Как провести медовый месяц в одиночестве (ЛП) - Хейл Оливия

— Да. Не могу ему доверять.

— По крайней мере, ты можешь вычеркнуть его из своей жизни, — пробормотала она и наполовину рассмеялась.

Я тоже удивленно хихикаю. Наконец я нахожу нужную сумму денег и кладу ее на стол. Долг уплачен.

— Да.

— Прости, Иден, — снова говорит она. — Я прослежу, чтобы остальные члены семьи знали.

Я пожимаю плечами.

— Это зависит от тебя. Я с ним покончила.

Она поднимает свой бокал за меня.

— Наслаждайся остатком отпуска, Иден. Тот парень прошлой ночью выглядел горячо.

Я снова смеюсь.

— Да. Спасибо.

Быстрыми шагами я выхожу из ресторана и оказываюсь в саду курорта. Распустившийся цветок рядом со мной распространяет свой мягкий аромат в вечернем воздухе, спокойном и безмятежном. Он резко контрастирует со жгучим чувством внутри меня. Я чувствую себя так, словно только что пережила битву.

Адреналин бурлит в моих венах.

Калеб хочет меня вернуть.

Я прижимаю руку ко рту, смех вырывается наружу. Он, должно быть, заблуждается, если думает, что я когда-нибудь подумаю об этом.

Или, может быть, от меня прежней исходили такие флюиды… заставляли его думать, что я из тех женщин, которым нужно всего несколько недель, чтобы остыть, прежде чем простить самое большое предательство в своей жизни.

Слово "никогда" недостаточно сильное.

Я откидываю голову назад и смотрю на усыпанное звездами небо, здесь, на острове, который так далеко, так далеко от того места, где я прожила всю свою жизнь. Воздух теплый, и легкий ветер приятно касается моей кожи, заставляя растения вокруг меня шелестеть под дуновением ветерка.

— Ты в порядке? — спрашивает голос. Он стал знакомым после нескольких дней, проведенных вместе.

Я улыбаюсь.

— Ты следил за мной?

— Нет, — говорит он. — Ну, да, наверное, но не в таком жутком смысле.

Я оборачиваюсь. Он прислонился к одной из колонн, пристально глядя на меня. Он выглядит так же, как в ту первую ночь, когда он был незнакомцем, укравшим мой столик. Единственное изменение — это загар на его коже и щетина, которая с каждым днем становится все заметнее.

— Ты там ужинал? — спрашиваю я.

— Да. Правда, далеко от тебя и Кэйли. — Он пожимает плечами, на его лице появляется выражение неуверенности. — Я подумал… ну, возможно, тебе снова понадобится подкрепление.

— Спасибо, — говорю я.

Он смотрит на меня так, будто чувствует мое странное настроение.

— Все прошло хорошо? — спрашивает он. — Ты хочешь побыть одна?

— Нет, правда, не хочу.

Он кивает, небольшая улыбка искривляет его губы.

— Тогда хорошо.

Мы идем через сад, освещенный причудливо расположенными наружными фонарями. Воздух густой от влажности, но нас окутывает успокаивающее тепло.

— Как все прошло? — повторяет он.

— С Кэйли? — спрашиваю я. Не то чтобы я нуждалась в пояснениях, но все равно спрашиваю, и момент растягивается между нами. С каждым шагом я все дальше и дальше ухожу от воспоминаний о прошлом.

— Да, — говорит он.

— Она рассказала мне кое-что, что я не была рада услышать. Очевидно, мой бывший никому в своей семье не сказал, почему мы расторгли помолвку.

Филипп медленно качает головой.

— Не может признать свои ошибки.

— Нет, не похоже.

— Тебе лучше без него.

Я смотрю на Филиппа. Он уверенно идет рядом со мной, засунув руки в карманы. Он замечает мой взгляд.

— Не то чтобы это было нормально, знаешь ли, — добавляет он. — То, что он сделал.

— Спасибо. Думаю, мне тоже лучше.

— В добрый путь, — бормочет он и достает из кармана ключ-карту.

Мы снова оказываемся на террасе его бунгало. У меня в животе горит огонь, вызванный ромовым пуншем. Остров, кажется, работает на этом пунше. Пока что это было отличное лекарство.

Я бросаю сандалии на каменистую дорожку и опускаюсь на один из его открытых стульев.

