Мудрость Ганди. Мысли и изречения - Махатма Ганди

Обычай заключения чрезвычайно ранних браков есть нравственное и физическое зло. Он подрывает нашу мораль и ведет к вырождению нации74.

Бог индуизма скорее простит молодому человеку женитьбу вне его касты, нежели изнасилование двенадцатилетней девочки75.

Всякий молодой человек, делающий величину приданого условием заключения брака, дискредитирует свое образование, позорит страну и оскорбляет женщин… Надо сформировать активное общественное мнение, порицающее разлагающее влияние приданого, а также молодых людей, пачкающих руки его золотом. Этот обычай подлежит полному искоренению. У родителей невест должна перестать кружиться голова от ученых степеней, полученных в английских университетах. Отцы и матери не должны жалеть усилий на то, чтобы вырваться из узкого мирка своей касты, отречься от провинциальности и найти действительно достойных женихов для своих дочерей76.

Культура индуизма заблудилась в дебрях чрезмерного подчинения жены мужу и требует полного растворения личности женщины в личности ее супруга. В результате мужья подчас узурпируют в семье власть и злоупотребляют ею, что низводит их до уровня животных77.

Я страстно желаю полной свободы для наших женщин. Мне отвратительны ранние браки. Я дрожу от негодования, когда вижу девочку-вдову, я прихожу в ярость, когда наблюдаю, как овдовевший муж с животным безразличием заключает следующий брак. Я осуждаю преступное равнодушие родителей, которые воспитывают неграмотных и невежественных дочерей с единственной целью – выдать их замуж за какого-нибудь богатого жениха78.

Девочка десяти-пятнадцати лет, не бывшая полноценным партнером в так называемом браке, не видевшая в глаза своего так называемого мужа, вдруг объявляется вдовой. Но на самом деле она не вдова. Это злоупотребление понятием, это святотатство… Индуизм не считает такие случаи вдовством79.

Вдова имеет точно такое же право на повторный брак, что и вдовец. Осознанное вдовство считается в индуизме бесценной добродетелью, а вынужденное – проклятием80.

Девочек учат английскому языку, чтобы выгоднее выдать их замуж81.

Гуру

Я верю в институт гуру, но в наши дни миллионам людей приходится обходиться без них, потому что очень трудно найти сейчас в одном человеке сочетание совершенной чистоты и совершенной учености82.

Лучше блуждать во тьме и на ощупь, продираться сквозь ошибки, искать путь к Истине, чем довериться человеку, который «не знает, что он ничего не знает»83.

Я верю в индуистское понятие о гуру и в его важность для духовной самореализации. Думаю, что есть большая доля правды в утверждении, что получить истинное знание нельзя без гуру. Несовершенного учителя можно терпеть в мирских делах, но не в делах духовных. Только совершенный провидец заслуживает почетного звания гуру. Следовательно, этот человек должен непрерывно стремиться к совершенству. Становиться гуру должны только достойные. Право каждого – постоянно стремиться к совершенству. В этом стремлении уже содержится награда. Все остальное – в руках Бога84.

Думай о Боге как о своем гуру85.

Объединение общин

Если индуист считает, что Индия должна быть населена исключительно его единоверцами, то он живет в стране снов. Индуист, мусульманин, парс и христианин, выбравший Индию своей родиной, – все они соотечественники, и они будут жить в единстве, хотя бы даже в своих корыстных интересах. Нигде в мире религиозная принадлежность не может быть синонимом национальности, такого никогда не было и в Индии86.

Я не вижу пути достичь чего-либо важного в нашей больной стране без сердечного единства между индуистами и мусульманами. Я убежден в непосредственной возможности такого единства, потому что оно естественно, потому что оно необходимо обеим общинам и потому еще, что я верю в доброту человеческой природы87.

Истинное индуистско-мусульманское единство требует, чтобы мусульмане не просто из политических соображений, не по необходимости терпели индуизм, но чтобы частью их религии стало уважение к тем, кто считает свою религию истинной. Того же самого мы вправе ожидать и от индуистов, которым следует с почтением относиться к религиозным убеждениям других, какими бы отталкивающими ни казались эти воззрения самим индуистам88.

