтах, подарков от «Гермес» и «Шоппард» и прочих атрибутов глянцевой жизни. Миша вел себя безупречно, правда иногда пропадал надолго, но Маша не переживала – для нее это был лишь преходящий этап. Впрочем, даже если бы Михаил был инвалидом или избивал ее три раза в неделю, решение осталось бы неизменным.

Перемены начались, когда искусственно осемененная мама почувствовала, что в ней кто-то живет. Поначалу было страшно, потом интересно, а когда срок достиг семи месяцев, Маша стала как-то по-новому относиться к существу, которое росло у нее в животе, реагировало на ее настроение, колотило ногами и руками, требовало ответной реакции. Именно в один из таких моментов Мисс Почин представила на секундочку, что у нее наконец-то есть малюсенький человечек, который будет ее любить просто так, просто за то, что он из нее сделан. Она очень испугалась, потому что никогда прежде не испытывала подобных эмоций; мама с детства научила ее пользоваться тем, что плохо лежит, и перешагивать через слабаков.

– Смотри, дочка, как я корячусь за кусок хлеба с маслом, учись на моих ошибках! Самые никчемные люди на земле – это дураки и добряки. Они всегда получают по заслугам. Для того чтобы хорошо жить, нужно попасть в окружение тех, кто хорошо живет. Всех остальных посылай на хрен. Любви не существует в чистом виде. Она всегда за что-то. Если, конечно, ты живешь не в дурке.

До сих пор у Маши получалось следовать маминым урокам. Облажаться перед матерью она не имела права. Тем более интуиция подсказывала, что Миша не кинет. Если даже заберет ребенка, то оставит именно ту сумму, которую обещал. Хотя, может быть, выгоднее оставить дочку себе, так как соцпакет будет обеспечен как минимум до восемнадцати лет ребенка. Это и называлось в среде проституток «долгий билет». Маша не задумывалась о том, что сама она в восемнадцать согласилась на противоестественную сделку с устройством мироздания. О том, что будет, когда стукнет тридцать шесть, рассуждать было лень. Глубокая старость не интересовала молодую женщину. «Ладно, – успокаивала она себя, – еще рано говорить об этом. Пока буду кормить ребенка, его никто не отнимет». С этими мыслями приходило равновесие. Отдаленное принятие решения как-то расслабляло.

Рожать самостоятельно было небезопасно – монстр детопроизводства по фамилии Швахер настоял на кесареве. У Мисс Почин появился противный красный рубец на животе, который, по обещанию Швахера, через полгода станет незаметной тонкой полоской. Пока поводов любить заказанную девочку стало меньше. Тем не менее, помня о соцпакете, Маша с упорством трудоголика настояла на кормлении грудью (не будет аллергии), пожертвовав еще одной составляющей красоты. По-честному, она давно хотела сделать бюст большим и привлекательным для мужчин. Этим она займется сразу после окончания кормления. Шрам на животе зашлифует лазером, а за операцию по силиконовому наполнению Миша заплатит. Осеменитель, как ни странно, вел себя крайне положительно. Было похоже, что Маша и вправду смогла помочь пузатому дяденьке воплотить мечту. Как-то Миша обмолвился, что сломался на четвертом мальчике. «Пацаны, конечно, здорово, – сказал он, – но так хочется иметь рядом девку, которая любит тебя просто за то, что ты называешься папа». Четвертый мальчик стал поводом для раздора и – в дальнейшем – разъезда с бывшей любимой женщиной. Мишин возраст приближался к пограничной отметке – в полтинник хочется знать, что тебя кто-то искренне любит и будет рядом, если вдруг придет старость или болезни, или вообще того... Странно, почему-то все дяденьки Мишиного уровня и возраста считали, что старость и болезни приходят вдруг. Отражение в зеркале говорило об обратном, но дяденьки упорно надевали рваные джинсы и устремлялись на танцы. Продажные телки давно стали неинтересны, даже противны. Отношений не получалось, потому что девушки, взятые с кастинга невест, не могли даже назвать номер телефона для последующих ухаживаний – рот был занят работой. После «работы» созваниваться не хотелось, хотя в процессе было неплохо.

Мисс Почин стала продуктом тщательно продуманной кампании по реализации мечты. Так как она была неотъемлемым звеном цепочки, Михаил не собирался ее выбрасывать до поры до времени. Он думал: «Как пойдет...»

К несчастью, все пошло не так. Когда малышке исполнилось две недели, взмокший от пота Швахер, неуверенно переминаясь с ноги на ногу, сообщил Марии: