Тайна за семью печатями - Арчер Джеффри

– Портовые рабочие зовут меня просто Джайлзом, так что, полагаю, и директорату следует делать так же.

Смех разбил легкое напряжение, которое как будто уловил Джайлз. Он решил, что поскольку совещание внеплановое и неофициальное, то можно наконец познакомиться с Бьюкененом, но по выражению их лиц понял: на повестке дня стояло что-то очень серьезное.

– Я так понимаю, у нас неприятности? – Джайлз опустился в кресло рядом с Эммой.

– Боюсь, что так, – сказал Бьюкенен. – И я бы не стал беспокоить вас накануне выборов, если б не считал, что следует поговорить с вами немедленно. Перейду сразу к делу. Возможно, вы обратили внимание, что цена акций компании резко упала после смерти моего предшественника.

– Обратил. Но не увидел в этом ничего необычного.

– В обычных обстоятельствах вы оказались бы правы, но необычно здесь то, как быстро упали акции и насколько.

– Так ведь они же вновь подросли до прежнего уровня, как только вы заняли пост.

– Подросли, – кивнул председатель. – Но я не уверен, что стал единственной тому причиной. И я задумался, есть ли иное объяснение совершенно непонятному снижению курса акций компании после смерти сэра Уильяма, в особенности после того, как Рэй обратил мое внимание, что это происходит уже не впервые.

– Совершенно верно, председатель, – подтвердил Комптон. – Акции упали так же внезапно, когда мы объявили о решении компании начать строительство пассажирского лайнера.

– Но если я правильно помню, – вступила в разговор Эмма, – они так же вернулись на более высокий уровень.

– Именно так, – сказал Бьюкенен. – Но прошло несколько месяцев, прежде чем их цена полностью восстановилась, и репутации компании это пошло отнюдь не на пользу. Аномалию можно принять один раз, но, когда она повторяется, начинаешь задаваться вопросом, не кроется ли за этим система? У меня нет времени постоянно оглядываться через плечо, гадая, когда это случится вновь. – Бьюкенен провел рукой по своей густой седой шевелюре. – Я руковожу открытой акционерной компанией, а не казино.

– Вы хотите сообщить мне, что оба этих инцидента произошли после того, как в совет директоров вступил Алекс Фишер?

– А вы знакомы с майором Фишером?

– История нашего знакомства слишком запутанна, чтобы сейчас занимать ею ваше внимание, Росс. Боюсь, я не поспею к собранию с рабочими даже к полуночи.

– Видите ли, все как будто указывает на Фишера. В обоих случаях произведена продажа двухсот тысяч акций, что почти в точности соответствует семи с половиной процентам акций компании, которыми он располагает. Первый раз это произошло буквально за несколько часов до ежегодного собрания акционеров, на котором мы объявили об изменении политики, а второй – сразу же после безвременной кончины сэра Уильяма.

– Для совпадения это чересчур, – проговорила Эмма.

– Хуже того. Каждый раз в течение трехнедельного окна, после резкого падения цены акций, брокер, продававший их, снова покупал акции именно в том количестве, принося своему клиенту приличную выгоду.

– И вы думаете, что клиентом был Фишер? – спросила Эмма.

– Нет, для него сумма слишком велика, – ответил Джайлз.

– Вы наверняка правы, – кивнул Бьюкенен. – Скорее всего, он действовал от имени кого-то другого.

– Догадываюсь: это леди Вирджиния Баррингтон, – сказал Джайлз.

– Каким образом?

– У меня остались записи об акциях фондовой биржи для обоих проверенных трехнедельных периодов, – сказал Комптон. – И обе продажи прошли из Гонконга через дилера по имени Бенни Дрисколл. Не составило большого труда выяснить, что не так давно Дрисколл покинул Дублин буквально за несколько часов до прихода Гарды[31] и наверняка в ближайшем будущем не собирается возвращаться на Изумрудный остров.

– Лишь благодаря вашей сестре мы смогли до всего докопаться, – сказал Бьюкенен. Джайлз удивленно взглянул на Эмму. – Она порекомендовала нам нанять мистера Дерека Митчелла, который когда-то в прошлом помог ей. По нашей просьбе Митчелл вылетел в Гонконг. Там отыскал один бар, в котором предлагают «Гиннесс». Неделя времени, несколько упаковок пива – и он выяснил имя самого крупного клиента Бенни Дрисколла.

