Ветер перемен - Алёна Волгина

– Но как же… в книгах же сказано… – Дийна продекламировала по памяти:

Запертый в каменном саркофаге,

В самом сердце сокровищницы Архипелага,

Дремлет черный ветер Эспиро,

Дыхание погибшего острова Сомбре…

Где еще может находиться сокровищница знаний Архипелага, как не в Кастильо? Ясно же, что речь здесь идет о замке! Эспиро наверняка заперт где-то в Архивах, не зря же их так охраняют, что даже мышь не проскочит!

Однако ее начальница покачала головой:

– Я была на всех ярусах Библиотеки, вплоть до самого нижнего, но нигде ничего подобного не встречала. Прости.

– Но…

Дийна осеклась. У нее чуть не вырвалось: «Вы же слепая! От вас запросто могли что-то спрятать!» После чуткости и терпения, проявленных Эстер по отношению к ней, это было бы вопиющей грубостью.

– Значит, вы не согласны стать моим тьютором? – понуро спросила она.

Улыбнувшись, доктор Солано безошибочно накрыла ее ладонь своей.

– Ну конечно согласна. Только учиться в колледже довольно сложно, а поступить сюда – еще сложнее. Ты точно этого хочешь? Приложить столько сил, зная, что твоя мечта попасть в прошлое, вероятно, неосуществима?

Дийна задумалась, потом кивнула.

– Да, – твердо сказала она. – Да, я хочу здесь учиться. Только здесь я смогу понять, что такое флайр, как он действует и как влияет на острова. Только так я сумею помочь Ланферро. Это мой остров! Я за него отвечаю. И мне негде больше искать помощи, кроме как здесь, в Эль Вьенто.

Она стеснялась взглянуть на Эстер, боясь, что та сочтет ее слова слишком глупыми, самонадеянными или напыщенными. Поэтому она не заметила, с каким лицом слушает ее доктор Солано. Та смотрела так, будто действительно могла ее видеть, и в ее светлых глазах вдруг зажглись понимание и тревога.

Вечером Дийна уже поднялась на крыльцо флигеля, подержалась за ручку двери и… на цыпочках спустилась обратно в сад. Было просто немыслимо сейчас поздороваться с остальными, как ни в чем не бывало, притворяться простушкой, которой вдруг выпал шанс получить хорошую работу, веселиться и изображать оптимизм. После встречи с Сальваторе в ее груди словно вырос холодный ком, мешавший дышать.

По привычке она уселась в беседке. Студенты обходили этот уголок стороной. Сеньор Гарра тщательно следил за вишнями, окружавшими поляну, поэтому молодежь подыскивала для своих развлечений более укромные места. Поздние розы, убаюканные мурлыканьем арфы, дремали, свешиваясь с решетки. Небо куталось в перистую дымку. По деревянным перилам, словно отблески пламени, скользили лучи заходящего солнца.

Когда небо сменило цвет с багряно-розового на синий, стало совсем зябко. Деревья словно растаяли в сумерках, и уже нельзя было разглядеть четкую вязь листвы на фоне облаков. Среди вишен с мерцающими, бледными стволами вдруг послышался шорох. «Хоть бы меня не заметили!» – мысленно взмолилась Дийна. Хватит с нее откровенностей на сегодня. Если Саина явится ее утешать, она просто расплачется, после чего навек приобретет репутацию девушки с серьезными эмоциональными трудностями. Вон, Альваро уже и так поглядывает на нее с подозрением!

Шорох приблизился, и на скамью рядом с ней плюхнулся алагато, растекшись шерстяной лужей. Его глаза в темноте довольно светились: «Ага, хорошо спряталась, но я тебя все-таки отыскал!» Дийна улыбнулась, погладив его по загривку. Баррига был просто невыносим, когда его одолевала жажда вещизма, но в качестве молчаливого утешителя неожиданно оказался хорош.

Они оба насторожились, услышав чьи-то уверенные шаги на тропинке. Кто-то шел через сад. Фонари здесь не горели, и в темноте Дийна узнала де Мельгара не по лицу или одежде, а, скорее, по плавной текучести движений. Узнав его, она отвернулась. Ее утренняя злость прошла, сменившись опустошением. В каком-то смысле иметь дело с Альваро сейчас было даже проще – он, по крайней мере, не кинется ее утешать.

Он и не стал заходить в беседку. Просто перегнулся через перила, молча положил ключ ей на колени и ушел. Тот самый ключ от лодочного сарая, уже никому не нужный… Дийна долго сидела, водя по нему пальцем, пока холодный металл не согрелся от ее рук.

К ее ноге прижимался теплый бок алагато, над головой мурлыкала арфа, и розы что-то утешающе шептали ей в такт.

Когда темнота окончательно скрыла сады Эль Вьенте, магистр Гонсалес постучал в зеленую дверь знакомого коттеджа, скрытого за кустами акации.

Он волновался. В этот раз все было не так, как прежде. Обычно они с Эстер не сговаривались о визитах. Он встречал ее на кафедре, в трапезной, в коридорах – и по неуловимым оттенкам ее подвижного лица, по быстрой улыбке старался понять, будет ли она рада вечером его увидеть. В их отношениях всегда был элемент какой-то игры.

Сегодня она прямо попросила его прийти, прислав записку с Кайо: «Приходи в девять». Это было настолько не в ее характере, что Гонсалес сначала опешил, а потом забеспокоился. Хотел разыскать Эстер прямо в замке, но на кафедре ее не было, и никто из студентов ее не видел. В течение дня он не раз вынимал записку из кармана, будто надеясь, что она ему просто приснилась. Увы, смятый листок был вполне реален. Буквы в записке заваливались и наезжали друг на друга, выдавая нервное состояние отправительницы. Все это обещало непростой разговор.

Эстер, встретившая его в простом домашнем платье, действительно была далека от спокойствия. Вероятно, зрячий человек в таком настроении метался бы по комнате, как лев в клетке. У Эстер только сверкающие глаза и ледяные пальцы выдавали ее волнение. На столе в гостиной Гонсалес заметил газеты. Странно. Она никогда их не покупала… по вполне понятной причине.

– Я знаю, чем ты занимаешься в колледже, – заявила она, тщательно заперев за ним дверь и закрыв окно. – Знаю, что ты из Лиги. И хочу, чтобы ты мне помог.

Ее ранящая откровенность его поразила.

– Чем я занимаюсь? – переспросил Гонсалес, чтобы выиграть время.

Как любой из агентов, он всегда был внутренне готов к такой ситуации. Но чего он точно не мог предвидеть, так это того, что его раскроет Эстер Солано. «Из всех людей на Архипелаге – именно она! Почему?!»

С напускным спокойствием он повесил пальто и положил шляпу на столик. Что ж, он всегда