Ходячие мертвецы Роберта Киркмана. Нисхождение - Джей Бонансинга

У мужчин было достаточно патронов, чтобы уложить всех мертвецов по одному – кусачие падали на землю в облаках кровавого тумана, – и Боб даже сумел сохранить несколько патронов на долгую дорогу домой. Когда он счел, что окрестности достаточно свободны, чтобы вывести всех наружу, он принялся помогать людям подняться наверх.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем все престарелые члены церковной группы и все тяжеленные рюкзаки оказались на поверхности – среди лоскутного поля пустырей и узких подъездных дорог. Бобу, как бывалому пастуху, приходилось присматривать за всей группой.

Когда все скрылись среди деревьев примыкающего к городу леса, Боб выстроил всех гуськом и повел за собой. Лилли и Иеремия замкнули цепочку. Боб слышал, что они беседуют, – хоть и не мог разобрать слов – и это тревожило его. Этот проповедник чем-то пугал его. Попытавшись выбросить это из головы, Боб сконцентрировался на дороге. По бокам от него шагали крепкие ребята Мэттью и Спид, которые держали автоматические винтовки у груди.

Они напоминали Бобу бойцов отряда «Дельта», которые когда-то патрулировали улицы Кувейта. Эти мерзавцы-спецназовцы вечно шпыняли Боба и пользовались своим превосходством – а что уж говорить о том, как они обращались с местным персоналом! – но втайне Боб всегда радовался, что они рядом. Как и теперь. Толстошеий, накачанный стероидами Спид и мускулистый, крепко сбитый рабочий Мэттью могли быть настоящими занозами в заднице и как будто вечно ходили под чем-то – то ли под травой, то ли под таблетками, – но все же Боб был рад, что они на его стороне.

Боб чувствовал, что рано или поздно их помощь ему не помешает.

Они шли на север по поросшим деревьями холмам округа Апсон, шагая вдоль старой тропинки, которая петляла среди табачных ферм и заброшенных хлопковых полей. Было время, когда здесь яблоку было негде упасть – везде процветали плантации. Насколько мог судить Боб, эта тропинка, вполне вероятно, была продолжением подземной железной дороги и давно заросла густыми джунглями сумаха, кудзу и самшита, что было очень кстати, учитывая их миссию. Боб сверялся с картой и ориентирами на местности, чтобы не сбиваться с курса.

Время от времени тропинка поднималась на вершины холмов, и оттуда всем открывался вид на шоссе Креста с одной стороны и извилистое русло речки Элкинс – с другой. Сверху речка походила на блестящую ленту, которая струилась по заросшим хлопковым полям. Казалось, кривоватые силуэты ходячих были повсюду – с вершины холма они напоминали ползущих по своим делам тараканов – мертвецы бродили по руинам старых сараев, шагали по пустынным дорогам, пробирались по высокой траве и сидели тут и там, припав к земле возле пересохших ручьев и в долинах и пожирая останки какого-нибудь несчастного человека или зверя.

К счастью, на их тропинке ходячих пока не было.

Миль через пять Боб задумался. Краем глаза он видел проповедника и Лилли, которые шли последними, негромко разговаривали и время от времени смеялись над ироничными комментариями и старыми анекдотами. Боб заметил тяжелую брезентовую сумку, которую проповедник ни на секунду не оставлял без присмотра с того самого момента, как покинул часовню. Длиной четыре-пять футов, из прочного черного брезента, она как будто весила целую тонну. Похоже, внутри было что-то гораздо более важное, чем одежда и личные вещи настоятеля. Черт, что у него там? Пушки? Золотые слитки? Священный Грааль? Или он тащит с собой огромный запас святой воды и облаток?

И снова Боб постарался выкинуть это из головы и сконцентрироваться на дороге.

Он знал, что в какой-то момент им нужно повернуть на запад и найти мост через речку Элкинс, чтобы успеть добраться до Вудбери до наступления темноты. Старики уже выбились из сил, хотя Лилли и позволила всей группе трижды остановиться на привал. Воды оставалось мало, патронов для встречи с другим стадом у них не было. Боб волновался. Солнце клонилось к западу и уже опускалось за макушки деревьев, а Восемнадцатого шоссе до сих пор не было видно – вокруг лишь бесконечной, непрерывной цепью тянулись поля.

Прошел еще час, прежде чем Боб признал – перед всеми и перед самим собой, – что они безнадежно, неумолимо, угрожающе заблудились.

