Новогодний сюрприз - Рудольф Васильевич Ложнов

— Понимаешь, мы сегодня приглашены на свадьбу. Свадьба назначена на два часа дня. Теперь, Саша, посмотри на свои часы? Я же обещал жене, что приду на свадьбу вовремя. Ох, достанется мне! Давай, заводи машину. Поехали, поехали! — Саша быстро убрал скатерть-самобранку, и через несколько минут мы уже выехали на асфальт. — Саша, вначале заедем в отдел. Я должен предупредить дежурного, что я нахожусь в ресторане на свадьбе. Слушай, друг, может, составишь нам кампанию, а?

— Честное слово, я был бы очень рад побыть с вами, но не могу. Я в третьей смене должен быть на шахте. Кроме меня из руководства никого нет, и потому я обязан быть на наряде. Прости!

— Понимаю.

* * *

Свадьба была в полном разгаре, когда я появился в зале ресторана. Как ни старался я незаметно пройти к своей жене, но мне это не удалось. Ведущая свадьбы, заметив мою физиономию, как коршун, увидев свою добычу, бросается на неё, преградила мне дорогу к жене и громким, возбуждённым, весёлым голосом во всеуслышание выкрикнула:

— Штрафную опоздавшему! — и тут же поднесла на подносе наполненную до краёв рюмку. Я взял её и, обратив свой взор на молодожёнов, крикнул:

— За молодожёнов! За новую советскую семью и их благополучие! — Выпил рюмку до дна и громко произнёс: — Горько! — Зал дружно поддержал меня.

— Случилось что? — не сводя своих любящих глаз с меня, встревоженно спросила жена, как только я сел рядом с ней. Стоило мне только взглянуть на её лицо, я понял, что она так сильно переживала за меня. Я нежно взял её руку, поцеловал, чтобы она успокоилась.

— Ты почти на час опоздал. Я стала переживать, не знала, что и подумать. Полезли в голову разные мысли. Я дважды звонила в отдел дежурному и в твой кабинет. Телефон твоего кабинета молчал. Дежурный сообщил, что ты с утра в отделе не появлялся. Утром, когда ты уходил на работу, я заметила, что-то неладное происходило с тобой. Был хмур, какой-то мрачный, задумчивый. Расспрашивать не стала. Подумала, погодя, по прошествии определённого времени, сам всё расскажешь. Может, сейчас…

Я нежно посмотрел на жену. Несмотря на переживания и тревоги, как она была красива. В её глазах светилась любовь, нежность, радость, и, чтобы не огорчить её своими, самому неприятными проблемами, придав своему голосу всю возможную нежность, сказал:

— Любимая, прости, но я очень голоден, очень хочется есть. При виде на столе вкусной еды у меня аппетит разыгрался. Давай все вопросы оставим на потом или вовсе забудем про них. Хорошо? Я ведь, как ты прекрасно знаешь, никогда и ничего не скрывал от тебя, и так будет всегда.

Договорились? Не сердись, любимая, всё прекрасно! Оглянись вокруг, как хорошо, как прекрасно, как весело, и мы должны веселиться со всеми! А сейчас давай пропустим по рюмочке и закусим. По глазам вижу, ты тоже ничего не ела, ожидая меня. Так ведь? — Она нежно глянула на меня и согласно кивнула головой.

* * *

Заиграла музыка. Знакомая мелодия музыки так звала на танец, и я не выдержал: бросил кушать и обратил свой взор на жену. Наши глаза встретились. Она как будто ждала этого момента. Красноречивый взгляд, светящиеся радостью её глаза явно говорили о том, что она готова по первому зову пойти танцевать со мной. Не сказав ни слова, я взял её за руку и повёл на площадку, где уже кружились в вальсе несколько пар. Мы тоже закружились в вальсе. Мелодии музыки менялись, а танцующих лиц становилось всё больше и больше. Стало жарко и душно. Я хотел было предложить жене пойти отдохнуть, но в это время музыканты заиграли нашу с женой любимую песню — «Снег кружится» — и мы снова закружились в вальсе…

— Помнишь, любимая, — прошептал я ей в самое ухо, — ровно десять лет тому назад, именно в этот день, в день праздника Старого Нового года, только тогда был вечер, в этом же ресторане первый раз я пригласил тебя под эту песню на вальс?

— Помню, любимый, помню. Ещё как помню… Незабываемое разве забывается. Оно остаётся на всю жизнь. Прошлоуже десть лет… — кружась в вальсе, мечтательно, вскинув на меня свои прекрасные глаза, проговорила жена. — Мне, кажется, всё это происходит не тогда, а именно сейчас, именно в эту минуту. Как будто не было этих прошедших десять лет. Первый вальс с тобой, незабываемый вальс, соединивший наши судьбы… наши сердца…

Светящиеся, полные радости, любящие глаза так восхищённо смотрели на меня. Я тоже своими любящими глазами неотрывно смотрел на неё. Слова песни, льющиеся со сцены, как будто напоминая нам о той зимней, снежной ночи, ещё сильнее зазвучали над нашими головами:

…Такого снегопада, такого снегопада,

Давно не помнят здешние места,

А снег не знал и падал…

— Чур! Ошибаешься, любимая. Всё же я считаю, что не с первого вальса соединились наши судьбы, а с первой и неожиданной встречи. Она состоялась, если ты не забыла, перед Новым годом, ровно за тринадцать дней до Старого Нового года, на дороге, по неисповедимому велению свыше, в самую морозную, снежную, нестерпимо холодную ночь. Помнишь?

А песня всё звучала и звучала:

…Снег кружится, летает, летает,

И, позёмкою клубя,

Заметает зима, заметает

Всё, что было до тебя…

— Как я могу, любимый, забыть незабываемое, конечно, помню, — и счастливая улыбка озарила её красивое, раскрасневшееся лицо, и вся она, сама радостная и счастливая, прижалась сильнее ко мне. — Ночь, мороз, снежная пурга, воющий ветер, я ехала домой. До Нового года оставалось совсем немного времени. Все мысли мои были заняты тем, как бы быстрее добраться домой, в тепло, к украшенной ёлке. Неожиданно, за несколько километров до города нашу машину остановил работник ГАИ и попросил меня присутствовать в качестве понятой при осмотре места происшествия, где, по рассказу работника ГАИ, неизвестная автомашина сбила двух мужчин, ожидавших на остановочной площадке рейсового автобуса. Один мужчина погиб на месте, а второй получил тяжкие телесные повреждения. Ты подошёл ко мне, как сказочный персонаж, весь в снежном одеянии, только лицо было без снега. Стал дрожащим от холода глуховатым голосом рассказывать об автоаварии и объяснять права понятых…

— Послушай, откуда у тебя такая ясная, цепкая память? Я прекрасно помню эту автоаварию, хотя прошло десять лет. Помню, что ты была понятой, но о таких подробностях, как я был в снежном одеянии, говорил дрожащим от холода голосом, прости, я не помню. Скажи, ты всё это сама придумала, чтобы меня