Навстречу приключениям - Джесс Редман

– Я пожелал, чтобы мои родители остались вместе, – признался он. – Они разводятся.

Инжир повернулась на бок в своём спальном мешке, чтобы посмотреть на него.

– Я этого не знала, – сказала она.

– Я не распространялся об этом, – ответил Милтон, всё ещё глядя наверх. – Но именно поэтому они отослали меня сюда. Они думали, что я не справлюсь, если буду рядом с ними. Или, может, они сами не могли вынести моего присутствия. А может, и то и другое, – он издал вздох из самых недр своего чувствительного желудка. – Если и существует год, который я хотел бы перепройти заново, то это он.

Инжир открыла рот, чтобы ответить, но тут, к вящему удивлению Милтона, заговорил Рафи.

– Я бы тоже не отказался перепройти кое-что, – тихо произнёс он. Рафи не повернулся к Милтону и Инжир, но посмотрел в их сторону. – Раньше мне даже нравилось так часто переезжать, но на нашем последнем месте жительства мы оставались целых три года, и я… я не хотел уезжать. Я бы хотел туда вернуться.

– Но тогда ты не смог бы быть со мной! – негодующе взревел Гейб.

– Не один, Гейб, – сказал Рафи. – Очевидно, что ты тоже поехал бы. Ну да ладно, осенью мы должны переехать на новое место, и родители пообещали, что мы останемся там насовсем, но иногда они передумывают.

– Они очень любят э-э… насекомых? – спросил Милтон.

– Ага, но ещё они любят весь этот остров, – ответил Рафи. – Потому что они учёные, а ещё потому что они думают, что у острова, ну, не знаю… типа особая энергия.

Рафи, казалось, был смущён, говоря это, но Инжир поднялась на локтях, чтобы посмотреть на него.

– Может быть, так и есть, – сказала она. – Мы приехали сюда после того, как умер мой папа, и моя мама… ну, сейчас она намного счастливее, чем была.

– Я не знал, что у тебя умер папа, – произнёс Рафи. – Я думал, что его просто… нет.

– Он попал в автокатастрофу, – пояснила Инжир. – За два года до того, как мы приехали на остров.

– Извини, мне жаль, – тихо проговорил Рафи.

– Мне тоже жаль, Инжир, – вторил ему Милтон.

– Это произошло так давно, – ответила Инжир. – Меня это уже не… – она осеклась и медленно опустилась на спину, снова глядя в небо. – Меня это всё ещё иногда беспокоит, – вздохнула она. – Но не так, как раньше. И мне тоже жаль. Я имею в виду твоих родителей, Морской Ястреб.

– Мне тоже, – сказал Рафи.

– И мне жаль, что тебе пришлось уехать из дома, Рафи, – обратилась к нему Инжир. – Сейчас я чувствую себя на Одиноком острове как дома и знаю, что мне не хотелось бы уезжать.

– Мне тоже жаль, – тихо отозвался Рафи.

Милтон не понимал, что сейчас происходило. Поблизости не было лозы Тайноявия, но все, слева и справа, протягивали друг другу руки.

– Думаю, хуже всего в этом году для меня было то, – сказал он, обращаясь к небесам и своим товарищам по палатке, – насколько одиноко я себя чувствовал в самые гадкие моменты.

– Ты не узнаешь, что такое одиночество, пока не поживёшь на почти необитаемом острове, – возразил Рафи.

– Или не начнёшь думать о том, что придётся с него уехать, – добавила Инжир.

– Вы не узнаете, что такое одиночество, пока не разобьёте нос своему любимому учителю во время ужасного, но неизбежного несчастного случая, после чего ваш папа переедет в городскую квартиру, – ответил Милтон. Он снял очки и потёр глаза. Когда он их открыл, всё небо смешалось в расплывчатый комок света и тьмы. – Но сегодня меня затягивали и выталкивали, я зашёл дальше, чем считал возможным, меня чуть не поглотило злобное растение, и это было нечто одновременно гадкое и выдающееся. Но я вовсе не чувствовал себя одиноко.

– Это потому, что ты не один, – сказала Инжир.

– Ага, – проговорил Рафи, – нравится тебе это или нет, мы пройдём через это вместе.

– Вместе, матросы, – певуче пробормотал Гейб, превращаясь в сонный комочек. – Что вы на это скажете?

– Скажу, что, наверное, – ответил Милтон, – на Одиноком острове, в конце концов, не так уж одиноко.

Глава 47

Неспящие в джунглях

После того как все уснули, Милтон ещё долго лежал без сна. Все эти разговоры по душам (откровенно и начистоту) заставили его задуматься о совершенно новой проблеме. Он уставился на звёзды (и на листья, и на плазменные шары, горящие за много световых лет отсюда) и попытался больше не думать. Он прислушивался ко вдохам и выдохам своих товарищей по палатке (и к храпу Рафи, который был ничем по сравнению с носорожьим гудением дяди Эвана). Он изо всех сил старался игнорировать проблему, которая снова, снова и снова возникала у него в голове в тишине палатки.

Наконец он не выдержал. Он повернулся к Инжир и прошептал:

– Инжир? Ты спишь?

Инжир не ответила, и когда Милтон придвинулся к ней, то увидел, что её глаза закрыты. Она дышала глубоко, как человек, который крепко спит. Но ему нужно было поговорить с ней прямо сейчас.

Он ущипнул её за внутреннюю сторону верхней части руки – там, где кожа наиболее чувствительна. Не слишком сильно, но вполне ощутимо. Затем он отдёрнул руку и перевернулся на другой бок (молниеносные рефлексы!).

Инжир распахнула глаза и воскликнула:

– Ой!

– Ой, привет, Инжир, – прошептал Милтон.

Инжир сонно простонала.

– Ты почему не спишь, Морской Ястреб? – пробормотала она.

– Мне не требуется много сна, – ответил Милтон. – А может, и требуется. Но иногда я способен обходиться совсем малым его количеством, – он перевернулся в спальном мешке, чтобы снова оказаться с ней лицом к лицу. На нём не было очков, поэтому она выглядела для него как картина импрессиониста: пятно в мире пятен.

– Ну, что у тебя? – спросила она.

– Я тут подумал, Инжир, – сказал он. – И дело в том, что… что, если мы не найдём сокровище? Что, если мы не спасём остров?

Она нахмурилась, потёрла глаза и, держа руку на лице, ответила:

– Мы не можем беспокоиться об этом, Морской Ястреб. Подумай обо всём, что мы сделали сегодня. Мы прошли через лозу, выжили в реке, и мы знаем, что должны идти в центр острова. Мы найдём сокровище.

– Но если не найдём, – настаивал Милтон, – всё путешествие пройдёт впустую. Компания «Кулебра» получит остров. Дядя Эван будет совершенно раздавлен. Вам с мамой придётся уехать, – он резко вдохнул и закончил с выдохом, который,