Обитель Солнца (СИ) - Московских Наталия
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Аэлин демонстративно постояла перед дворцом и двинулась прочь с парковой аллеи, осторожно прошмыгнув меж деревьями к кованому забору, ограждавшему сам дворец. Не боги весть какая охрана — перемахнуть его для натренированного человека не составляло труда. Аэлин подумала, что такая хлипкая защита объяснялась двумя вещами: тем, что при царе служили кхалагари, и тем, что царь был аркалом. Страх перед теми и другим, должно быть, отваживал любого вора. Впрочем, даже на материке говорили, что воровство в Грате не процветает.
Значит, буду первой, — хмыкнула про себя Аэлин. Она перемахнула через забор, сумев не задеть острые пики, венчавшие его, приземлилась и скрылась в кустах. Вокруг было тихо. Стражники не появлялись, и Аэлин поискала глазами вход в подземелье, о котором говорил Мальстен. Ее взору почти тут же попалась невысокая, но толстая деревянная дверь, запертая снаружи массивным запором. Открыть ее с улицы не было никакой сложности, а вот изнутри — не получилось бы при всем желании. Аэлин подумала, что уходить им с отцом, возможно, надо будет другим путем.
Был бы здесь Мальстен, было бы куда проще, — с досадой подумала она. Но выбирать не приходилось. Не увидев стражников, она кинулась к двери, резким рывком сняла кованый запор — к ее удивлению, сил потребовалось куда больше, чем казалось на первый взгляд, — и толкнула дверь от себя. Та отворилась без единого скрипа.
Аэлин огляделась. Стражников все еще не было.
Так себе у Бэстифара защита, надо признать, — фыркнула она про себя и скользнула в подземелье. Внутри нее нарастало чувство, что пока все идет слишком просто.
Что-то не так, — хмурилась Аэлин, осторожно спускаясь в холодную темноту дворцового подземелья. Лестница уходила намного дальше вниз, чем ей казалось. В какой-то момент звуки с улицы совершенно смолкли, и теперь вокруг раздавались стуки, скрипы и скрежеты каменной громады дворца.
Оказавшись в полной темноте, Аэлин невольно ощутила укол страха.
Западный коридор, — думала она. — Дойти бы до него еще, не расшибившись.
Она искренне жалела, что у нее не было при себе чего-нибудь вроде факела или масляной лампы, однако понимала, что осторожное движение в темноте в сложившихся обстоятельствах будет для нее даже лучше.
Прислушиваясь к каждому шороху, Аэлин замерла у подножья лестницы. Вдалеке, в коридоре мерцал слабый свет. Коридор был из серого камня и вел, судя по всему, в северную часть дворца. Возможно, поворот в западную часть будет чуть дальше. Так или иначе, Аэлин помнила, что искать ей нужно тот участок подземелья, что выложен красным кирпичом.
Некоторое время она осторожно двигалась вперед, прижимаясь к стене при любом шорохе. Темнота сгущалась над ней, стоило отойти от редко попадающихся факелов, и давила ей на плечи, превращая ее в беззащитную девочку.
Иногда в этом мраке ей встречались тюремные камеры. Часть из них были пусты, в других содержались узники, однако, к удивлению Аэлин, ни один из них не попытался воззвать к ее помощи. Большинство продолжало лежать на узких койках, отвернувшись к стене. Возможно, ее приняли за стражника. Или боялись попросить помощи, опасаясь гнева аркала. Вид у них был изможденный и даже со спины казался затравленным.
Что же такого должны были сделать эти люди, что их содержали прямо во дворцовой темнице, а не в городской тюрьме?
Аэлин поежилась. Что же Бэстифар шим Мала вытворял с ее отцом?
Просто иди вперед и ищи коридор. Западный. Тебе нужен западный.
Наконец, ей встретился поворот, на котором можно было взять левее. Это один из трех поворотов налево, о которых предупреждал Мальстен? Аэлин не знала этого наверняка, но что-то подсказывало ей, что да, хотя красным кирпичом этот коридор выложен не был. Решив довериться своему чутью, она направилась туда и двигалась в прежнем темпе, пока не добралась до новой развилки.
Снова налево.
