Лесник (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна

Улф улыбнулся, не смог сдержаться. Соня улыбнулась в ответ. Ему захотелось прижать ее к себе и поцеловать, да так, чтобы она, наконец, стала слушаться, поступая разумно. Магия ее тела, ее волос и голоса вернулась, он снова хотел трогать ее везде, где только заблагорассудится. За ними охотился какой-то полоумный, они находились в чужом доме, их могли погнать поганой метлой или чего хуже вызвать полицию, а он мечтал о Соне и ее отзывчивом теле. Там, в лесу, Улф, словно Колумб, совершил множество открытий, например, что ее кожа невероятно нежная на ощупь. Он понял это, несмотря на влажную траву и ветки, торчащие сучки и сухие листья. Ее кожа похожа на бархат, она даже немного блестит на свету, а еще когда Соня счастлива, у нее так горят глаза, что в пору ослепнуть. Ему нравилось делать ее счастливой. Она очень теплая, не горячая, а именно приятно тепленькая, что хотелось уложить ее на себя абсолютно голую и так лежать до утра, наслаждаясь. А еще Соня очень нежная, женщины и раньше касались его тела, но с какой-то эгоистичной точки зрения, стараясь впитать его твердость для собственного наслаждения, получить еще больше личного удовольствия. Соня другая, она гладила и смотрела в глаза, и, если видела, что конкретно доставляло ему удовольствие, повторяла снова и снова, пока он не начинал дуреть от наслаждения. Соня добрая. Ей всех жалко. Она жутко расстроилась, увидев трупик раздавленного на дороге воробья, ей было тяжело свыкнуться с мыслью о том, что браконьеры мучали животных перед смертью.

Черт, а их ведь все еще могли убить, улыбка сползла с его лица. Соня путала его, делая мягкотелым, ему больше не хотелось драться. Желание спрятаться с ней в обнимку в каком-нибудь укромном местечке почти побеждало здравый смысл, но он смотрел на нее, не отрываясь, про себя отмечая, как сильно она похожа на нее. Улф помнил, чем закончился прошлый раз и опустил глаза, отвернувшись, запихивая боль поглубже. Соне надо уехать, чтобы он смог спокойно жить дальше, не оглядываясь.

Мать погибшей девушки вынесла ноутбук, чем очень поразила Улфа. Неужели и вправду прониклась Сониной речью? Скорее не желала смириться с тем фактом, что любимая дочь покончила с собой. Легче думать, что ее убили. Хотя слово «легче» здесь явно не подходит, просто жить с тем, что твой ребенок лишил сам себя жизни, наплевав на твои чувства и боль — ужасно.

Соня кинулась к компьютеру, не сообразив, что не знает языка. Улф бесцеремонно поднял ее со стула, не забыв облапать как следует.

Искать долго не пришлось, переписку никто особо не прятал. По весьма эротическому содержанию стало сразу понятно, кто именно являлся любовником милой девушки, что однажды ночью оказалась под мостом из-за своей всепоглощающей любви. Только это ничего не дало горе-сыщикам.

— Карл Филипп, — радостно воскликнула Соня, — надо просто найти там у вас того, кого зовут таким образом и пазл сам сложится, мы пойдем с его именем, перепиской и моими показаниями в полицию, и никто не умрет, — хлопнула в ладоши Соня, — я же говорила! Отличная идея.

— Carl Philip Edmund Bertil, — наклонилась над компьютером мама погибшей девушки, спустившись по переписке чуть ниже.

— Воо, даже ехать никуда не надо, — воскликнула Соня.

Улф встал, развернулся к Соне и громко вздохнул:

— Шведский принц. Единственный сын короля Карла XVI Густава, — взял он Соню за руку и потянул к выходу, добавляя на шведском, — большое спасибо, простите за беспокойство, если мы узнаем, кто этот человек, мы обязательно сообщим вам. Еще раз соболезную вашей утрате.

— Это просто ник, да? — потухла Соня, — но мы же можем вычислить что-то еще.

— Мы — нет, — крепко сжал в кулак ее ладонь Улф и еще раз позвонил куда-то, — с этим должны разбираться те, кто уметь, а тебе надо уехать.

Всю дорогу к дому Улф не мог понять, что ему напоминал этот ник, какая-то важная информация буквально крутилась в его голове, но он никак не мог вспомнить ее. Соня права на его счет. Он терпеть не мог сканвордов, шарад, судоку и всякой прочей хрени. Он человек действия. Ему просто не хватало терпения, но что-то ему подсказывало, что на эту загадку он знает ответ, нужно просто сопоставить одно с другим, но мысли все время возвращались к девушке, что сидела рядом.