— Представь, если бы жизнь была такой каждый день, — тихо говорю я. — Никаких серьезных забот и тревог. Никакой драмы или грусти. Только прекрасная погода и океан рядом.

— Через неделю тебе бы это наскучило, — говорит он. — Хочешь что-нибудь выпить?

— Да.

Я слушаю знакомое шарканье, когда он открывает раздвижную дверь патио в свое бунгало. Помешивание льда и откупоривание бутылок из его мини-бара.

В ожидании я смотрю на звезды. Эта поездка оказалась сложнее, чем я ожидала, и совсем не так, как я предполагала. Я чувствую себя здесь по-другому и в то же время более собой, чем когда-либо прежде. Возможно, именно это и происходит во время отпуска. Ты оставляешь все свои вещи позади, весь багаж, и за короткий промежуток времени ты можешь сформировать совершенно новую личность. Сохранив только лучшие части себя и добавив новые грани, словно примеряя костюм по размеру.

Калеб остался в прошлом. Приезд Кэйли снова привлек к нему внимание, но, сидя на этом прекрасном заднем дворе со звездным небом над головой и океаном неподалеку, я заставляю себя отбросить воспоминания в прошлое.

Туда, где им самое место. Туда, где ему самое место

— Расскажи мне что-нибудь из того, что ты написала, — предлагает Филипп.

— Нет.

— Вообще ничего?

— Нет.

— Черт, — бормочет он и возвращается ко мне. Он протягивает мне охлажденный стакан. — Ромовый коктейль для леди. Я буду бренди. Думаю, с меня хватит рома на некоторое время.

— Правда? Я все еще люблю его. — Я делаю длинный глоток своего напитка, когда он садится на стул в патио напротив меня. Но он не делает того же самого. Он просто наблюдает за мной. — Что? — спрашиваю я.

— Сейчас не то время, чтобы молчать, — говорит он, проводя рукой по своей челюсти. В его глазах читается догадка. — Скажи мне, почему ты не хочешь говорить об этом? О своем творчестве?

Я снова смотрю на ночное небо.

— Нет.

— О, если бы я только мог заставить тебя выступить в суде.

— Я бы лжесвидетельствовала, — говорю я. — Но этого не произойдет. Ты не ходишь в суд.

— Я все еще могу использовать это выражение, — говорит он. — Ты заставляешь меня сейчас думать о самом худшем.

Его любопытство похоже на подарок. Прошло много времени с тех пор, как мне было так интересно с кем-то. Когда кому-то было не все равно и хотелось узнать меня получше. С тех пор, как я стала делиться секретами.

И тут я нахожу способ использовать это в своих интересах.

— Ну, — говорю я медленно. — Может, есть что-то, что можно обменять на эту информацию?

Его губы подергиваются.

— Ты рассуждаешь как адвокат.

— От тебя это высший комплимент.

— Да, — говорит он. — Так что давай вести переговоры.

Сердце у меня в груди заходится, как бас в клубе.

— Почему ты хочешь знать, что я пишу?

— Это один из твоих вопросов?

— Теперь мы их считаем?

— На дачу показаний отводится ограниченное количество времени. Выбор правильных вопросов имеет первостепенное значение.

Я прочистила горло и посмотрела на него так, будто его судят за убийство.

— Хорошо, тогда. Вопрос за вопрос. Если мы наложим вето, нам придется выпить.

— Хорошо. — Он опускает взгляд на свой напиток, словно уже думает о том, как будет пить, а не отвечать на мои вопросы.

— Подожди секунду, — говорю я. — Мы не можем постоянно накладывать вето. Допустим, мы можем накладывать вето только на каждый… третий вопрос.

— М-м-м. Хорошее предложение. — Он ставит бокал на маленький столик между нашими креслами и складывает предплечья на груди. — Твоя семья знает о том, что ты пишешь?

— Да, — говорю я.

Он тихонько хмыкает, как будто это интересная информация. От этого его голос звучит глубже.

— Верно. Моя очередь. — Я медленно катаю стакан между ладонями; он прохладный от льда.

— Ну, ты меня знаешь, — говорит он. — Я — открытая книга.

Я смеюсь, и в его глазах вспыхивает удовлетворение. Ему нравится смешить меня. Это знание оседает в моем желудке, как горячий камень.