Девочка по имени Ривер (сборник) - Галина Лифшиц

– Маунтин – это гора по-английски! – гордо пояснила чудесная рассказчица. – Красивое имя, правда?

– Марусь, ты что предлагаешь? Прям сейчас свое желание прокричать? Горам, рекам, полям… Отсюда хорошо будет слышно. Все пенсионеры сбегутся поглазеть.

– Знаешь, если уж совсем подопрет, и прокричим, – убежденно пообещала Маруся. – Но для начала можно и шепотом попробовать.

– Ага. И как потом ребенка назовем?

– Ну, смотря по тому, кто будет участвовать в выполнении желания, – засмеялась Маруся.

– О! Я уже знаю. Давай, если мальчик, пусть будет Вуд. Лес, то есть. А девочка – Ривер. Река.

– За что ты их так вычурно? Может, просто: Лесовик и Русалка. Так исконно-посконней. И жить детям легче будет на родине с такими именами.

Подруги еще поразвлекались, подбирая имена будущим Вариным детям.

На башню поднялась совершенно преобразившаяся Алька. Улыбка до ушей. Глаза сияют.

– Ну что? Исполнилось желание? – спросила Маруся. – Позвонил?

– Да! – радостно ответила дочка.

– Ну видишь! А ты изводилась. Почему раньше не звонил, не сказал?

– Мам, я не спрашивала. Мне неудобно. Мы просто говорили.

– Зачем спрашивать? – заметила Варя. – Заранее известно, что они скажут. Дела были – не продохнуть. А на самом деле: решиться не мог. Только и всего.

– Да ну вас, – обиделась Алька. – Я вот сейчас уйду.

– Сейчас все уйдем. К обеду пора накрывать. Подожди, – велела Маруся.

Она подошла к чугунным перилам башенки и оглядела окрестности.

– Смотрите, смотрите, похоже, новый хозяин копыловской дачи в дом заселяется!

Варя и Аля принялись вглядываться в происходящее у ворот старого дома. Там стоял небольшой фургончик, из которого в дом носили какие-то коробки.

– Налегке переезжает, – расстроилась Маруся. – Наверное, ломать все собрался. Жалко ужасно.

– А как это он так быстро, мам? Только за ключом заезжал. Прямо пару дней назад.

– Не пару, а десять дней точно прошло, скоро наши уже приедут, а тогда – только уехали. Я вам забыла сказать. Он же должен был ключ в нашем почтовом ящике оставить. На следующий день пошла за ключом, ничего не нашла. Стала Славику звонить, чтобы предупредить. А он меня успокоил: все в порядке, клиент сейчас как раз все оформляет, за срочность приплачивает, хочет вскоре заселиться.

– Понравился ему дом, – вздохнула Варя. – Да и кому бы не понравился!

– Добрый старый дом. Печи там какие! С изразцами. И веранда застекленная огромная. Я еще помню, как в дождь мы по этой веранде на великах трехколесных катались. Там стол стоит овальный, огромный. Вот мы вокруг стола гоняли. И сколько за этим столом людей собиралось! И сад у них какой!

– Только зарос сад очень, мам. Я, когда Славик твой нам ключ от дома оставил, сбегала с Маришей посмотреть. Там все заросло ужасно. Хорошо, что хозяин у дома будет, – резонно возразила Аля. – И еще там крышу нужно чинить, по-моему. Старенькая крыша.

– Крышу-то ладно. Лишь бы дом на снос не пошел. Он же крепкий. Таких сейчас и не строят. Старый Копылов бревна сам из Карелии вез, мне бабуля рассказывала. Там знаешь, какие бревна! Полметра в диаметре. Из таких в древности крепости строили. Кто бы мог подумать, что все так переменится и от огромной семьи никого на родине не останется.

– Ладно, не хнычь. Может, он, богатей этот, все учтет. Зачем ему лишние расходы, когда можно в готовом доме жить и радоваться?

– Надо бы ему про кошку сказать. Может, не прогонит? – затосковала Маруся. – Я ее сколько звала, не хочет уходить из своего дома. Глупая. Ей человеческие законы не писаны.

– А как ты ему скажешь? Придешь и станешь указания давать? – поинтересовалась Аля.

– Нет. Так не пойдет. Мы вот как поступим. Дадим ему дня три на обустройство. Потом ты, Аль, сбегаешь и пригласишь к нам на обед, на пироги. Ну, для знакомства. Тогда и поговорим. От пирогов люди добреют.

– Я одна не пойду. Мариша вернется, тогда и сходим вместе, – отказалась дочка.

– Тоже правильно. Но Маришка с Федором вот-вот подъедут.

– Как там его палец, все забываю спросить? – отозвалась Варя.

– Зажил палец. И кошку смогли осмотреть. Бешенства, к счастью, не оказалось. А все остальные ее бродяжьи болячки Федор обещал подлечить. Все в порядке. Так что напечем пирогов и устроим пир на весь мир, с соседом познакомимся, – радовалась Маруся.

– А если он не пойдет? – встревожилась Алька.

– Ну, тогда сами пироги съедим. Ему же хуже, – пожала плечами Варя.

На том и порешили.

