Путь воина - Роланд Грин

Потайная дверь с треском распахнулась, и через нее прыгнуло трое человек. Еще двое выскочили из-под кровати, а последняя пара влетела на веревках через окно.

Конан бесцеремонно уронил госпожу Дорис на ложе, когда вскочил на ноги. Он увидел, что ее грудь вздымается в такт дыханию, но глаза по-прежнему закрыты. Затем у него больше не осталось для нее времени, так как семь человек сомкнули вокруг него кольцо.

По крайней мере, теперь он знал, что в Доме Лохри водились и молодые, здоровые слуги. И они к тому же держали в руках сталь — короткие мечи, длинные кинжалы и одно копье, — да притом видавшую виды сталь. И все же они не выглядели столь уж крутыми, к тому же ребята не подозревали, с кем они столкнулись. Вожаком скорей всего был копьеносец. Он также глядел только на госпожу Дорис, как будто Конан был вооружен не более чем ивовым прутиком.

Его более длинное оружие делало вожака наиболее опасным для киммерийца и, следовательно, первым противником. Или лучше сказать "жертвой", так как один удар меча перерубил копье пополам. Второй удар был рубящим, винтом по ногам. Он пригнулся и напружинился, в то время как товарищи по обеим сторонам подходили поближе.

Они подошли чересчур близко, предлагая Конану мишень, по которой не промахнулся бы и слепец. Варвар перебросил меч в левую руку и молниеносным движением вмазал эфесом по морде одному из приблизившихся. Затем по инерции совершил пол-оборота, и кованый сапог угодил прямиком в промежность другого противника. Тот согнулся, как червяк на крючке, и рухнул на ковер, тщетно пытаясь набрать в легкие воздуха для вопля.

Вожак ткнул в Конана обрубком копья и выхватил нож. Конан перекинул меч обратно в правую руку и ударил клинком плашмя по руке с этим ножом. Вожак завизжал и выронил нож. Один из слуг рванулся к нему, рубанув одновременно Конана по ногам длинным кинжалом.

Конан позволил лезвию кинжала чиркнуть ему по коже, а затем снова резко развернулся, быстрее, чем мог уследить глаз. И его стопа каким-то образом встряла между ног кинжальщика. Тот потерял равновесие, и, словно камень из катапульты, полетел на одного из товарищей. Оба смачно впечатались в стену.

Гобелен на этой стене изображал безупречную охотничью сцену — огромного тигра, утыканного стрелами. Он не умягчил стену для этих двоих. Оба растянулись без чувств, а гобелен сорвался с креплений и съехал по стене, накрыв их как коврик, брошенный на кучу мусора.

Конан перебросил меч из руки в руку, снова быстрее, чем мог уследить глаз, и рассмеялся. Какой именно поступок заставил двух последних слуг замереть как статуи, он так и не узнал. Они все еще пялились на него, когда госпожа Дорис ахнула и замахала руками.

Конан уважил призыв дамы. Заботливо взяв ее только за запястья, он осторожно помог ей подняться в сидячее положение. А затем снова повернулся лицом к семерым выведенным им из строя за время, какое примерно требуется на осушение половины чаши аргосийского вина.

— Конан… капитан… они? — начала было госпожа Дорис. Глаза ее чуть не вылезли из орбит, по мере того как она обвела взглядом покои.

— Если кто-нибудь из этих людей потерял хоть капдю крови, я лично перевяжу ему раны, — пообещал Конан. — Я не говорю, что все они будут еще до утра годными к бою. Если они вообще когда-нибудь были готовы, — добавил он, прожигая взглядом обе статуи.

Это оскорбление заставило пару вздрогнуть. А затем они шагнули в разные стороны и подняли короткие мечи.

— Стойте! — приказала дама. — Я запрещаю поднимать любую сталь на капитана Конана. Или на его людей.

Вожак пришел в чувство и обрел голос:

— Госпожа, вы же сказали…

— Тогда я еще всего не знала! Капитан Конан рассказал мне все. Убирайтесь! И возьмите с собой такое сообщение: пришедшие с капитаном Конаном должны получить гостеприимство Дома Лохри.

— Госпожа?..

— Что, кулак Конана сделал тебя еще более тупоумным, чем ты уже был? — резко бросила хозяйка. — Наверно, мне следует попросить его ударить тебя еще раз, чтобы поставить тебе мозги на место!

При мысли о новом столкновении с киммерийцем у пяти из семи слуг, казалось, выросли крылья. Они подняли своих потерявших сознание товарищей и удрали, да так быстро, что устроили в дверях кучу малу и некоторое время барахтались на пороге, прежде чем выбраться.

К тому времени как они покончили с пробкой в дверях, госпожа Дорис смеялась так бурно, что застежка у нее на платье грозила сломаться. Наконец она опустилась спиной на подушки ложа, с платьем, задравшимся почти до колен, и провела обнаженной рукой по краю ложа.

Конан молча стоял, пока госпожа Дорис не испустила глубокий вздох и не села.

— Простите, капитан Конан. Полагаю, для вас это вовсе не так забавно.

— Да уж, — проворчал он. — Противно видеть бойцов униженными, выполняющими глупые приказы. А поскольку это ваши приказания…

— Мои приказы?..

— Сударыня, я сумею распознать западню, если таковая имеется! Они должны были, предположительно, отомстить за вашу честь.

Темные глаза были теперь полузакрыты и не встречались взглядом с голубыми, как лед, глазами киммерийца. Но госпожа Дорис кивнула.

— Так я и думал. А потом что-то пошло не так, как вы задумали, верно?

Снова кивок.

— Вы хотите рассказать мне или я должен вытягивать из вас слово за словом?

— В моем собственном доме? И каким оружием? — Она коснулась пальцами застежки на платье. Конан заметил, что с одного плеча оно соскользнуло еще ниже, так что теперь одна грудь обнажилась соблазнительным изгибом. Изгиб этот был столь же прекрасен, как и все прочее у хозяйки Лохри,

— Если я могу столкнуться с семью мужчинами без кровопролития, то уверен, что смогу действовать не хуже и с одной женщиной.

— Даже в рукопашной схватке?

Конан почувствовал, как кровь у него начинает закипать. Если он ошибся в значении этих последних слов, то тогда он ничего не понимает в женщинах.

— Даже что?

Госпожа Дорис встала, и ее рука поднялась к застежке платья. Ловкие пальчики заплясали, застежка расстегнулась, и платье открылось до талии. Быстрое движение плеч, и платье соскользнуло на пол.

Все было столь же великолепным, как и представлял себе Конан, начиная с груди, которая, казалось, прям-таки и ждала мужской руки. Кровь у него в жилах теперь казалась подобной расплавленному камню.

— Я вызвала тебя на рукопашную схватку, киммериец, — заявила дама и улеглась на ложе. — Ты отказываешься принять вызов?

— Я что, выгляжу полным болваном? — поинтересовался Конан, а затем страстно поцеловал ее, прежде чем Дорис смогла ответить на вопрос.