Акцент судьбы-2 (Главы 1-10) - Василий Абвалов

Довольно ощутимый толчок известил о завершении перехода — так и не удалось до конца отрегулировать гравитационные компенсаторы. Монитор шлема отобразил пиктограмму маленького человечка, который показал большой палец руки направленный вверх, и тут же указал на возникшую рядом с ним условную схемку ядра. На общепринятом языке это означало, что переход осуществлен удачно и настала пора приступить к запуску реактора. Это уже пижонство технического персонала, все-таки состав авианосца в основном состоял из молодежи и потому склонность к неуставным пиктограммам у нее была в крови. Однако командиры смотрели на такие художества снисходительно — серых будней в службе хватало и если кто-нибудь, в рамках дозволенного, мог немного приукрасить их, то ничего плохого в этом нет. Вывод реактора на полетный режим требовал около шести минут, естественно реакторы авианосца запустились значительно раньше, вспыхнул красным цветом индикатор внешней подпитки системы, и приятная волна прохлады прокатилась по телу — наконец-то заработала система кондиционирования.

Выпуск штурмовиков из авианосца в боевой обстановке производился обоймами, или звеньями по девять аппаратов за раз, они крепились буксирными крюками к разгонной дорожке катапульты, заводились в шлюз и выстреливались в пространство. Причем выходной корректирующий контур придавал выпускаемым аппаратам такое направление, чтобы они уже через двадцать километров от станции без вмешательства пилотов образовывали начальное построение.

Началось — створки шлюзов стали открываться поочередно, и первые обоймы начали плавно, но быстро въезжать внутрь. 'Мустанг' слегка качнулся и Алексей ощутил, что платформа передвинулась в сторону ближайшего шлюза. Секунд через пятьдесят створки шлюза снова открылись, и даже через закрытый колпак стало слышно, как утробно хрюкнул воздух, выравнивая давление. Пилот глубоко вдохнул, надо брать себя в руки, не хватало бы еще получить дозу успокоительного от индивидуального диагноста. Чтобы в голову не лезли всякие нехорошие мысли, Алексей принялся снова прокручивать в памяти предстоящее задание. Хотя чего там прокручивать? За последнюю неделю, его звену столько раз приходилось отрабатывать одно и то же, что можно было без всяких опасений отключить мозги. Последнее передвижение и перед носом штурмовика возникли шлюзовые створки, на мониторе вновь возникла пиктограмма, на этот раз человечек выпучил от ужаса глаза, а под ним растекалась лужица. Несмотря на серьезность момента, пилот улыбнулся, а ведь и верно, его состояние примерно такое же, видимо тот, кто вставил эту картинку знал что испытывают при вылете на первое боевое задание. Однако время шло, а створки оставались закрытыми, Алексей заерзал — что-то произошло, чуть позже на площадке появился техник, после того как он с минуту поколдовал с пультом, появилось сообщение о неисправности.

— Группа сорок два, звено четыре, пять, шесть, выход во втором эшелоне, перемещение на шлюз пять.

— Вот ведь гадство, — раздался голос на внутренней связи, — это значит мы с 'Надеждой' идем.

— Разговорчики, — рявкнул Алексей, демонстрируя недовольство, хотя на самом деле был полностью согласен с подчиненным.

Повод для недовольства был серьезный, разрыв между эшелонами составлял двадцать минут, а это значит, что это время надо добавить к тому, что они просидели. Более того, авианосцы не стояли на месте, они все время маневрировали, поэтому выпущенные с опозданием звенья могли и не вернуться в родные пенаты — диспетчеры не горели желанием отвлекаться на нужды отдельных групп, и им приходилось до окончания маневров 'гостить' на чужой территории. Ситуация усугублялась еще и тем, что персонал 'Надежды' был полностью представлен женским полом и отношение мужской половине человечества у них было несколько неприязненное — ничего не поделаешь издержки воинствующего матриархата. Однако, скучать долго не пришлось, через три минуты пришло новое полетное задание поэтому все оставшееся время ушло на детальную проработку.

На этот раз катапульта сработала идеально, выходной створ едва мелькнул, исчезнув за спиной, а монитор расцвел всеми красками радуги представляя обстановку вокруг в виде привычной объемной картинки. Место в сетке второго эшелона им выделили на периферии, когда они уже вливались в строй, пришли коды подключения к связному каналу.

— В нашем полку прибыло, — услышал Алексей женский голос, как только произошло подключение, — с такими защитничками, мы этим 'мохнатикам' точно холку намылим.