Старый новый дом

Впервые за несколько месяцев Даниил чувствовал себя счастливым. Дом дарил ему удивительный покой. Не дом, а настоящий подарок судьбы. Он словно вернулся в юность, когда жил с верой в грядущее счастье и со светом в душе. Он сказал себе, что не станет ничего менять. Оставит эту громоздкую основательную мебель послевоенных времен, и кресла-качалки на веранде, и резной буфет на кухне, все-все-все. Бригада уборщиков навела чистоту. Дом ожил. В нем пахло свежестью, деревом и зеленью запущенного сада.

Даня сделал несколько пометок насчет первоочередных дел: провести Интернет, подправить крышу (она прохудилась над верандой), вызвать садовника. Все остальное его пока устраивало.

– Проблемы будем решать по мере их поступления, – сказал он кошке, по-хозяйски разлегшейся на кухне. Про кошку он понял сразу, хорошо зная кошачьи нравы. Наверняка не захотела жить в другом месте. Он заметил блюдце на крыльце, когда еще впервые осматривал дом. Кто-то о ней заботился. Кошка ему обрадовалась. Сразу принялась ходить вокруг, тереться, мурлыкать. Признала в нем хозяина? Или обрадовалась живой душе? Он-то ей был очень и очень рад. Будет с кем поговорить вечерами.

– Как же тебе тут жилось одной?

Кошка пристально смотрела на него, вслушивалась в звуки речи.

– А зимой что с тобой стало бы, подумала? Замерзла бы.

Он вспомнил о зиме и пошел посмотреть, есть ли в сарае дрова. Дрова были, но надо бы запастись на целую зиму.

– Будем тут жить, печки топить, на лыжах ходить.

Кошка мурлыкнула. Она ходила за ним неотступно, словно не веря своему счастью.

Даниил подумал, что, собственно, впервые за долгие-долгие годы живет совсем один. Он по натуре человек семейный. Но… сколько можно делать попыток? Не везет ему с семьей. С семьями. Больше он не позволит себе остаться у разбитого корыта. Вот они с кошкой – семья. Два живых одиноких существа уже не одиноки. Будет о ней заботиться. Еще собаку заведет. Он давно хотел собаку. И потечет жизнь правильная, спокойная. В трудах и одиноких прогулках.

В доме раздался резкий звонок. Он даже вздрогнул от неожиданности. Выглянул в окно: у калитки стояли две девушки. В одной из них узнал он ту, что принесла ему тогда ключ от дома. Дочка его первой любви. Легкая у нее рука.

Он распахнул дверь:

– Проходите, пожалуйста!

Девушки вошли. Старшая сразу заметила кошку у ног нового соседа.

– Вы ее приютили? Спасибо вам! Она упертая такая. Маруся, сестра, все время ее к нам жить звала, кормила. А она ни в какую. Наверное, вас ждала. Кошки всё заранее знают.

– Не всё, – сказала младшая. – Не всё знают, Мариш.

– Не будем спорить, Аль, мы же не за этим сюда пришли.

Даниил любовался гостьями. Вот как оказалось: у Маруси есть младшая сестра. Намного младшая. Похожа на нее. И – другая. Вот бы посмотреть, какая теперь Маруся. Он же видел лишь силуэт в ореоле солнечных лучей.

– Здравствуйте! – вспомнила наконец обязательные слова приветствия Алька. – Мы пришли, чтобы пригласить вас завтра на обед. На пироги. Мама будет пироги печь и велела вас пригласить.

– Мы с Копыловыми очень дружили. И с вами хотим дружить, если вы не против, – продолжила Мариша.

– Кто же может быть против пирогов? – улыбнулся Даня. – Я обязательно приду завтра. С огромной благодарностью.

– А вы дом ломать не будете? – спросила Алька.

– Ни в коем случае! – успокоил Даниил. – Все здесь будет, как и было. Только сад расчищу. И починю кое-что. Я влюбился в этот дом. Зачем же ломать.

– Ура! – сказала Аля, просияв. – Вы – очень хороший! Я рада, что вы здесь будете жить.

– И я рад! – кивнул Даня.

Девчонки убежали. А он улыбался и думал о цене человеческих решений. Ведь говорил себе: заживет, ни с кем общаться не станет. А получается, что некуда деваться. И – мало ли что еще будет?

На следующий день отправился в гости. Жалел, что не уточнил время обеда. А заходить и уточнять: «Простите, а когда мне велено пожаловать?» посчитал неудобным. Ну во сколько у людей обычно начинается обед? В час, в два? Но не раньше часа. Значит, так и пойдет. Дачный обед не обязывает соблюдать протокол. В конце концов, посидит в беседке, в которой когда-то провел ночь, повспоминает былые дни. Или походит по участку, посмотрит, как у них все устроено, что ему следовало бы перенять.

Даня захватил бутылку вина и отправился в гости. Кошка неотступно следовала за ним. Он решил, что сегодня за обедом обязательно расскажет Марусе о своем давнем визите. Взрослый уже. Пора посмеяться над необъяснимыми поступками собственной юности. Найдет силы, расскажет. Но только если она его узнает. Двадцать лет прошло. Он изменился. Ее-то он сразу узнал. Не лицо, где там было разглядеть! Но – общие черты остались неизменными. К тому же он-то был готов ее увидеть. Узнал дом. Увидел ее. А она, конечно же, не ожидает.