Карма несказанных слов - Евгения Горская

Сегодня ему уже не казалось, что его жизнь безвозвратно сломана и если он хочет жить дальше, ему срочно нужно принимать какие-то решения, что-то делать, а он не знает, что именно, и от этого прежняя жизнь вытекает из него по капле, а новая никак не наступит.

На кухне Нина Ивановна, стараясь не греметь кастрюлями, не будить его, возилась у плиты.

Он подошел и обнял ее сзади, поцеловал в висок.

– Демидовы приехали. Я приглашу их на поминки? Там Лизавета и Лена с мужем новым, – сказала она.

Уже девять дней нет Нонны, а он так и не знает, что ему делать.

Его сразу как будто снова окутала душная серая мгла, мутные, неповоротливые мысли снова заполнили сознание, мешая думать.

– Нина, я не хочу никого видеть. Даже Демидовых. Мы с тобой вдвоем помянем Нонну.

– Что ты, Дима, это не по-людски. – Она повернулась к нему и посмотрела с испугом. И поняла, что увещевать его бесполезно.

Он прошелся по засыпанным песком дорожкам участка. Земля была влажной, наверное, ночью шел дождь. Дмитрий наклонился, потрогал прорастающие цветы, когда-то посаженные сестрой. Он забыл, как они называются. Нонна любила возиться в земле. Раньше любила, до того, как в их жизни появилась Ира. Он только сейчас подумал, что после его женитьбы сестра на участке ничего не сажала, только просила его постричь траву.

Дмитрий Михайлович поднялся на просторную веранду и опустился в плетеное кресло.

Нужно позвонить Ирине. Его молчание выглядит уже совсем необъяснимым. И ее молчание выглядит странно. Почему она не звонит? Не хочет беспокоить его в горе? Должна бы просто встревожиться, что мужа неделю нет дома. Или сделать вид, будто волнуется. Он попытался вспомнить, волновалась ли Ира о нем раньше, и не смог: он никогда не давал жене повода для тревоги, всегда звонил, если задерживался на работе, ничем серьезным никогда не болел.

– Нина, – крикнул он, – Ира тебе не звонила?

– Нет, – Нина Ивановна появилась в дверях и поджала губы, – не звонила.

Она постояла, как будто хотела у него что-то спросить, помолчала и ушла на кухню.

Вопрос, беспокоится ли о нем жена, вдруг показался ему исключительно важным, как будто именно от этого зависело, как он поступит с Ирой. И еще один вопрос показался ему важным: как отреагировала бы Ира на его смерть? Страдала бы? Или, наоборот, почувствовала себя свободной? Зачем она вышла за него замуж? Потому что не нашла никого лучше? Ответ он знал: да, именно поэтому.

А сейчас? Он нужен ей? Они прожили вместе почти семь лет, знают друг друга так, как знают редкие муж и жена. Дмитрий Михайлович не знал, нужен ли он своей жене, и только удивлялся, почему никогда раньше не задавался этим вопросом. Он был уверен, что если предложит развестись, Ирина будет в ярости, даже если он оставит ей все, что имеет. Быть брошенной женой ей категорически не хочется, ей нравится быть супругой достаточно известного и уважаемого человека, нравится принимать его любовь и подарки. Да, он ей нужен, решил Дмитрий. Она абсолютно уверена, что он очень любит ее, он как будто является ее частью, и на него распространяется ее любовь к себе.

Может, плюнуть на все? Встать, поехать в Москву, уткнуться в ее восхитительные волосы?

Неожиданно он усмехнулся, подумав, каким ударом для Иры будет известие, что драгоценности Лучинских достанутся Лене. В первые годы их брака Ирина часто заговаривала о том, что Нонна Михайловна украшения не носит, а камни стареют. Камни живые, объясняла Ирина, питаются человеческой энергией, их необходимо носить, по крайней мере брать в руки. Он тогда никак не реагировал на ее намеки, и она отстала. Но вряд ли забыла о старинных украшениях.

Почему же она не звонит? Потому что хочет выглядеть тактичной и понимающей?

Или она не звонит, потому что боится?

Потому что то страшное, что пришло ему в голову, правда?

Надо с этим кончать, решил он. Нужно поехать в Москву, заставить ее ответить на все вопросы и жить дальше. А как жить – зависит от того, что она скажет.

Но он так и не тронулся с места.

В Москву Лена и Сергей возвращались поздно по почти пустой дороге. На самом деле нужно сказать Дмитрию Михайловичу, что его жена подложила Лене в сейф прибор, предназначенный для военной приемки, и она, бесспорно, каким-то образом связана с произошедшей в институте кражей. Дмитрию Михайловичу стоит это знать хотя бы для того, чтобы успеть подготовиться к моменту, когда Ирино участие откроется. Найти адвоката, например. Лена понимала, что ничего не расскажет, и знала почему: потому что до сих пор ревнует его к Ире, не любит ее, и ему об этом известно. Ее рассказ выглядел бы как месть Ирине, во всяком случае, он мог так его воспринять.