– Скажу так, мне бы не хотелось еще раз такое пережить, – тихо рассказывал Лилли преподобный Иеремия Гарлиц, пока они шагали по извилистой тропинке, а клонящееся к закату солнце грело им затылки. Они шли медленно, чтобы между ними и остальной частью группы всегда оставалось несколько шагов, которые давали им некоторое чувство уединения, хотя они и не обсуждали ничего непристойного и им нечего было скрывать. Они просто предпочитали действовать осмотрительно. – Я этого не предвидел, – бормотал Иеремия, качая большой красивой головой. На одном плече он нес тяжелую черную брезентовую сумку, лямка которой вдавилась в его пиджак. – Мы миллион раз проводили крещение в этой реке, мы привели к Богу бесчисленное количество наших братьев и сестер…

Он сделал паузу и посмотрел себе под ноги. Лилли увидела слезы у него на глазах.

Иеремия продолжил:

– Сначала я подумал, что это рыба, порой там встречаются сомы размером с добермана, но когда вода поднялась, а ту несчастную женщину из Гастингса увлекли на дно…

Он снова замолчал и поправил лямку сумки. По его щеке на волевой подбородок скатилась одинокая слеза. Лилли отвела взгляд и из уважения ничего не сказала.

– В общем, учитывая все это, мы сочтем за счастье поселиться где-нибудь, – он посмотрел на Лилли. – Где-нибудь в безопасном месте с хорошими людьми вроде вас, – он задумчиво посмотрел на спины своей паствы, на ссутуленные плечи и опаленные солнцем лысины немолодых мужчин, которые послушно шли по тропинке вслед за Бобом. – Эти несчастные люди прошли сквозь ад. Они видели такое, чего никому не пожелаешь, – на мгновение он устремил свой взгляд за горизонт, как будто пытаясь разыскать что-то скрытое в потаенном уголке своей памяти. – Эта чума всех нас – и верующих, и неверующих – научила одному: непреложная истина заключается в том, что с душой может случиться кое-что гораздо, гораздо хуже смерти, – он сделал паузу и посмотрел на Лилли. Его глаза прояснились. – Да что мне говорить? Вы, должно быть, видели такое, чего я не могу и вообразить.

Лилли на ходу пожала плечами.

– Пожалуй, в какой-то момент ты просто перестаешь реагировать. Не знаю, – она немного подумала. – Но я еще до этого не дошла, – она подумала еще. – Наверное, я должна быть за это благодарна.

Проповедник посмотрел на нее, не сбавляя шаг.

– Что вы имеете в виду?

Лилли снова пожала плечами.

– Я должна быть благодарна, что в душе я еще не умерла… Что меня еще можно шокировать.

– Это потому, что вы добрая душа – хороший от природы человек, – я ведь вижу. Я понимаю, мы только познакомились, но некоторых людей видно сразу.

Лилли улыбнулась.

– Узнаете меня получше – и измените мнение.

– Сомневаюсь, – усмехнулся проповедник. Ветер задрал полу его пиджака, и из-под нее выглянула верхняя часть стального креста, пристегнутого к ремню. Иеремия положил на него руку. – Но кое в чем вы правы. Кем бы ты ни был, ты теряешь частицу души всякий раз, когда приходится из милосердия убивать очередное несчастное существо.

Лилли не ответила. Они немного помолчали. Наконец Лилли взглянула на навершие креста, которое выставлялось из-под пиджака проповедника.

– Могу я задать вам вопрос?

– Валяйте.

– Что это за распятие?

– То есть?

Лилли улыбнулась.

– На обычный атрибут настоятеля не похоже.

Проповедник вздохнул.

– Правда… Но в этом мире вообще мало что осталось обычным.

– Так и есть. Но разве… не знаю… это не кощунство – пробивать крестом головы? Готова поспорить, у этого распятия интересная история.

Иеремия посмотрел на нее.

– У него есть история, это правда, но вот только она не слишком интересна.

– Это уж мне судить, – ухмыльнувшись, ответила Лилли, в очередной раз подумав, что ей, похоже, нравится этот парень. Боже, да она даже ему доверяет.

– Пару лет назад, – начал он, – как раз когда начался весь этот ужас, я был в Слайделе, в штате Луизиана, в гостях у друзей. Там была старая католическая церковь – еще времен Льюиса и Кларка. Ее настоятель был моим хорошим другом, и его сильно укусили. Я приехал, как только узнал, и нашел его в святилище, возле алтаря, на последнем издыхании. Он еще не обратился, но было ясно, что ему осталось недолго. Он взял меня за руку и попросил меня…

Проповедник вдруг замолчал, опустил глаза и облизнул губы. Лилли видела, что ему нелегко рассказывать об этом, но молча шагала рядом и терпеливо ждала, когда он закончит свою мысль.

– Он попросил меня прикончить его, – в конце концов тихо пробормотал Иеремия. – Я вытащил пистолет, но он меня остановил. А затем произошло нечто странное. Собрав последние силы… он показал на огромный старый крест над алтарем. Я сразу понял, что он имеет в виду. Не знаю как, но я это понял.