Ну, здравствуй, муж! (СИ) - Абалова Татьяна Геннадьевна "taty ana"

— А что будет? — оживилась Александра, как, впрочем, и многие из ее однокурсников, которые, весело переговариваясь, спешили покинуть аудиторию.

— Раз Кендик не сказал о замене, значит, ничего не будет. Теперь только факультатив после обеда. Я пойду мяч попинаю, а ты?

— Поговорю с куратором, а потом в библиотеку, — Саша поискала глазами светловолосого юношу, который поддержал ее в споре. Доклад, как она поняла, следует делать вместе, но Эрлика и след простыл. Видимо, тоже отправился гонять мяч.

— Подскажите, пожалуйста, как я могу найти прикрепленного ко мне куратора? — Саша находилась в приемной ректора. Стены, обшитые темным деревом, такие же массивные, почти черные столы с горами бумаг, пузатые бюро с выдвижными ящиками, натертый до блеска паркетный пол, стулья для посетителей — жесткие, неудобные.

Александра поднялась, когда в неуютный кабинет вернулся запыхавшийся клерк — достаточно молодой мужчина с рано появившейся лысиной, которую он осторожно, дабы не нарушить композицию из тщательно зачесанных от одного уха к другому волос, промокал платком. Саша обратила внимание на руки Кендика: какие-то по-женски небольшие, ухоженные, с отполированными ногтями. Они никак не вязались с плотно сбитым телом: пуговицы сюртука едва удерживались в петлях.

— Извольте представиться, — бросил клерк, заняв место за столом. Он неторопливо натянул нарукавники и принялся, как показалось Саше, бесцельно перекладывать бумаги, создавая видимость неотложной работы. Гусиное перо стучало по дну чернильницы и в уголках документов появлялась нечитаемая закорючка.

— Студентка первого курса Алекс Дафой.

Движение рук прекратилось. С кончика пера сорвалась чернильная капля и растеклась на бумаге безобразным пятном. Кендик поднял глаза и внимательно оглядел «просительницу». Потом достал из бюро объемный фолиант, пролистал его, смачивая палец во рту и, найдя нужную страницу, несколько раз повторил имя, выискивая его в списке студентов. У Саши появилось стойкое впечатление, что клерк разыгрывает спектакль.

— Дафой, Дафой, Дафой… А, вот! Куратор лорд Цессир-младший.

Александра едва сдержалась, чтобы не передернуть плечами, до того неприятной оказалась появившаяся вдруг масляная улыбка Кендика. Неестественная, подобострастная.

— Его Сиятельство лорд Гаррон еще не покидал свои апартаменты, леди. Вы найдете его в западной башне. По винтовой лестнице на самый верхний этаж, — клерк был сама услужливость. Даже тембр его голоса поменялся. Он являл собой полную противоположность тому надменному индюку, который только что игнорировал «просительницу». — Вас проводить?

— Нет-нет, спасибо, я сама найду…

Неуловимая тень печали скользнула по лицу клерка. Он явно расстроился из-за того, что Алекс Дафой отказалась от его помощи.

На счастье Александры Мара была «дома». Сидела за столом и зубрила лекарские символы.

— Сига — это вена. Сига-сига-сига…

Картинка в учебнике являла кровеносную систему человека.

— Сига не вена. Это аорта, — поправила Саша, заглянув в книгу через плечо подруги. Та застонала и пару раз стукнулась головой об стол.

— А ты чего так рано?

— Препод заболел, — Александра бросила сумку на кровать и открыла шкаф. — Какое бы платье надеть? — она в задумчивости прижала палец к губам.

— Смотря для чего. Куда собралась? — живо откликнулась Мара. Лишь бы не учить.

— Пойду в библиотеку. Мне нужно написать доклад по истории, — Саша умышленно не упомянула, что до библиотеки собирается посетить западную башню.

— И для этого ты переодеваешься? Чем плохо то платье, что сейчас на тебе?

— Ну, оно… — как уйти от объяснения, что простенький наряд, с которого она сегодня утром спорола легкомысленные оборки, не подходит для встречи с лордом Гарроном? Это на лекции к Садия-але можно идти чуть ли не в мантии, а тут… А тут сердце замирало.

Вроде и попустило томление, когда от каждого взгляда куратора бросало в жар, а вот, поди ж ты, выглядеть хорошо все равно хотелось.

