Гончая - Фрост Кей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ее вдохновляло то, что Пайр решил использовать не оружие, а способности собственного тела. Он с легкостью парировал удары кинжалов своих оппонентов, словно сам состоял из воды, затем отвечал ударами ног, локтей и коленей, которые почти всегда попадали в цель. Через несколько минут оба мужчины лежали на земле, тяжело дыша, истекая кровью в разных местах и хватаясь за животы от боли там, куда Пайр пнул их неумолимым ботинком с металлическим носком.
– Не испытывайте меня, – сказал Пайр, его голос звучал спокойно и непоколебимо, как будто он не провел последние три минуты в жестокой схватке. А затем, обращаясь ко всем, он сказал:
– Есть тут еще кто-нибудь, кто сомневается во мне?
Никто, включая Тэмпест, не смел даже дышать.
– Я не подводил вас раньше, не подведу и сейчас.
Все молчали. Тэмпест внимательно наблюдала за лицами Оборотней в поисках хоть малейшего признака бунта. От Пайра веяло аурой короля, когда он стоял там, обращаясь к народу, своему народу, словно власть была у него в крови по праву рождения. Теперь она могла понять, почему он думал, что сможет вытянуть из нее информацию. Но она бы ему не поддалась. Тэмпест нужно выполнить свою работу.
В конце концов Брайн пробормотал:
– Надеюсь, ты прав, Пайр. Ради нас всех, я надеюсь, что ты прав.
– А теперь оставьте нас, – приказал кицунэ.
Толпа разошлась, оставив Тэмпест на попечение молчаливого гиганта, который все еще хлопотал над ее рукой… и Пайра.
Кицунэ вложил неиспользованный клинок в ножны и потер затылок.
– Кажется, Тимо укусил меня.
– Ты не установил никаких правил, – хрипло сказал здоровяк, стоявший рядом с ней. – Как твоя рука, девочка?
– Болит, – прохрипела она.
– Я в этом не сомневаюсь. – Он улыбнулся ей, его зубы казались ослепительно-белыми на фоне темной кожи. – Ты выглядишь так, словно вот-вот снова потеряешь сознание, чего я бы тебе, как целитель, не советовал. Постарайся немного поспать.
Тэмпест кивнула:
– Спасибо.
Целитель медленно моргнул:
– Не за что.
Она перевела взгляд на Пайра, который уставился на нее без намека на эмоцию. Тэмпест очень постаралась, чтобы ответить ему тем же.
Наступила минута молчания. Две. Три.
Затем Тэмпест шепотом произнесла:
– Отпусти меня. Я не хочу здесь находиться, и твои люди этого тоже не желают. Мне просто нужно добраться до своей бабушки.
– Нет. – Это было все, что Пайр сказал в ответ, хотя самодовольная, победоносная ухмылка, появившаяся на его лице, говорила сама за себя. Тэмпест поняла все, что ей нужно было знать.
Сегодня ей не удастся вырваться из хватки Оборотня.
Глава семнадцатая
Тэмпест
– Следи за тем, как ты ее держишь, – предостерег чей-то голос.
Тэмпест уютно завернулась в одеяла и почувствовала, как ее окружал, приятный пряный аромат. Кровать, посмеиваясь, завибрировала.
Брови девушки сошлись на переносице. Кровать не могла смеяться. Тэмпест открыла глаза и напряглась. Вокруг темнота. Абсолютная. Она словно ослепла.
– Ты не ослепла и прекрати уже извиваться, иначе я тебя уроню, – пробормотал Пайр.
Тэмпест напряглась еще больше. Краска схлынула с ее лица, когда девушка поняла, что Оборотни натянули на ее голову мешок и, что еще хуже, она уютно устроилась в объятиях одного из них.
– Что ты делаешь? – рявкнула она.
– Отношу тебя в безопасное место.
В безопасное. Смех, да и только. Все знали, что, если жулик приведет тебя в свое логово, ты наверняка умрешь.
Скрипнула дверь, и холодный ветер раздул ее одеяло, пробирая до костей. Она вздрогнула и начала извиваться, хотя это было больно. Очень.
– Опусти меня, – отрезала она, горячее дыхание накалило воздух в мешке, вызывая рвотный рефлекс. Когда она в последний раз чистила зубы? Примерно три дня назад?
– Нет, – сказал Пайр.
– Куда ты меня несешь?
Резкая боль пронзила ее бок, и она ахнула.
– Не туда, откуда ты смогла бы сбежать, учитывая твое состояние.
Он понятия не имел, на что она способна.
Руки Пайра напряглись.
– С тобой что-нибудь случится, а Бриггс обвинит меня. Успокойся, или я свяжу тебя по рукам и ногам. Посмотрим, каково тебе придется со всеми твоими кровоточащими ранами.
Тэмпест молча проклинала отсутствие возможности видеть выражение его лица. Но судя по его тону и действиям в прошлом, она не сомневалась, что Пайр приведет свою угрозу в действие. Девушка устроилась в его объятиях и уставилась на темный, грубо сшитый мешок, закрывающий обзор. Пальцы дрожали, нервы были напряжены до предела, несмотря на общую усталость. Смерть принять легче, чем пытки или заключение.
– Ты кажешься человеком, который говорит то, что думает, и ценит откровенность. Если тебе все равно, я лучше умру раньше, чем позже. Думаю, твой план в этом и заключается, – прямо сказала Тэмпест.
Ее заявление встретило молчание, а затем кто-то хихикнул.
С ними шел еще один Оборотень? Она закрыла глаза и напряглась, пытаясь расслышать шаги. Ничего, кроме ветра и мягкого дыхания кицунэ. Тэмпест сжала губы. Оборотни пользовались своими преимуществами.
– Если бы я хотел твоей смерти, оставил бы твой жалкий труп гнить в яме.
Пауза.
– Или на растерзание зверям.
По телу Тэмпест пробежала дрожь. О каком звере шла речь: Человеке или Оборотне?
Она зашипела, когда этот грубиян, стягивая мешок с ее головы, потянул за волосы. Подняв отяжелевшую руку, она потерла ноющую кожу головы и хмуро посмотрела на Оборотня. Пайр посмотрел на нее сверху вниз, ухмылка на его лице вызвала у нее сильное желание ударить его.
– Я ни при чем. Это все Бриггс.
Она переключила внимание на массивного целителя, глядя на него поверх плеча кицунэ. Как ему удавалось двигаться так бесшумно? Бриггс, целитель, ответил на ее взгляд, в темноте его карие глаза странно сияли. Тэмпест сохраняла нейтральное выражение лица, как бы сильно ей ни хотелось скривиться. Неестественность его взгляда нервировала.
– Прошу прощения, – пророкотал он, его голос почти сливался с ночью. – Твое дыхание стало прерывистым, я переживал за твое здоровье.
– Весьма признательна, – ответила она. Однако я оказалась в такой ситуации именно из-за вас. Тэмпест оставила эти мысли при себе. Понятно, что у нее здесь друзей нет, но, когда она сбежит, Бриггс, скорее всего, вздохнет с облегчением, и с ним нужно вести себя мило.
Она позволила себе расслабиться в объятиях Пайра и мысленно отругала себя за слабость. Даже в таком положении она едва ли была способна оставаться в сознании. А тратить силы на борьбу ни к чему не