– Как получилось, что вы с этой… Ирой подругами стали? Все-таки вы разные очень. – Сергей покосился на нее и улыбнулся.

Чуть-чуть, только губы дрогнули. Она уже знала, что он так улыбается, когда абсолютно спокоен, всем доволен и даже расслаблен. Так он улыбается только ей.

– Сама не знаю, – сказала Лена, замирая то ли от его улыбки, то ли от счастья, то ли от всего вместе. – В детстве она была не такой… невыносимой. Она казалась скорее обиженной.

– Богом? – усмехнулся он.

– Нет, богом она не обижена, – улыбнулась Лена. – Она была самой красивой девочкой в классе.

– Не сочиняй! Самая красивая – ты. – Он протянул руку и быстро притянул ее к себе.

– Ей всегда чего-то не хватало: дорогих игрушек, тряпок. А когда ей это покупали, она сразу хотела чего-то другого.

– А тебе всего хватало?

– Мне тоже не хватало, но… не так сильно. Мама у нее была такая… неприветливая. Отец ушел. Мать ее все время ругала своих клиенток, правительство, продавцов на рынке, которые цены завышают. Она парикмахером работала. Кстати, мастером была очень хорошим.

– Тогда все ругали правительство.

– Все, – согласилась Лена, – но Ирина мать как-то особенно, как будто она этих людей лично ненавидит. Как будто готова их перестрелять. Хотя она и в перестройку нормально зарабатывала, клиенток на дому принимала. Тогда всем трудно жилось, моим родителям месяцами зарплату не платили, но они же не озлобились. Когда Ира не поступила в институт, она вообще весь белый свет возненавидела. Я тогда впервые заметила, как она похожа на свою маму.

Почему она почти непрерывно думает об Ире? Все-таки странно, что Дима так долго прячется на даче. Он очень любил Нонну, но девять дней никого видеть? Не помянуть сестру с соседями, для которых он всегда был по-настоящему родным? Что-то здесь не так. Он ведь испугался, когда она спросила его в прошлые выходные, отчего умерла Нонна… И с Ирой он не видится и не разговаривает, Нина Ивановна говорила.

Что он сделает, если узнает, что Ира украла военный прибор? Будет жить с ней дальше? Тот Дима, которого она знала лет десять назад, выгнал бы ее в ту же минуту. А сегодняшний? Трудно сказать… Мы все меняемся с годами. Но тем не менее Ира должна бояться, что он узнает про прибор, вряд ли ей захочется даже как вариант рассматривать возвращение к матери и поиски нового мужа. Можно ведь и не найти…

– Завтра отвезу тебя на работу, а вечером заберу.

– Ты же не можешь возить меня всю жизнь.

– Почему? – засмеялся Сергей. – Кто мне помешает?

– Да ну тебя. – Почему-то сейчас вспоминать недавнее происшествие на дороге ей было совсем не страшно.

Сергею не хотелось врать, а сказать правду он просто не мог. Он уже все знал, ребята Вячеслава выяснили. Правда бросала мощную тень на ее бывшего мужа, а унижать Павла в ее глазах он не хотел, это было недостойно.

Правду Сергей знал, он только не догадывался, что нельзя медлить.

Несмотря на то что тетка накормила их обильным ужином, очень хотелось есть, и пришлось заехать в магазин за продуктами. Хотелось есть, хотелось спать и не хотелось рано вставать завтра утром.

Лена хлопнула дверью машины, поплелась к подъезду и не сразу повернулась на радостный женский окрик:

– Сережа!

Потом она жалела, что повернулась.

– Сережа! – незнакомая женщина подбежала к Курганову, прижалась, заглянула ему в глаза. – Я так соскучилась…

– Вера? – Сергей попытался оторвать от себя руки женщины и не смог, так и стоял, держа ее за локти. – Ты что здесь делаешь?

– Проезжала случайно, увидела твою машину. – Вера радостно засмеялась. – Я все время о тебе думаю, особенно после той встречи. Ты помнишь, как нам было хорошо?

Слушать дальше Лена не стала, рванула дверь подъезда, забыв, что нужно набрать код. В висках шумело, кнопки не хотели нажиматься, тогда она принялась искать в сумке ключи и никак не могла на них наткнуться.

– Вера, прекрати спектакль!

– Ты что, Сергей? Что с тобой?

Ключи нашлись, но достать их Лена не успела, Сергей из-за ее спины набрал код, открыл дверь и за руку втащил ее в подъезд.