Победу ни с кем не делим! - Альберт Байкалов

Глава 6

Все время, пока ехали к шоссе, Барбара глядела назад. У нее даже заболела шея. Несмотря на то что теперь салон на две трети был пуст, она, как и прежде, уселась на последнее сиденье. Впрочем, так, не сговариваясь, поступили все без исключения. Водитель пропал вместе с Резо и теперь его функции взял на себя оператор французской телекомпании. В самом начале Барбара робко предложила отъехать от места засады на безопасное расстояние, после чего подождать, когда русские покинут район, и вернуться, чтобы найти коллег. Надо было видеть лица остальных журналистов! Без слов стало ясно, что они считают ее по меньшей мере сумасшедшей. После этого у Барбары вдруг в корне переменилось настроение. Можно сказать, ее охватила паника. Возможно, она передалась от коллег. Она решила, что именно это и называется массовым психозом. Стало казаться, что русские сейчас передумают, догонят их на этом страшном броневике со множеством колес и раздавят. Она стиснула кулачки и молила Бога, чтобы все обошлось. Их бросало из стороны в сторону, вверх, вниз, ветви скребли по корпусу, стучали по окнам. Казалось, деревья пытаются задержать их и не выпустить из этого страшного леса. Тряска болью отдавала в колене. Действие обезболивающего препарата, который ей ввел русский, закончилось. Повязка же теперь даже мешала. Барбара поняла, что нога немного отекла. Но можно было терпеть. Наконец, автобус несколько раз сильно тряхнуло, и он резко повернул направо. Барбара увидела серую ленту шоссе и чуть не закричала от радости. Остальные тоже оживились. Немцы спешно достали свои телефоны и стали названивать редакторам. Репортер из Франции быстро снимал через открытое окно сожженный танк. Сразу несколько человек закурили.

– Чего же я медлю?! – упрекнула себя вслух Барбара и кинулась к стоявшей в ногах сумке. Быстро вынула из нее мобильник. Включила. Индикатор показал, что они находятся в зоне уверенного приема. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Грузинский президент гарантировал, что ни при каких обстоятельствах русским не удастся создать информационную блокаду.

Она надавила на кнопку автоматического набора номера.

– Барбара! Как мы рады слышать тебя! Подожди, я включу громкую связь! – запричитал редактор. – Пусть слышат твой голос все! О Боже! Мы все это время молились за тебя. Ты здорова?! Тебя не били?

Эйфория прошла. Барбара тупо смотрела перед собой, соображая, каким образом в издательстве могли так быстро узнать о случившемся. Неожиданно она вспомнила, что часть представителей прессы разбежалась и у многих были с собой телефоны. В конце концов, среди них был и Резо. У представителя Министерства информации и печати был при себе хороший спутниковый телефон. Она облегченно вздохнула:

– Все в порядке! Не волнуйтесь, – Барбара бросила по сторонам взгляд и поморщилась. В салоне стоял невообразимый гвалт. Все срочно давали «горячую» информацию, звонили родственникам, успокаивали родителей.

– Как вам удалось бежать? – продолжал засыпать вопросами редактор.

– Мы не бежали, нас отпустили…

– Повтори!

– Нас отпустили, – почти по складам проговорила Барбара.

– Вы попали в руки русского спецназа? – редактор говорил таким тоном, словно пытался подсказать ответ. – Они пытались воспрепятствовать вашей работе?

– Да! Вернее, нет! – поправилась она. – Вы даже не представляете, какая здесь неразбериха! Мне тяжело с ходу разобраться во всем происходящем, но мне кажется, что Саакашвили ведет двойную игру и хотел сделать нас разменной монетой. На нас напали люди в форме русских, и спасли русские. Я до последнего не верила, что это не спектакль.

– Погоди, – осадил ее редактор. – У тебя все в порядке?

– Да, – удивилась она вопросу.

– Если ты сейчас не можешь говорить правду и рядом русский спецназ, скажи, чтобы я передал твоей семье привет…

– Не надо! У меня…

Связь оборвалась.

Барбара снова набрала номер телефона редактора. Он оказался отключен. Тогда она позвонила его помощнице.

– Привет, милашка! – с ходу ответила Хелен. – Извини. Я только что слышала твой репортаж, но сейчас у нас совещание…

– Какой репортаж?

Раздавшиеся в ответ гудки ввели Барбару в ступор.

Некоторое время она размышляла. Потом позвонила мужу. Крис взял трубку после долгих гудков.

– Ты где? – с ходу спросила она.

– Может, сначала поздороваешься?

– Почему так долго не брал трубку? – почти крикнула она.