– Значит, наконец-то мы сможем вывести Фишера из совета директоров, – сказал Джайлз.

– Хотелось бы и мне, чтобы все было так просто, – вздохнул Бьюкенен. – Место в совете он получил законно, поскольку владеет семью с половиной процентами акций компании. А единственное доказательство его двурушничества, что мы имеем, – слова пьяницы-маклера, проживающего в Гонконге.

– Означает ли это, что мы ничего не можем сделать?

– Вовсе нет. Именно поэтому я срочно пригласил вас и миссис Клифтон. По-моему, настало время сыграть с майором Фишером в его игру.

– Можете на меня рассчитывать.

– Я бы хотела услышать, что у вас на уме, прежде чем принять решение, – заметила Эмма.

– Разумеется. – Бьюкенен раскрыл лежавшую перед ним папку. – Вам двоим принадлежат двадцать два процента акций компании. Это делает вас безоговорочно крупнейшими акционерами, и я не предпринял бы никаких шагов без вашего на то благословления.

– Мы не сомневаемся, – вставил Рэй Комптон, – что долгосрочной целью леди Баррингтон является нанесение урона компании с помощью регулярных понижений курса наших биржевых позиций до полной нашей дискредитации.

– И вы думаете, она делает это лишь для того, чтобы отомстить мне? – спросил Джайлз.

– Поскольку у нее в совете свой человек, она знает в точности, когда ударить, – сказал Бьюкенен, уходя от вопроса Джайлза.

– Но разве, применяя подобную тактику, она не рискует потерять крупную сумму денег? – спросила Эмма.

– Вирджинии плевать на это, – ответил Джайлз. – Если ей удастся уничтожить компанию и меня вместе с ней, она будет просто счастлива… Мама поняла это задолго до смерти.

– И что еще хуже, – продолжил председатель, – мы подсчитали, что две предыдущие атаки Вирджинии на наши акции обеспечили ей прибыль более семидесяти тысяч фунтов. Вот почему нам надо торопиться, прежде чем она ударит снова.

– Что вы предлагаете? – спросила Эмма.

– Давайте предположим, – сказал Комптон, – что Фишер просто ждет еще одной порции дурных новостей, с тем чтобы повторить всю операцию снова.

– И если мы ему их подкинем… – сказал Бьюкенен.

– Но как это поможет нам? – спросила Эмма.

– А так, что на этот раз настанет наша очередь стать инсайдером-спекулянтом, – ответил Комптон.

– Когда Дрисколл выложит семь с половиной процентов леди Вирджинии на торги, мы немедленно купим их, и цена акций пойдет вверх, а не вниз.

– Но это будет стоить нам целого состояния, – сказала Эмма.

– Нет, если мы подкинем Фишеру дезинформацию, – возразил Бьюкенен. – С вашего благословения я собираюсь убедить его, что компания стоит на пороге финансового кризиса, угрожающего самому ее существованию. Я дам ему знать, что мы не будем объявлять прибыль в этом году в связи с постройкой «Бэкингема», из-за которого бюджет уже превышен на двадцать процентов, так что предложить нашим акционерам дивиденды мы не сможем.

– Вы полагаете, – сказала Эмма, – в этом случае Фишер посоветует леди Вирджинии продать ее долю с намерением полностью выкупить ее назад по более низкой цене в течение трехнедельного послеторгового периода?

– Именно так. Но если цена акций в течение зачетных трех недель вырастет, – продолжил Рэй, – леди Вирджинии расхочется выкупать свои семь с половиной процентов, и в этом случае Фишер потеряет место в совете, а мы избавимся от них обоих.

– Сколько вам потребуется, чтобы устроить это? – спросил Джайлз.

– Откровенно говоря, – ответил Бьюкенен, – будь у меня «военный бюджет» в полмиллиона фунтов, мне бы удалось держать все под контролем.

– А сроки?

– Я сообщу дурные новости по секрету на следующем совещании совета директоров и подчеркну, что акционеров придется поставить в известность на ежегодном собрании.