Саша оглядела себя, даже растянула подол юбки, ища достойное объяснение, почему ей следует переодеться, и, не удержавшись, взвизгнула, когда заметила совсем небольшое чернильное пятно: Кендик с таким усердием выписывал закорючки на документах, что забрызгал и ее.

— … грязное! Видишь, платье грязное!

— Угу. На синем синее же пятно.

— На васильковом синее пятно, — поправила Александра, расшнуровывая ленты. — Разве не чувствуешь разницу?

Мара нахмурилась, явно не понимая весомость доводов.

— Смотри, не опоздай на обед, — громко зевнув, она перебралась на кровать и тут же закрыла глаза.

«Вот еще одна любительница поспать», — Саша застряла в тесном платье, но будить подругу не посчитала удобным. Выбралась сама не без урона: со всклоченными волосами и вся вспотевшая.

Наскоро ополоснувшись, достала чистую нижнюю рубашку. Поежившись от холода шелка, натянула серое, отделанное кружевом платье и, не найдя атласную ленту, которой вчера подвязывала волосы в хвост, оставила их распущенными. Послеобеденный факультатив «Дела домашние» явно не предполагал наличие спортивного костюма и строгой прически.

«Кстати, я совсем забыла расспросить, откуда взялся Adidas. Неужели мы его у Ежеля с полки сцапали?»

Судя по той сумме, которую пришлось отвалить за «сверхлимитное», лосины и майка с Земли вполне могли войти в список покупок.

Александра, получив маршрутные инструкции у Тени отца ректора, шла бодро ровно до тех пор, пока перед ней не выросла западная башня. Широкая, кряжистая, подпаленная с одного угла (а давнишний пожар был знатным — огонь достал почти до самой крыши) и со скрипучим флюгером на остроконечном коньке. Железный дракон с раскрытой пастью, из которой то ли торчал язык, то ли вырывался столб пламени, никак не мог определиться, в какую сторону ему смотреть. Ветер то и дело менял направление. Саша обняла себя за плечи, пожалев, что не накинула плащ или палантин.

«Красота требует жертв», — напомнила она себе и, стряхнув неуместную робость, перешагнула порог. Двери в башню как таковой не оказалось, хотя петли наличествовали. Винтовая лестница не подходила под те туфли, которые надела «подопечная». Острый каблук так и норовил застрять между рассохшимися досками ступеней.

«Неужели для преподавателя не нашлось более подходящего места? Даже у нас с Марой комната куда приличнее», — досадовала Александра, но чем выше она поднималась, чем очевидней был выбор Гаррона: он любил уединение. В остальных комнатах свободно гулял ветер, и жили разве что голуби.

Всего три этажа, но леди Алекс Дафой запыхалась. После вчерашнего факультатива ныли ноги.

Заглянув в одно из помещений, она спугнула воркующих голубок, которые кинулись вон, громко хлопая крыльями. Во втором тоже обнаружились голубки: на кровати, уткнувшись лицом в подушку, спал обнаженный Гаррон, а рядом, закинув на него ногу, посапывала блондинка. В глаза бросились потекшая тушь и большая белая грудь с яркими следами поцелуев. Девушка вздохнула и повернулась на другой бок. Куратор тут же выпростал из-под подушки руку и притянул любовницу к себе, не забыв по пути «пожамкать» грудь.

Саша отступила, и каблук потянул за собой какую-то ленту. Не думая, Александра подняла ее и зажала в кулаке. Если бы не перила, в которые она ткнулась спиной, лежала бы сейчас на дне башенного колодца.

Мысли текли вяло, путались. Даже смерть не казалась такой ужасной по сравнению с той картиной, которую застала «подопечная». Нет, Саша не была ханжой. В оазисах Хаюрбата и не такое приходилось видеть, но там предавались любви хозяева гаремов, которые привыкли брать наложницу, а то и двух сразу, где и когда им вздумается.

Дорогу назад Саша не помнила. Слезы застилали глаза.

— Алекс, что случилось? — на выходе из башни она натолкнулась на Мару.

— Я заблудилась…

— И испугалась? — подруга обняла Александру. — Бедняжка! А я-то думаю, куда ты подевалась, даже в библиотеку сбегала. Ты же забыла свой библиотечный билет!