Огнем и броней - Сергей Лысак

– «Крокодил» и разведка ведут их непрерывно. Немцы организованной толпой медленно продвигаются вдоль берега к городу. Крейсер пока идет в сторону рейда. Непонятно, что он задумал.

– Скорее всего, будет отвлекать внимание от десанта. И нацелилась немчура, похоже, на Южный форт. Если его взять, то можно держать под обстрелом весь город. Думаю, Келлер решил пробить брешь в нашей обороне, а потом сделать нам предложение, от которого, по его мнению, мы не сможем отказаться… Ну что, встретим колбасников как подобает?

– Встретим, Леонид Петрович!

– Противник опасный, мужики. Не рискуйте понапрасну. Берегите людей, а патронов и снарядов не жалеть. БМП выдвинуть на позиции. Огнем и броней раздавить гадов, которые даже здесь бредят о своем рейхе и жизненном пространстве, считая, что все вокруг – их рабы. Специально пленных не брать. Если только кто сам сдаться захочет или разведка «языка» притащит. Вопросы есть?

– Все ясно, Леонид Петрович, так и сделаем! Огнем и броней!!!

Шло время, доклады следовали один за другим. Разведчики не выпускали десант из виду и следовали по пятам, умудрившись даже взять трех «языков». К сожалению, это были матросы и унтер-офицер, которые знали немного. Выяснили только, что командует десантом старший офицер крейсера капитан-лейтенант Штудт, численность под две сотни человек, все вооружены карабинами «маузер», имеется пулемет. Цель – захватить форт с южной стороны города и удерживать его. Крейсер откроет огонь, подавив оборону защитников форта. Начало операции намечено на рассвете. К этому моменту десант должен занять позиции для атаки. Условных сигналов между десантом и крейсером никто не знал. Правда, удалось выяснить еще одну досадную вещь. В составе десанта был и обер-лейтенант фон Альтхаус. И если десанту не суждено вернуться обратно, то и взрывать «Карлсруэ» теперь будет некому. Узнав об этом, Карпов недовольно буркнул.

– Вот уж действительно, что такое не везет и как с ним бороться… Не могли кого другого на берег послать?

– Скорее всего потому и послали, что мы с ним уже знакомы. Очевидно считают, что быстрее договоримся.

– Наглецы, однако… А как думаешь, мой команданте, немец близко к берегу подойдет?

– Подойдет где-то на милю или даже чуть меньше, глубины позволяют. Для его «сто пять мэ-мэ» – это прямая наводка. Если бы там у нас ничего серьезного не было, то немцы имели бы все шансы создать нам проблемы. Но поскольку у нас там стоит восьмидюймовая «дура», и шесть «сто двадцаток», то они устроят немцам похохотать. Попадут, или нет, это другой вопрос. Но вот отпугнуть – отпугнут. А мы тем временем десант загеноцидим.

– А прямо там и подвесить «гостинцы» не получится? Чтобы он поближе к берегу утоп?

– Не получится. Немцы на одном месте стоять не будут и пловцы к крейсеру не подберутся. Хочешь, не хочешь, а придется ждать, когда он на якорь встанет. Раз уж с нашим «зомби» теперь ничего не выйдет. Либо когда Шурик свои катера-снаряды доделает. Но опять-таки, атаковать крейсер придется только ночью. Чтобы наверняка.

– А давай его ночью с беспилотников побомбим? Ведь зениток на нем нет.

– Посмотрим, как дело пойдет. Может, и побомбим. Сейчас основная опасность – десант. А крейсер… Куда он денется? Уголька-то у него с каждым днем все меньше и меньше становится…

Тишина пока никем не нарушалась. Немецкий десант осторожно пробирался вперед, «летучие мыши» бесшумно двигались следом, а «Карлсруэ» неожиданно зажег ходовые огни и дефилировал в нескольких милях от Форт-Росса. Скорее всего, Келлер решил таким образом отвлечь внимание от десанта. Разведчики, не теряющие контакта с противником, докладывали, что ведут себя немцы нервозно. Очевидно, заметили отсутствие трех человек и не уверены в том, что они не попали в плен. Но как бы то ни было, от своих планов не отказались и к утру все же заняли позиции напротив Южного форта, за которым открывалась дорога на Форт-Росс.