— О да, — раздалось в ответ, — 'Картена', ты там с ними рядом, присмотри на всякий случай, запасные комплекты обмундирования у тебя найдутся?

— Ага, специально захватила, как раз на такую встречу, только кое-где придется немного убавить иначе по форме не подойдет.

— Ты лучше не забудь кое где прибавить.

— Это в каком месте?

— Так, дамы, — прозвучал властный голос, — неуставной трёп прошу прекратить.

— А они что, языки проглотили?

Пилот чертыхнулся про себя — хорошо еще он на всякий случай не стал подключать трансляцию переговоров своим, а то была бы здесь перепалка.

- 'Ладно, — решил Алексей, — первый блин, то есть боевой вылет, комом, зато будет что потом вспомнить.'

Он тяжело вздохнул и покосился на картинку диагноста, сейчас она транслировалась командиру сектора сети и как бы представляла собой визитную карточку пилота. Пульс, давление, уровни мозговой активности, все в норме — уже успел успокоиться. Говорят, что если новички в первом бою не психуют, то либо уже перегорели, либо не понимают всей ответственности.

Флагман проскочил в пространство, когда передовая часть уже сформировала построение и двинулась в направлении станции, а первый эшелон штурмовиков, который должны были обеспечить так называемую засветку пространства перед оборонительными порядками противника, находился в четырех часах от места предполагаемого контакта.

Спустя несколько минут адмирал вышел на связь с Кимом:

— Поздравляю капитан, десант свою задачу полностью выполнил, разведчики подтвердили эффективность диверсии.

Ким облегченно вздохнул, этого сообщения он ждал:

— Возвращаем всех назад?

— Нет, — Бронт ухмыльнулся, — пусть атакуют — когда нам еще представится такая возможность потренировать летный состав? В общем, все должны быть уверены, что находятся в боевых условиях.

Первый эшелон подходил к точке контакта, формируя едва заметную атакующую полусферу. Эти действия на учениях отрабатывались десятки раз, но благодаря неисправности катапульты (будь она не ладна) только сейчас он мог увидеть, как это смотрится со стороны. В отличие от первой волны, которая пыталась охватить как можно больше пространства, вторая наоборот стягивалась к центру, чтобы обеспечить плотность атакующего слоя, однако с того места, где находился пилот, разобраться было сложно, тут, как говорится — леса за деревьями не видать.

Есть пуск, зеленые точки на миг окрасились синим цветом и от них в направлении станции потянулись тонкие желтые линии. Алексей прекрасно знал, что в реальности этих зелененьких точек много больше, да и торпед выпущено в сторону станции десятки тысяч. Но кому нужна эта реальность, гораздо лучше, когда компьютерная реконструкция позволяет все схематизировать, не перегружая ненужными деталями мозги пилота.

— Внимание, выходим на цель. Доложить отклонения, — последовал приказ.

- 'Лиена'. Отклонение плюс ноль один, — пропел женский голос.

- 'Рара'. Отклонение ноль.

…

- 'Картена'. Отклонение плюс ноль два.

- 'Мустанг'. Отклонение минус ноль один, — доложил Алексей, подозревая, что именное его доклад станет сейчас 'гвоздем программы'.

— Ах, какой голосок, — хихикнула 'Рара', - и язык при нем.

— А что еще, кроме языка?

— Откуда мне знать?

— Предупреждаю последний раз, — напомнила о своем существовании командир, — еще кто-нибудь позволит себе что-либо подобное…

Договаривать она не стала, и что будет в этом случае, можно было только догадываться, но видимо испугала она не всех — в канале раздался томный вздох. И все-таки разговоры действительно прекратились, по монитору поползли строчки с данными активности обороны противника, на пустой трёп времени не осталось. Алексей хмыкнул, он ожидал других цифр, или оборона была уже полностью сломлена или противник что-то задумал. Небольшая группка коарвианских кораблей все еще пыталась огрызаться, прижимаясь к туше мертвой станции, но их участь не вызвала сомнений — уйти с плоскости атаки они уже не успевали, а противоракетная оборона вряд ли могла противостоять массированной торпедной атаке.

Наконец полыхнули торпеды первого эшелона, их основная задача сводилась к засветке сканирующих устройств противника, позволяя второму эшелону подобраться поближе, и без помех отработать по целям. Но видимо оборона была столь слаба, что несколько смертоносных посылок первой волны все же достигли станции. Следующий вал смерти буквально утопил коарвианскую оборону в вихре термоядерного пламени.