Русские научные экспедиции в Трапезунд (1916, 1917 гг.) - Анна Георгиевна Цыпкина

К сожалению, плохое качество фотографий и фрагментарное состояние запечатленных на них фресок позволяет лишь в самом общем виде проиллюстрировать заметки из записной книжки Ф. И. Успенского[672], которые мы приводим здесь в дополнение к краткому описанию росписей Дворцовой церкви, опубликованному им осенью 1916 г.[673]

«[Л. 51] 14. [августа.] Подъем в др[угую] церковь в пале[674]. Сохранился второй этаж с карнизом и [неразборчиво][675] свода, который упал и обнажил стенную роспись, которая сохранилась в несколько ярусов. Самые большие фигуры внизу на обломках. Справа αγ Ευγένιος с крестом, но с выбитыми глазами, вторая фигура сбита; третья м[ожет] б[ыть] Федор, третья ОА еще выше д[вери] МР ΘΥ, левее ΔΗΜΗΤΡ., еще левее Константин] и Елена. [Л. 51 об.] Зашли выше карниза, над ним все сбито, за исключением нимбов и части голов, по-видимому, богородичные праздники. Целование Елизаветы ясно. В з ярусе господские праздники. Вход в Иерусалим?, Крещение, Введение во храм? Свод провалился. В нем был Спаситель. <…>

[Л. 52 об.] 24 [августа.] Очистка пола в церкви пале[676]. Роспись представляет] три пояса 1) в нижнем с В[остока] к С[еверу] (остатки стены) за аркой Константин] и Елена с крестом, сбоку благословл[яющий] Христос[677]. [Л. 53] Рядом с К[онстантино]м воин в панцире и с мечом. Окно. Воин св. Димитрий с мечом на плече OA НМН. Окно б[ыло] заложено и заполнено изображением] Богородицы. Затем воин со щитом – св. Феодор[678], еще воин с мечом на плече и наконец св. Евгений с крестом в правой руке, д[алее] очень попорченная фигура с копьем. Второй пояс также с В[остока] на С[евер]: Рождество Богородицы и также весь порядок Богородичных праздников пострадал, за исключением Целования Елизаветы и фигуры в купели. Наконец 3 пояс (Господские праздники): фигура со свитком и надпись ΕΞΑΚΟΝ ΝΕΠΕΔΗ I I I ΝΟΥΣ[679].

2 – Сретенье, 3 – Крещение, 4 – остатки Преображения и 5 – Воскрешение Лазаря, 6 – Вход в Иерусалим (лошадь): Христос на обе стороны ноги[680]. Под сводом м[ожет] б[ыть] Пантократор».

На публикуемых фотографиях из сцен среднего яруса угадывается композиция, которую Ф. И. Успенский определил как «Встреча Марии с Елизаветой» (над проемом справа) и «фигура в купели» рядом (рис. 37С), правее находятся остатки двух неотождествленных композиций[681] (рис. 36С). На других фотографиях видны остатки композиций верхнего яруса: фигура пророка Давида, держащего свиток с упомянутой Ф. И. Успенским остатками букв надписи[682] (рис. 38С); нижние части фигур из «Сретения», одна из которых держит свиток с фрагментами не отмеченной Ф. И. Успенским надписи ΒΡ…ΓΉΝ/…ΡΕ/.ΣΕΝ[683] (“Τούτο το βρέφος ούρανόν καί γην έστερέωσεν”), которую обычно держит пророчица Анна в изображениях Сретения (рис. 38С) и которую удалось разглядеть только на негативе; от «Крещения» просматриваются силуэты нескольких фигур и волнистые полосы, обозначающие воды Иордана (рис. 37С). Неплохо видны более крупные фигуры святых воинов в нижнем ярусе в простенках между нишами и проемами, в том числе св. Димитрий, отождествленный Ф. И. Успенским по остаткам надписи OA НМН, которая просматривается и на фотографиях (рис. 35-36С)[684]. Отдельно снята часть этой фигуры – рука и меч[685] (рис. 35С).

На фотографиях предполагаемого ктиторского портрета (рис. 29-32С) видны остатки левой фигуры с крестом в руке и нимбом, которая вначале была отождествлена как св. Константин, а также очертания головы и нимба правой фигуры, которая вначале была отождествлена как св. Елена, а после промывки – как ангел со стеммой на голове и в панцире. В центре с трудом просматривается третья фигура предполагаемого ктитора, с надписью по сторонам от головы, в специфическом головном уборе и украшенной богатым орнаментом одежде (рис. 31-32С). С изображением этого ктиторского головного убора в фонде экспедиции сохранилась акварель, выполненная Н. К. Клуге[686].

В целом из сюжетов, которые были зафиксированы Ф. И. Успенским и отождествлены авторами настоящей статьи на фотографиях, выстраивается вполне характерная для XIII-XIV вв. программа росписей, хорошо приспособленная к немного необычной архитектуре Дворцовой церкви. Добавление после основных двунадесятых праздников промежуточного яруса с богородичными или житийными сюжетами достаточно часто встречается в это время в храмах с большой высотой стен. Выбор изображений в нижнем ярусе, где были представлены пять фигур святых воинов, святой покровитель Трапезунда мученик Евгений и ктиторский портрет[687], как нельзя более соответствует специфике придворного храма, находящегося в цитадели.

Изображение св. Евгения в Дворцовой церкви было наиболее сохранным, с хорошо читающейся сопроводительной надписью. Ф. И. Успенский и другие члены экспедиции придавали ему большое значение[688]. По многочисленным фотографиям этого изображения можно высказать осторожное предположение о времени создания ансамбля росписей Дворцовой церкви (рис. 18-38С). Тип лика св. Евгения с правильными пропорциями, тонкими чертами и изящно очерченными контурами еще напоминают комниновское искусство, хотя пластическая моделировка поверхности уже довольно разработанная. Такое сочетание художественных приемов было характерно для искусства середины – второй половины XIII в., что можно видеть, например, во фресках Македонии, Эпира, Пелопоннеса[689]. Художественная активность в Трапезунде и связи с искусством других греческих территорий в это время засвидетельствованы росписями Св. Софии (ок. 1263 г.)[690], хотя буквального сходства с ними в изображении св. Евгения из Дворцовой церкви нет.

Церковь Св. Евгения (ныне мечеть Ени Джума)

Монастырь Св. Евгения был одним из самых крупных, древних и известных в Трапезунде, с ним связаны многие важные события его истории и упоминания в источниках[691]. Уже первый исследователь истории Трапезундской империи Я. Ф. Фальмерайер уделил ему немало внимания: проанализировал письменные источники и обследовал сам храм во время своего пребывания в Трапезунде в 1840 г.[692] В частности, Фальмерайер указал на важнейшие сведения по истории монастыря из хроники Панарета, где рассказывается о разрушении храма пожаром во время подавления мятежа в 1340 г. и о том, что здесь в 1349 г. короновался и в 1351 г. венчался император Алексей III. Фальмерайер также упоминает утраченные ныне фрески на фасаде с изображениями трапезундских императоров от Алексея I до Алексея III. Первое историко-архитектурное исследование церкви Св. Евгения предпринял Г. Милле, который сравнил ее с другими трапезундскими постройками, выявив важнейшие черты локального своеобразия[693]. Кроме того, им был найден камень с датой 1291 г., вероятно происходивший из нартекса или с западного портала храма