Уже через минут двадцать Улф и Соня подъехали к дому его сестры, но вот только дома на месте не оказалось. Майор вылез из машины и ошарашенно смотрел на обуглившиеся головешки, куски знакомой мебели, полуразрушенную лестницу и отлетевший на проезжую часть балкон. Густой, серый дым стройным прямым столбом подымался высоко в небо. Незнакомые люди в форме пожарных, в огромный сапогах, вооружившись топорами, шлангами и лопатами с хрустом топтали жизнь его сестры, наступая на разбитые рамки для фотографий, мягкие игрушки Лили и осколки бабушкиных сервизов. Соня бегала вокруг пытаясь что-то выяснить, но языковой барьер мешал ей, а Улф вцепился в дверь автомобиля, широко открыв рот и не понимая где он.

— Судя по всему, взрыв бытового газа, — крикнул один пожарный другому и только тогда Улф шевельнулся.

Это был загородный дом, основную часть жизни сестра жила в городе, но легче от этого не становилось. Он начал дышать, острый запах гари тут же проник в легкие.

— Улф, Улф, послушай меня, да приди ты, наконец, в себя, — дергала за плечо Соня, — мы разминулись со скорой, когда ехали сюда, я не могу понять, кто был внутри.

Через мгновение маленькие цепки ручки обняли его, где-то чуть выше коленей, и другие, не менее знакомые, сжали плечо. Улф прикусил нижнюю губу, зло сжал кулаки, его трясло от злости и бессилия. Он закрыл глаза.

— Мы в порядке, — прочитала его мысли сестра.

— Уезжайте отсюда, уезжайте отсюда к чертовой матери, — заорал Улф, сестра попятилась, чуть не споткнулась, но тянула Лили за руку в сторону.

А на последки зло крикнула Соне на шведском:

— Откуда ты взялась? Это все из-за тебя!

Улф не стал переводить это, хотя Соня и так все поняла, ее била крупная дрожь, она уселась на садовый, гладкий камень и обняла колени, втянув шею в плечи.

— Я … я уеду! Я только не знаю, где документы теперь искать, они были в комнате у Данилы, — Соня вскочила на ноги, — Данила, — ее глаза расширились.

Они подошли к одному из пожарных и через мгновение, уже неслись по раскаленному асфальту в сторону окружной больницы.

Соня бежала по светлым коридорам, а Улф шел за ней, стараясь не отставать. Забавно, а ведь вот он — самый болезненный момент во всей этой истории. Отнюдь не пулевые ранения и не забытые обезболивающие, а то, как девушка, от которой он без ума, беспорядочно металась по палатам, стараясь найти живым своего мужа. Конечно, они давно знакомы, жили вместе, безусловно, родные люди и это из-за нее Данила оказался в этом городе, но ревность сжимала сердце Улфа, выдавливая кровь по капле. Они столкнулись в коридоре, Соня сгребла мужа в объятьях и, судя по гипсу, Данила сломал ногу. Краем уха Улф слышал что-то о том, будто бы один из пострадавших вылетел в окно первого этажа. Ему повезло: несколько порезов и перелом, могло все сложиться куда хуже.

Улф не смог с собой справится и отвернулся, а ведь это он злодей во всей этой истории. Как же это больно, смотреть на то, как они счастливы в объятьях друг друга. Соня не его и никогда не принадлежала ему, несмотря на то, что произошло между ними в лесу. Она просто забылась, переступила черту и, сейчас, в критический момент, ее истинные чувства вырвались наружу. Нет ничего плохого и странного в том, что по-настоящему она любит мужа. Это нормально. Это естественно, иначе, зачем она вышла за него замуж? Все хорошо, так и должно быть. Ведь этого он и хотел, чтобы Соня осталась жива и вернулась домой. Уговаривал себя Улф, пытаясь сохранить самообладание. С мужем ей безопаснее, возможно она захочет скрыть то, что между ними случилось, ну что ж, он не будет совершать подлых поступков и подставлять ее. Вот дерьмо, надо подойти и сказать: «Забирай ее и увози отсюда!» Вот только ноги не слушаются. Нужно сообщить, что им необходимо срочно валить для их собственной безопасности, а язык не поворачивается. Он должен поступить так, как хочет Соня. Она уже испугалась достаточно, и теперь вполне готова возвращаться, а он найдет гребанного подонка, который чуть не порешал всю его семью, найдет и сломает шею голыми руками.