Я искал дружбы с добрыми мусульманами и очень хотел постичь образ мыслей людей этой религии, завязывая контакты с самыми чистыми и патриотичными их представителями… В Южной Африке не было истинной дружбы между индуистами и мусульманами. Я никогда не упускал возможности устранять препятствия на пути объединения. Не в моем обыкновении ублажать людей лестью или за счет самоуничижения. Однако мой южноафриканский опыт продемонстрировал, что именно в вопросе единства индуистов и мусульман моя ахимса подвергнется самому суровому испытанию. Я до сих пор убежден в этом89.

Уверенность в том, что совместные трапезы и межконфессиональные браки [между индуистами и мусульманами] необходимы для роста национального самосознания, есть предрассудок, заимствованный на Западе… Если братья и сестры могут жить в нежнейшей дружбе между собой, не помышляя о браке, то я не вижу препятствия к тому, чтобы моя дочь смотрела на мусульманина как на брата, а он на нее как на сестру… Я был бы в отчаянии и отказался бы от всякого культивирования дружеских отношений с миром, если б мне пришлось признать право каждого молодого человека в мире предложить руку и сердце моей дочери… Я считаю, что индуисты и мусульмане не могут заключать между собой браки и при этом продолжать исповедовать каждый свою религию90.

Истинная красота единства индуистов и мусульман заключается в том, что каждый остается верным своей религии и при этом они вместе сохраняют верность друг другу… Единство индуистов и мусульман… зиждется на единстве их целей и на общности бед. Достичь этих общих целей можно, если разделить беды и проявить взаимную терпимость91.

Оскорблять чужую религию, делать необдуманные заявления, говорить неправду, разбивать головы невинным, осквернять храмы и мечети – это отрицание Бога… Истинным покаянием для мусульманина будет воздержание от причинения зла его индуистскому брату, а истинным покаянием для индуиста можно считать воздержание от причинения зла его брату-мусульманину. Я не прошу ни первых, ни вторых поступиться хотя бы йотой религиозных принципов, пусть их вера будет истинной92.

Пакистан

(См. также раздел «Терпимость» в главе 1 и раздел «Объединение общин» в этой главе.)

Теория «двух народов» – лживая теория93.

Как человек, проповедующий ненасилие, я не могу силой воспрепятствовать планируемому разделу страны, если на этом настаивают мусульмане Индии. Но я никогда не стану сторонником такой вивисекции. Я использую все методы ненасильственной борьбы, чтобы воспрепятствовать разделу. Он будет означать, что напрасным оказался труд многих поколений индуистов и мусульман, живших бок о бок в единой стране. Раздел – это неверный шаг. Вся моя душа восстает против признания того, что индуизм и ислам представляют собой антагонистические культуры и учения94.

Пакистан не может быть хуже иностранного господства95.

Разделение Индии на два государства хуже воцарения анархии. Это нетерпимая вивисекция, и не потому, что сам я индуист… Разрежьте меня заживо, прежде чем вы разрежете Индию96.

Я считаю неверным шагом… разделять людей из-за их религии, которая склонна к изменениям97.

Если можно разделить напополам живой организм, то можно разделить и Индию98.

[Обращение к Джинне.] Разрежьте пополам меня, но не делайте этого с Индией99.

Миссионерская деятельность

(См. также разделы «Обращение» и «Христианство» в главе 1.)

Я не вижу благоразумия, смирения и доброй воли у миссионеров, отождествляющих себя с народными массами Индии100.

Христианские миссионеры приходят в Индию в тени или, лучше сказать, под защитой временной власти, а это создает непреодолимый барьер между ними и народными массами101.

Один мой друг-миссионер, с которым я познакомился в Южной Африке, до сих пор пишет мне письма, в которых спрашивает, как мои дела. Я всегда отвечаю ему, что, насколько я могу судить, у меня все в порядке102.