– Я за рулем!

Несмотря на шум, Барбара различила, как он затянулся сигаретой.

– Ты управляешь машиной ногами?

– Почему?

– У тебя женщина?

– Ты с ума сошла?

Барбара отключилась. Захотелось завыть. Обида тупой болью сжала сердце. Мир вокруг стал словно чужим и непонятным. Барбаре даже показалось, что она очутилась в другом измерении.

«А может, так оно и должно быть?! – осенило ее. – Ведь мне пришлось пережить самые страшные моменты моей жизни! Незаметно для меня изменились мои собственные взгляды. Психологи давно заметили, что после стрессов другим становится даже характер. Вернувшимся с войны солдатам требуется психологическая помощь. То же самое тем, кто пережил потерю близкого человека, случайно выжил во время цунами и землетрясения. Просто сейчас она видит все по-другому. Редактор попросту переволновался за нее и не понял ответов. Муж действительно был не в постели любовницы, а за рулем!»

От размышлений отвлекло то, что машина стала притормаживать и принимать вправо. В конце концов они остановились. Барбара выглянула вперед. Дорога была пустой. Между тем немцы откатили дверь в сторону и стали выбираться из микроавтобуса. Теряясь в догадках, она последовала их примеру. Придерживаясь за спинки сидений, она осторожно пробралась к выходу и вышла наружу. Все отбегали от проезжей части и скрывались в придорожных кустиках. Барбара тоже хотела в туалет, но ей было страшно. До Тбилиси оставалось совсем немного. Впереди, на небе, уже была видна сизая дымка, характерная для больших городов.

Барбара прошла взад-вперед вдоль автобуса. Ступать было больно, но терпимо. Успокоилась. Судя по всему, травма не такая страшная, как показалось в самом начале. Она развернулась к автобусу, намереваясь забраться обратно, как неожиданно из кабины водителя донесся характерный сигнал, предшествующий экстренному выпуску новостей. Она задержалась у открытого окошка. Оператор, который сейчас выполнял функции водителя, подключил к прикуривателю мощный приемник, который ловил почти все европейские радиостанции. Первая же фраза вызвала у нее шок.

– Среди тревожных вестей из Грузии есть и позитивная информация. Как только что нам стало известно, на связь со своей редакцией удалось выйти журналистке Би-би-эн Барбаре Смит. Она была освобождена из плена в ходе специальной операции, которую провели грузинские военные. Как уже сообщалось ранее, группа представителей СМИ трех стран в сопровождении грузинских военных и помощника министра агентства по печати и информации подверглась в районе Гори нападению русского спецназа. Их расстреливали в упор из гранатометов и стрелкового оружия. На стороне русских был численный перевес и внезапность. К тому же грузинские военные не могли предположить, что столь варварскому обстрелу подвергнутся, по сути, безоружные люди…

– Что они говорят? – протянула она, ни к кому не обращаясь. – Да как они смеют? Они ни о чем не спросили. Это все ложь!

Первым желанием было ворваться в кабину и разбить приемник, словно это он обманывает сейчас людей. Но Барбара вовремя взяла себя в руки.

– Садитесь, – поторопил ее немец на плохом английском. – Сейчас не то время и место, чтобы выяснять правду.

Дальше все было словно во сне. Мысли стали вязкими, голова отказывалась думать. Молча глядя перед собой, она не заметила, как доехали до Тбилиси. В новостях говорилось о варварских бомбардировках столицы Грузии, тысячах убитых и находящихся под завалами. Но улицы были так же многолюдны, как и вчера, сновали машины, не стояли столбы черного дыма, а на фоне вечернего неба не было видно зарева пожарищ.

Барбара покинула автобус последней. Все ее коллеги спешили. Нужно было обрабатывать собранный материал. Сгибаясь под тяжестью объемистого баула, который теперь казался намного тяжелей, прихрамывая, Барбара осторожно поднялась по ступенькам гостиницы и вошла в фойе. Становилось понятно, что в эфир выходит строго дозированная и искаженная информация. Только кто стоит за этой ложью? Ведь не может Саакашвили диктовать западным СМИ, что писать и говорить! Значит, это происходит с подачи правительства США! Но она слышала и репортаж английской телекомпании. Именно из него она узнала о чудовищных разрушениях в Тбилиси, огромном количестве убитых и раненых. «Неужели весь Запад лжет? Нет, этого не может быть! – отпирая дверь номера, подумала она. – Мы не можем врать. Кто может заставить журналиста свободной страны говорить неправду? Должно быть все наоборот. Русские будут рассказывать, что не они, а грузины напали на них, а заодно разбомбили Цхинвал».