Все пространство перед фортом более чем на километр было старательно вычищено от всякой растительности, и атака в лоб на пулеметы была форменным самоубийством, но немцы явно недооценивали противника. Впрочем, неудивительно. Ведь они считали, что им противостоит три десятка русских с толпой дикарей, вооруженных разномастным оружием и не имеющих нормальной артиллерии. И которые разбегутся при первых же выстрелах. Тем более, раз «Тезея» нет в порту, то большая часть русских должна уйти на нем, а в городе их едва ли десяток наберется. Плюс туземцы, которые вояки еще те. «Карлсруэ» быстро справится с фортом, где засело это «воинство», а десанту останется только преодолеть пространство между джунглями и стенами форта, войти в него и взять под контроль. А дальше само местное население взбунтуется, если только на город посыпятся снаряды. Во всяком случае, похоже, на это и сделан расчет. Так это, или нет, выяснить не удалось, поскольку начальство не доводило свои планы до сведения подчиненных. Что и подтвердили еще четыре человека – один обер-маат и три матроса, которых командир десанта капитан-лейтенант Штудт отправил на разведку. Увы, немцам было невдомек, что все их перемещения контролируются группой «летучих мышей», имеющих приборы ночного видения. И едва четверо человек покинули джунгли, начав пробираться к стенам форта и считая, что их никто не видит, их там уже ждали. Обошлось все «без шуму и пыли», как говорилось в классике советского кинематографа. Четверых немецких моряков тихо разоружили и повязали, причем даже не нанеся особого ущерба здоровью. Синяки и ссадины не в счет. И вот теперь они стояли перед Леонидом, дико озираясь и ничего не понимая. А рядом стояли невиданные «лешие» в каких-то лохматых комбинезонах, с разрисованными физиономиями, и увешанные необычным оружием. Леонид за это время, благодаря вновь приобретенным способностям, поднаторел и в немецком, поэтому насмешливо обратился к перепуганным «языкам».

– Доброй ночи, камрады! Что это вы, как воры, по ночам шастаете? Вас приглашали в гости, а вы куда-то сбежали. А теперь вдруг появились, да еще и с оружием. Что вам тут надо? Молчите? Ну-ну… Не хотите говорить со мной – поговорите с казаками…

Страшное слово произвело магическое действие на пленных, и информация из них полилась, как из рога изобилия. Но увы, она не добавила ничего нового к тому, что уже было известно.

Карпов, который вел допрос, лишь восхищенно покачал головой, когда последнего из пленных увели.

– Ну вы и даете, мой каудильо! Так напугать колбасников, что из них все посыпалось! Как ты до такого додумался?

– А что тут думать, герр Мюллер? Ужасные русские казаки – дежурная страшилка для всей Европы уже много лет. Вот и эти – не исключение. Тем более, это не спецагенты какие-нибудь, а обычные матросы. А уж после лицезрения нашей разведгруппы их особо и пугать не надо…

Когда забрезжил рассвет, удалось рассмотреть силуэт крейсера, дефилирующего на расстоянии порядка трех – четырех миль от берега. И едва лучи восхода осветили вершины гор Тринидада, «Карлсруэ» повернул к берегу, вскоре заняв позицию напротив Южного форта. Но близко подходить не стал, не захотев повторять прошлых ошибок. Крейсер медленно двигался, развернувшись левым бортом. На гафеле развевался германский военно-морской флаг, а на мостике можно было разобрать в бинокль группу офицеров, с интересом наблюдающих за обстановкой. Похоже, никто из них не сомневался в успешном итоге операции. Все это Леонид и Карпов наблюдали в оптику из бетонного укрытия. Оба форта – и Северный и Южный, защищающие город и порт, были выстроены по требованиям фортификации ХХ века и, несмотря на свой средневековый вид, могли противостоять обстрелу значительно более мощных кораблей, чем легкий крейсер постройки 1914 года.

– Пришли, соколики… Как думаешь, мой команданте, сразу палить начнут? Или ради приличия сдаться предложат?

– Вряд ли предложат, это можно было и вчера сделать. Тем более, немцы в лесу сейчас психуют, разведка-то не вернулась. И вполне обоснованно подозревают, что мы их взяли за хобот и вытряхнули все, что им известно. А посему готовы и ждем гостей.

– А нормальной связи с крейсером у них нет и предупредить его они не могут.

– Вот именно. Во всяком случае, наша разведка никаких световых сигналов не заметила. Ни «летучие мыши», ни «Крокодил», ни «Беркут» со «скифами».

– Плохо то, что подходить ближе немцы вроде бы не собираются…

– А на такой дистанции БМП его не достанут?

– Почти четыре тысячи метров? На грани. Рассеивание будет большое, а броневые щиты орудий с такой дистанции все равно не пробьют. Так что только напугают.

– Значит будем восьмидюймовками работать. Они на полигоне неплохо себя показали…

Неожиданно на «Карлсруэ» сверкнули вспышки, и вскоре шесть снарядов ударили в стены форта Южный. Взметнулись тучи пыли и каменной крошки. Но… Стены форта стояли, как ни в чем не бывало. Спустя небольшое время грянул второй залп и очередные снаряды обрушились на форт. Сразу же стала ясной бесполезность данного мероприятия. Маломощные 105-миллиметровые снаряды легкого крейсера не могли пробить прочные каменные стены форта. А настильность траектории полета снарядов, хорошо подходящая для стрельбы по морским целям, не позволяла поражать на таком расстоянии цели сверху, находящиеся в складках местности. В данном случае – за стенами форта. И данная стрельба – бесполезный расход боезапаса. «Карлсруэ» не успел дать третий залп. Сильный грохот заглушил все прочие звуки, а облако дыма заволокло стену форта. Это новое творение Иоганна Меркеля – нарезное 203-миллиметровое орудие – дало свой первый боевой выстрел, послав снаряд по реальной, а не по учебной цели.