Имба (СИ) - Кицунэ Миято

Они покинули дом с круглыми стенами и оказались в ночной пустыне.

— Нам сюда, — Учиха повёл её в дюны.

Шли они недолго, прежде чем встретить ещё двоих шиноби, которых она даже не почувствовала. Как минимум дзёнины В-ранга. Впрочем, её спаситель тоже чакры не показывал и, раз уж смог обмануть целую старейшину Песка, тоже был сильным. Какаши когда-то говорил, что «быть Учиха — это то же самое, что быть сильным шиноби».

— Ты… Обито? — робко спросила Чиё у человека в маске с единственным отверстием для глаза.

Шиноби, поколебавшись, снял свою маску, и Чиё ахнула. Взрослый… но это на самом деле был Обито. Её друг и товарищ, с которым она проводила много времени, и он… любит её? И он жив! На самом деле жив! И всё это время не мог отпустить её!

— Привет, Рин, — выдохнул Обито, и в свете луны она увидела серебристые дорожки слёз, прочертившие его щёки.

Она бросилась ему на шею.

— Обито!

Глава 21. Иероглиф «любовь»

ИМБА: Итачи Мягкая Булочка Ан-пан

После того, как произошло воссоединение Рин-Чиё и Обито, Шисуи предложил следующий план: Обито, Чиё и Итачи отправляются в Рю, чтобы оставить воскрешённую девушку у Бабушки Кошки, той надо будет заплатить за временную постоялицу. Шисуи отправит два письма матери, в одном опишет ситуацию, а в другом сообщит про «родственницу» со способностью к ирьёдзюцу, которую надо бы обучить, чтобы Кэйко-сан на его основании могла заказать официальную миссию у Конохи или клана по сопровождению девушки в деревню.

— Я могу перенести всех к Конохе прямо сейчас, — выслушав план, сказал Обито. — Переночуем где-нибудь в гостинице в Отакуку, а оттуда сможем выдвинуться к Рю.

— Думаю, мне стоит задержаться в Суне, — выдвинул встречное предложение Итачи. — Ты говорил, что тебе нужен биджуу, у них тут есть один.

— Но… личность джинчуурики держится в секрете, — удивился Обито. — Их даже сенсорными техниками не так просто обнаружить. И даже человек из Суны, который присоединился к… нам, не знает о том, кто стал джинчуурики. Он был в курсе только о старике, заключённом в Пустыне Демонов, но там уже никого не было. Но вообще, думаю, стоит начать с однохвостого, который достался песчанникам.

— Старейшина Чиё была тем, кто занимался запечатыванием джинчуурики Суны, — ответил Итачи. — Мне удалось получить от неё пару подсказок.

— О, вот это удача! — обрадовался Обито. — И что же это были за подсказки?

— Она сказала, что у джинчуурики есть иероглиф на лбу. Кандзи «любовь», — усмехнулся Итачи.

— А если он закрыт повязкой? — спросила Чиё.

— Будем надеяться, что мне повезёт, — пожал плечами Итачи. — Несколько дней, пока вы устраиваете Чиё в клан Учиха, у меня есть. Потом сможете за мной вернуться.

— Не хотелось бы оставлять тебя одного, Ичи-кун, — недовольно нахмурился Шисуи.

— Я не буду рисковать зря или подожду вас, если миссия мне покажется слишком рисковой, — пожал плечами Итачи.

— Тогда мы вернёмся в Фукуро… — Обито чуть замялся, подсчитывая время, и посмотрел на Шисуи. — Пойдём по караванному пути?

— До Рю от Конохи примерно три дня пути для шиноби, а если по караванной дороге с удобствами, то все пять-шесть, — ответил тот. — Если ты никуда не спешишь, мы можем проследить и за командой сопровождения, которая будет сопровождать Рин, то есть Чиё в деревню.

— С учётом того, что нии-сан оставит мне маячок для перемещения, мы встретимся в первый день следующего месяца. Это через две шестидневки, — постановил Итачи.

— Хорошо, договорились, — согласился Обито. Итачи полагал, что тот хотел чуть подольше побыть со своей подругой, которую вновь обрёл, поэтому был согласен потянуть время, особенно если в результате получится добыть хотя бы какую-то информацию по джинчуурики однохвостого.

Впрочем, тот план с Великим Гендзюцу должен быть для Обито уже не таким и актуальным. Но его «кукловоду» не стоит этого знать. К тому же на биджуу у Итачи были и свои планы.

— До встречи, — махнул старший брат, Обито тоже кивнул, прежде чем «засосать» Чиё и Шисуи в свою технику и перенести поближе к Конохе.