Она продолжила путь и вскоре повторила маневр. Свет факелов здесь стал ярче: освещение встречалось чаще. У Аэлин создалось впечатление, что это особый отсек дворцовой тюрьмы. Камеры здесь были больше и хорошо освещались в отличие от темных коридоров, которые она миновала. Стены были выложены красным кирпичом. Коридор ветвился на две части: одна из них оканчивалась дубовой дверью, вторая — арочным проемом, в котором виднелась темная лестница, уходящая вверх. У нижних ступеней дежурило двое стражников, вооруженных алебардами.
Аэлин нахмурилась.
Ладно, теперь это кажется не таким простым.
Она наклонилась и поискала на полу какой-нибудь камушек, чтобы отвлечь хоть одного стражника. Ничего подходящего под руку не попалось, только мелкая кирпичная крошка. Аэлин развернула пояс, тихо достала паранг и набрала горсть кирпичной крошки в руку. Тяжелой рукоятью паранга она несколько раз мерно стукнула по стене, привлекая внимание, после чего скрылась за углом и затихла.
Стражники, судя по звуку, насторожились.
— Ты слышал? Что это было? — спросил один из них.
— Может, кто-то из узников?
— Надо проверить.
Один из стражников отошел с поста и направился за угол. Аэлин застыла. Едва ее противник аккуратно высунулся из-за угла, она швырнула кирпичную крошку ему в лицо, и тот растерянно вскрикнул, пытаясь защитить глаза. Аэлин нанесла ему удар по шее, чтобы помешать поднять много шума. Стражник попытался ударить сослепу алебардой, но промахнулся: Аэлин ушла от атаки. За то время, что ее преследовали кхалагари, не говоря уже об охоте на иных существ, она набралась скорости и умела реагировать с поразительной быстротой. Извернувшись, она нанесла стражнику удар под ребра, пнула его в пах и оттолкнула на землю. Как раз в это время подоспел второй. Аэлин удивилась, что он не закричал, не поднял тревогу и не попытался привести сюда подмогу.
Слишком просто, — снова подумала она, и ей это не нравилось.
Второй стражник, как ни странно, оказался не проворнее первого. Увидев перед собой женщину с оружием, он поначалу не оценил ее опасность, даже несмотря на уже обезвреженного ею человека. Для Аэлин этот стражник был грузным и неповоротливым. Уйдя от атаки, она ранила его в бедро, и он яростно вскрикнул. Казалось, это придало ему больше сил, и он попытался напасть более агрессивно, за что получил рану в живот и покачнулся. Аэлин выгадала момент и ударила его под коленную чашечку, заставив потерять равновесие, после чего оглушила обоих последовательными ударами по затылку.
Проклятье, либо мой отец совсем потерял форму, раз не мог сбежать отсюда, либо что-то тут не так, — с неприязнью подумала охотница. Смахнув волосы с лица, она осторожно выглянула в коридор. Больше охраны не было. Шума, похоже, тоже никто не поднял.
Аэлин тихо двинулась по коридору, осматривая клетки. Почти все они были пусты, и она уже подумала, что западня будет заключаться в том, что отца попросту не будет здесь. Но со следующим ударом сердца она вдруг застыла напротив тюремной камеры, в которой все же был узник. Он заметно исхудал и сделался более хрупким за годы пленения. Аэлин показалось, что он даже чуть уменьшился в росте, но даже в этом тусклом свете факелов она узнала его.
— Папа, — выдохнула она, и почувствовала, как слезы обжигают ей глаза.
Грэг вскочил и приблизился к толстым прутьям клетки.
— Аэлин? — спросил он почти шепотом, будто не верил своим глазам. Он и вправду щурился, глядя на нее. — Что ты здесь делаешь?
— Пришла спасти тебя, конечно! — На губах Аэлин появилась печальная, немного виноватая улыбка. — Прости, что так долго! Я понятия не имела, где ты. Меня привели сюда твои путевые заметки. Я нашла Мальстена, папа, он… — Она осеклась, понимая, что на объяснения нет времени. — Объясню позже. Сейчас надо вытащить тебя отсюда.
Аэлин осмотрела замок и поискала глазами ключи.
— Ты знаешь, где ключи? — спросила она.
— Аэлин, это опасно, — неуверенно проговорил Грэг полушепотом. Аэлин невольно поморщилась. Сейчас ее отец казался ей тенью себя прежнего. В ее душе всколыхнулась ненависть к Бэстифару. За эти годы он превратил ее отца в дрожащего труса, какими были все узники дворцовой тюрьмы. — Прошу тебя, если он придет…