Люди Сербской Церкви. Истории. Судьбы. Традиции - Светлана Луганская

– Мама работала в библиотеке факультета политических наук, интересно, что впоследствии она сама окончила факультет марксизма. Папа после вечерней школы и института нашел хорошую работу. Тогда мало знали о вере, родители не были церковными людьми, но как-то носили веру в себе и потом, когда зять стал священником, а дочь попадьей, показали открыто.

Когда родители вышли на пенсию, то уеха ли в Черногорию. Мама два года назад умерла, она была моей главной поддержкой, не все одобряли мою многодетность, а мама всегда поддерживала. И папа, и мама родились в семьях, где было немыслимым дурное слово на эту тему, и они очень меня поддерживали. Каждое лето мы приезжаем в Черногорию, дети проводят два месяца на море. У моих родителей был дар общения с детьми, что случается нечасто, – разговаривать с назиданием, исправлять их, и это очень драгоценно. Дети любят, когда им уделяют внимание, обсуждают с ними их проблемы, я сама бы хотела быть такой матерью, уметь разговаривать с детьми обо всем, что их беспокоит. Моей маме свойственна большая жертвенность, она всю себя посвящала другим, у нее было очень милосердное и сострадательное сердце, помогала, даже если лично не была знакома с человеком. Она умерла от рака, и даже ее уход стал примером для нас, примером достойной кончины. За несколько дней до смерти она причастилась, пыталась нас ободрять, не разрешала скорбеть. Похоронили ее в монастыре, так благословил митрополит Амфилохий.

– Ирина, как складывался ваш путь к вере? Когда вы пришли в Церковь?

– Когда я была студенткой, училась на третьем курсе филологического факультета, мной стала овладевать какая-то печаль, ощущение пустоты. Интересно, что однажды я сидела перед храмом Святого Марка грустная-прегруст-ная и услышала, как профессор Предраг Миодраг договаривался с кем-то о прослушивании в церковном хоре и назначил желающим время, я запомнила и пришла. Он спросил: «Как вы узнали о прослушивании: по радио или из объявления?» – я ответила: «Нет, тут услышала, в кустах». Он улыбнулся, прослушал меня и принял в хор. Так я начала петь в церковном хоре храма Святого Марка, со мной вместе тогда были и Дивна Любоевич, и моя будущая кума Елена, которая училась на богословском факультете.

Елена рано осталась без родителей, выросла и училась в монастыре Гомирье в Хорватии, где ее тетка была игуменьей, ее воспитали монахини. Видя, что студенческая жизнь дается мне с трудом, ведь приходилось и работать, она позвала меня поехать с ней вместе в монастырь. И когда наступили летние каникулы, мы с Еленой поехали в Гомирье, он посвящен святому Иоанну Крестителю. Там я провела два месяца, пела на клиросе. Елена посоветовала мне взять в монастырской библиотеке «Лествицу», что для неопытного верующего нелегко, но эпилогом этих каникул стало то, что в день монастырской Славы меня крестили, а Елена стала моей крестной.

Ей удалось передать мне и любовь к богословию, она обещала мне помочь, если я захочу поступить на богословский факультет. И вскоре параллельно с филологией я начала изучать богословие, совмещая все это с работой, а работала в ночную смену в переводческом отделе издательства «Политика». После ночной смены шла на занятия. Нелегко было, но я полюбила богословие и очень хотела окончить факультет. Тогда сотрудники издательства получали бесплатно журналы и другие издания, а я передавала их владыке Афанасию (Евтичу).

– Он преподавал на факультете? Вы там познакомились и с митрополитом Амфилохием?

– Помню, как на первой лекции митрополита Амфилохия каждый студент должен был встать и представиться, рассказать о себе. Я была очень застенчивой, сидела и думала: «Встать или сбежать?» Но все-таки собралась с духом, встала, назвала свое имя, сказала, что крестилась в монастыре Гомирье, а наш владыка очень любит этот монастырь. Это самый западный сербский монастырь, он находится в Хорватии, между Загребом и Риекой, и туда мало кто приезжает, вообще там мало народа, а вокруг эти мученические ямы, куда бросали сербов, и все монастырское поле было полно костями, когда его вспахали. Множество людей пострадало от усташей, и там это очень чувствуется, особая атмосфера. И вот митрополит очень удивился, что я была в Гомирье, а еще больше удивился, когда я рассказала о своей куме, которую он тоже знал, и про «Лествицу» рассказала.

На той первой лекции владыка упомянул и мою самую любимую книгу – «Маленький принц», которая особенно меня утешала в той моей печали, и когда я услышала, что на лекции в университете обсуждают «Маленького принца», твердо решила остаться и учиться. После лекции я подошла к митрополиту и, как меня научили, спросила, может ли он быть моим духовником, и он сказал, чтобы я приехала к нему в город Вршац. Потом я часто ездила туда на исповедь, поговорить, посоветоваться. Владыка видел, что я взялась за трудное дело. Я была хорошей студенткой, но совмещать учебу на двух отделениях было сложно, начались проблемы, и он дал мне послушание сначала окончить италистику, а потом вернуться на богословский факультет. И я вот только недавно закончила первое образование, получила мастер-диплом по итальянскому языку и литературе. Вышел большой перерыв в богословском образовании, и я недавно ходила в Патриархию, чтобы обрадовать митрополита дипломом и напомнить ему о благословении продолжить учебу на богословском. Он ответил, что благословение действительно, но учиться следует не на общем курсе, а на мастер-курсе. Не знаю, что получится, сейчас читаю догматику, нужно сдать десять экзаменов по специализации, чтобы поступить на мастер-курс.

– Но многие предметы вы уже знаете?

– Ну да, да.

– Почему вас привлекли именно итальянский язык и литература?

– Решила поступать на это отделение накануне приемных экзаменов. В школе и в филологической гимназии учила русский язык и знала его очень хорошо, однажды заняла первое место на городском соревновании по русскому языку среди школьников. Членом комиссии был профессор Андрей Тарасьев, хотя в то время мы еще не были знакомы. Почему я об этом говорю, моя учительница ожидала, что я буду поступать на отделение русского языка и литературы, а я не могла решить, куда поступать. Мама не хотела вмешиваться в мои решения. До сих пор не знаю, почему поступила на итальянский, но вот так получилось. Правда, еще до знакомства с митрополитом я училась в Италии, в университете для иностранцев, но недолго, около месяца. А позже, уже по благословению митрополита, поехала туда снова, работала в одной семье, потому что, пока училась, приходилось тяжело материально. Это было чудесно, владыка благословил меня пойти в русскую церковь в Риме к его другу, с которым он учился на отделении классической филологии: «Иди к нему, он тебе во всем поможет». Его друг, профессор Антонио Селен, был алтарником в русской церкви и преподавал итальянскую литературу, его помощь была драгоценной. Помню, что вернулась от профессора с полной сумкой книг из его же библиотеки, которые он мне подарил, потом посылал мне ценные книги по почте. Но до сих пор затрудняюсь объяснить свое решение, почему выбрала именно итальянский язык.