Оставшись один, Итачи огляделся и задрал голову. В осенней пустыне небо было другим, как будто ближе, а звёзды крупнее и ярче. Одна упала, и он мимолётно улыбнулся. В пору звездопадов такое не редкость, но хорошая примета ещё никому не вредила.

Вдохнув холодный воздух, Итачи снял капюшон и срезал свой хвостик, пустив волосы по налетевшему ветру, а затем с помощью техники ирьёдзюцу смены внешности выкрасил свои волосы в красный. Он вернулся в дом старейшины и сел рядом с трупом Чиё, спрятав лицо в коленях.

Ждать пришлось недолго, минут через сорок хлопнула дверь.

«Я вернулся, сестра», — сказал старейшина Эбизо, как узнал по его статусу Итачи. Тот был младшим братом Чиё. Впрочем, разница в возрасте у них была совсем небольшая.

Старый шиноби всё же почувствовал присутствие в доме чужого, так что осторожные шаги замерли на входе в комнату.

— Мертва… — растерянно констатировал смерть сестры Эбизо.

Итачи всхлипнул и поднял лицо от колен, чтобы посмотреть на невысокого старика с длинными кустистыми бровями, которые свисали почти до скул, закрывая его глаза глубокой тенью.

— Ты кто такой? — Эбизо прищурился на его макушку. — Эти волосы…

— Моё имя Ичиго, — тихо и печально сказал Итачи.

— Что произошло? — издалека, благоразумно не приближаясь, спросил Эбизо.

— Я не знаю, господин. Я помню только, как… мы с тем человеком… тренировались, потом у меня онемела рука. А потом я очутился здесь. Он сказал, что меня оживила эта женщина и она — моя прабабушка, и что мне лучше остаться здесь, потому что я бесполезен. Что, может быть, я на что-то пригожусь Суне. И что это была её воля за моё спасение, — кивнул на мёртвую старуху Итачи.

— «С тем человеком»? — переспросил Эбизо. — Как его звали?

— С-Сасори-сама, — пробормотал Итачи. — Он был… горбатым и со странной причёской. Он забрал меня из деревни, когда умерла моя мама.

— Значит, ты всё-таки использовала ту технику, сестра, — вздохнул Эбизо, заглядывая в улыбающееся лицо Чиё. — Давно я не видел тебя такой счастливой.

— Почему… почему Сасори-сама назвал её моей прабабушкой? — спросил Итачи. — И что за техника?

— Помолчи, мелкий, дай подумать, — поморщился Эбизо. — Впрочем… — посмотрев на Чиё, старейшина покачал головой. — Ты уже всё продумала, верно? Тебя похоронят с почестями, и среди родни появится правнук из другого селения, которого ты скрывала из-за Сасори. Эй, как там тебя, Ичиго, сколько тебе лет?

— Тринадцать, господин.

— Ясно, — кивнул Эбизо, снова посмотрев на него. — Ты владеешь техниками управления марионетки?

— Н-нет, меня пытался этому учить господин Сасори, но… он взял меня в ученики совсем недавно и… я только-только почувствовал чакру и научился простейшим манипуляциям с ней.

— Это уже неплохо. Где ты жил раньше? — продолжил скрытый допрос Эбизо.

— Не знаю, знаете ли вы деревню Торияма, это в Стране Птицы между Тори и Сутой. Моя мама никогда не рассказывала о моём отце, а за такой необычный цвет волос меня всё время дразнили, — тяжело вздохнул Итачи, который точно знал, что коренные жители Страны Птицы обладали волосами чёрного цвета с синеватыми и фиолетовыми оттенками, а рыжие и блондины среди них были редкостью.

— Да, такой цвет волос был у твоего отца — Сасори.

— Но… Мы с господином Сасори совсем не похожи, — покачал головой Итачи. — Он не мог быть моим отцом!

— Тот, кого ты видел, скорее всего, был его марионеткой, — ответил Эбизо. — Сасори сделал Хируко ещё в пятнадцать, когда ушёл из деревни. Так что настоящий Сасори сидит у него внутри.

— М-марионеткой?! — удивился Итачи. — О… Жаль, что я оказался… Что ему я не нужен.

— Возможно, он сделал правильный выбор, — покачал головой Эбизо. — Или ему помогла в этом Чиё. Даже если у тебя хороший потенциал, а это так, если ты так быстро научился чувствовать чакру, много ли ты мог посвятить времени обучению, если тебе приходилось всё время следовать за Сасори?