Доктор Sex - Янка Рам

- Аа... - замираю от неловкости. - А мне Константин Захарович разрешил.

- Да-а-а? - ядовито. - А с чего это вдруг, Константин Захарович, тебе это разрешил?

Измеряет меня пренебрежительным взглядом.

Так!

Откинув косу за спину, встаю ровно, выпрямляя спину.

Не надо на меня смотреть с уничижением!

Грудь в моем голубом костюме выглядит чуть вызывающе. И ее взгляд падает прямо на нее.

- Я вопрос задала. Как там тебя по фамилии?

- Няшина... Любовь Романовна, я. Разрешил и всё. Причин я у него не спрашивала.

Лью принципиально кипяток в кружку.

Я не делаю ничего плохого, в конце концов.

- Ты мне не дерзи!

Смотрит на часы.

- Сегодня я тебя забираю из распоряжения Истомина. У тебя будет индивидуальное задание.

За ее спиной возникает Костя.

- Татьяна Борисовна, а возьмите Гурова.

- А мне девочка нужна.

- Девочек у меня нет. У меня только будущие коллеги. И Няшину я уже сосватал на сегодня.

- Так отмени, Костя. Или мое слово тебе не указ? - с угрозой звенит ее голос.

- Позвольте... - протискивается он в ординаторскую.

Я стою как овечка, судьба которой решается в ее присутствии.

"Со свету сживет"...

И это панибратское - "Костя"...

И у овечек тоже иногда прорезаются зубы. Вот как у меня на Зубаревух сейчас!

- Ваше слово для меня закон, Татьяна Борисовна, - с иронией. - Но я обещал самому Бергману, сами понимаете... Из двух господ выбирай вышестоящего.

Разводит руками.

- Не опоздай на летучку, - недовольно.

- Ни в коем случае, Татьяна Борисовна! - с очевидно наигранным подобострастием.

- Шут... - одними губами бросает ему.

Уходит.

- Почему она "тыкает", - с неприязнью смотрю ей вслед.

- Ну вот так бывает... Сначала ты такаешь... Потом - тебе.

- Что? - чувствуются мне какие-то скабрезные нотки.

Всё-таки, Истомин хам. Но мне влюбленной дуре, теперь кажется, что даже это в нем очаровательно!

- Чай пей, говорю, и поменьше с ней пересекайся.

Он стаскивает пончик из коробки. Делает глоток моего чая.

- Мм! - обжигает губы. - Всё, я в пытошную, на летучку.

- Аа... Куда Вы меня сосватали?

- Скоро узнаешь...

Глава 26. Консилиум

Мы втроём идём следом за Истоминым.

- Надежда Ивановна, мы ушли, - предупреждает пожилую медсестру на посту Истомин.

Путь преграждает Зубарева.

- Никуда вы не ушли. Студенты сейчас дружно всей группой идут в анатомичку, в морг. Я уже договорилась.

- Пусть идут, - не спорит он. - Кроме Няшиной. На счёт ее я предупреждал.

- А кто в отделении работать будет, Константин Захарович?

- Как кто? А как же Вы? У меня вот - консилиум с Бергманом. А Вас же вроде бы не приглашали? - позитивно и с улыбкой. - Так что отделение сегодня всё Ваше, Татьяна Борисовна.

Ой, переигрываете, Константин Захарович, с позитивом!

У меня перехватывает дыхание от искр между ними.

И мне ревниво... Я не могу понять однозначно природу этих их перепалок.

- Люба... Иди, лифт придержи, - подталкивает меня в спину.

Я не слышу, но вижу, как они обмениваются ядовитыми любезностями.

Он догоняет меня, заходя следом в лифт.

Надув губы, смотрю не ему в глаза, а в зеркало - себе.

Ну, не могу контролировать! В груди горит...

Рывком разворачивая к себе, впивается в губы. Вскрикнув, прижимаю ладонь к его щеке, пытаясь хоть немного контролировать это нападение.

- Хочу тебя... - хриплый выдох мне в губы.

Двери лифта открываются. Он чуть отстраняется.

Кто-то заходит к нам...

Истомин расфокусированно и равнодушно смотрит перед собой, как будто мы не целовались мгновение назад. Только ресницы медленно смыкаются, чуть дольше оставаясь сомкнутыми, чем положено.

Мы выходим из лифта на первом.

- Блеск для губ... - прокашливаюсь я тихо.

- Черт... Не пользуйся, пожалуйста, в больнице.

Это обещание целовать?..

Поджимая губы, стараюсь не улыбаться, и не слишком ярко цвести.

Протягиваю ему влажные салфетки.

- Куда мы идём? - едва поспеваю я за шагом Истомина.

- К небожителям, - вытирает губы.

- Небожителям?..

- Бергман - один из лучших сосудистых хирургов. Хасанов - один из лучших нейрохирургов страны. Державин - талантливый травматолог и остеопат. Чадов на данный момент самый опытный в больнице анестезиолог. Юлия Юрьевна Чадова - представитель конфликтного комитета больницы. Я... неплохой диагност. А... Ну и Марго, кивает мне на идущую впереди санитарку в зелёной форме.

- Санитарка?

- Теперь - да. А в прошлом талантливый иммунолог-онколог.

- Не поняла?

- Марго заигралась. И нарушая все протоколы взялась лечить смертников. Одного спасла, второй погиб. Он бы и так погиб, но... родственники подали в суд. И доказали нарушение протокола. Ей запрещена практика. Теперь она санитарка.

- Оу... Как грустно. А почему больница ее не защитила?

- Юристы делали, что могли. Ее не посадили. Но...

Разглядываю ее на повороте. Яркая... С короткой стрижкой и тату на затылке. Тонкая, но спортивная. В руке зажата пачка сигарет. Может, на пару лет постарше Истомина. Чуть резковатое выражение лица.

- Никогда не делай как Марго, Любовь Романовна. Тебе все время будет хотеться... Поверь мне. Но - нет.

Вздыхаю.

- Не вздыхай. Марго очень уважаемая "санитарка", которая живёт на премиях от самого Бергмана. И не занимается грязной работой.

- Нелегал?