Новый Мир ( № 10 2013) - Новый Мир Новый Мир

— Спасибо за приятные подробности.

— Ты сам хотел знать. — Пал Иваныч пожал плечами.

Гордеев молчал. Пал Иваныч испугался, что сын велит ему уходить, и выудил откуда-то из-под кровати пакет:

— Смотри, я кое-что принес. Сок, фрукты, сыр. Твой любимый, французский с плесенью, как его…

— Рокфор.

Пал Иваныч закивал:

— Да-да, рокфор. А еще шампанское. «Цимлянское». Наш продукт, российский. Доктор сказал, что тебе пока нельзя шампанского, но я настоял на своем. Эти костоправы ничего не понимают. Какой Новый год без шампанского? А он все повторяет: «Нельзя, нельзя…». Чуть не врезал ему в табло. Вздумал меня жизни учить, сопляк. Твари они все. Ладно, господь с ним. Ну что, откроем? Я захватил два бокала. До полуночи я тут сидеть, конечно, не смогу. Но хотя бы проводим старый год. По-семейному. А?

Гордеев без всякого выражения смотрел на отца. Пал Иваныч раскрыл шампанское и наполнил бокалы. Гордеев поднес бокал ко рту. Пузырьки щекотали нос. Гордеев смочил шампанским сухие губы. Его занимал один вопрос: когда он уснул? В те полчаса, когда они с Кошевым ехали в машине? Когда приехали на склад? Или позже, в помещениях склада? Может, он потерял сознание, спускаясь по лестнице? Может… Гордеев зажмурился. Нелепая мысль пришла ему в голову: он уснул в тот момент, когда выстрелил в голову умирающей собаке? Он не был уверен. Пал Иваныч робко позвал: сынок? Сынок, что с тобой? Гордеев открыл глаза. Может, я сплю до сих пор, подумал он, может, я никогда не просыпался. Какая ирония, подумал он и засмеялся. Еще кое-что, засуетился Пал Иваныч. Он вынул из пакета бумажный сверток. С надеждой посмотрел на сына; Гордеев глядел на сверток без интереса. Пал Иваныч бережно развернул сверток. Внутри находилась чашка. Гордеев издал горлом странный звук, словно подавился. Ее нашли рядом с тобой, сказал Пал Иваныч. Она разбилась, но я собрал осколки, все до единого, и склеил их. Знаю, звучит по-дурацки…

Гордеев отставил бокал, протянул дрожащую руку и осторожно взял чашку из рук отца. Поднес ее к глазам, разглядывая тонкие линии трещин. Как шрамы, подумал он.

— Не думаю, что из нее теперь можно пить, — сказал Пал Иваныч. — Но мне показалось, что ты дорожишь ею, и я… — Он замолчал.

Гордеев хотел обнять отца, и Пал Иваныч тоже хотел, чтоб сын обнял его, но никто никого не обнял.

Глава десятая

Прошло время.

Меньшов и Чуркин до сих пор мертвы. Их тела похоронены на одном кладбище, но в разных его частях. Меньшов похоронен в западной части, на краю березовой рощи, а Чуркин в восточной, у древнего кургана, разграбленного еще в середине девятнадцатого века. Лучи восходящего солнца падают сначала на могилу Чуркина, а потом на могилу Меньшова. Что касается захода, то возле могилы Меньшова еще какое-то время держится полоса красного света, а около могилы Чуркина уже темно.

Кошевого так и не нашли. Он до сих пор в розыске. Что касается Танича, то его тело нашли в тот же день и через два дня опознали. Какое-то время труп оставался в морге. Предприниматель Саша, который сбил Танича, скрылся с места ДТП. Он до сих пор бьет жену, а по утрам пьет текилу с лимоном. В июле его жена родила девочку. Вес три с половиной килограмма, рост пятьдесят три сантиметра. Саша, который мечтал, чтоб родился мальчик, разозлился на жену и несколько дней с ней не разговаривал. Ему часто снится кошмар о том, как он едет на машине из одной точки в другую. Он видит на дороге голосующего человека, но вместо того, чтоб затормозить, жмет на газ. Машина сбивает человека, и человек от сильного удара улетает прямо в небо, где его пожирает черное существо, у которого вместо глаз звезды. Затем черное существо наклоняется, чтоб съесть Сашу, и он просыпается, вопя от ужаса. После таких снов у Саши зверски болит голова. Чтоб избавиться от головной боли, он пьет анальгин, потому что ибупрофен и парацетамол ему больше не помогают.

Про счастливое спасение Ани Кабановой написали в областной газете. Аню выписали из больницы, и она вернулась к родителям. Живут Кабановы в своем доме на окраине города. Анин папа строит во дворе беседку. Ему до сих пор не верится, что Аня вернулась. Он уверен, что сошел с ума и живет в мире собственных фантазий. Тем не менее он счастлив. Анина мама печет на заказ торты. Она все еще седая. По вечерам они всей семьей гуляют в парке или, если погода ненастная, устраивают в гостиной веселые посиделки. В школе Ане сказали, что у нее талант: возможно, она станет художником. Аня нарисовала карандашом картину, которую отправили на выставку детских рисунков. На картине мужчина и женщина, обнявшись, дремлют на стульях возле постели больной девочки. Такими она увидела папу и маму в больнице, когда проснулась после долгого сна. Мало кто на выставке поверил, что картину в самом деле писала второклассница. Ее даже хотели снять с конкурса и на всякий случай не дали призового места.

Гордеев переехал в маленький город, где все всех знают. Он устроился в школу учителем литературы. Ученики полюбили Гордеева, потому что большую часть урока вместо того, чтоб рассказывать о писателях-классиках, он рассказывает о блестящих расследованиях, в которых ему довелось поучаствовать. Никто ему не верит, но его все равно любят. Больше других странного учителя полюбила ученица шестого «Б» Диана Макарова. Она хотела написать Гордееву любовное письмо, просидела целый вечер над вырванным из тетрадки листком в клеточку, но так ничего и не написала. Живет Гордеев один в однокомнатной квартире. Он не читает газет, не смотрит телевизор и не сидит в Интернете. У него есть маленький аквариум, рыбки в котором время от времени дохнут, потому что Гордеев забывает их покормить. Он спускает умерших рыбок в унитаз и покупает в зоомагазине новых. В антикварном буфете за стеклянной дверцей стоит чашка. Гордеев никогда из нее не пьет, но любит разглядывать. В конце ноября ему в первый и в последний раз позвонила Надя. Они болтали о разных пустяках. Среди прочего Надя рассказала Гордееву об одном знакомом фотографе по имени Рома. Выставка «Бритый лобок и Знамение» принесла тому широкую известность в узких кругах города С.-Петербурга. Они посмеялись.  В конце беседы Надя призналась, что выходит замуж. Гордеев хотел спросить, за кого, но не спросил. Надя сама рассказала: за молодого преподавателя, в жизни которого есть какая-то страшная тайна.

— Надя, а как же отец? — спросил Гордеев.

— Он опять против, — весело ответила Надя. — Говорит: «Ты же ребенок, ты до сих пор еще сущий ребенок».

Гордееву в Надиной напускной веселости почудилась обреченность. Однако он ей ничего не сказал, только пожелал счастья и повесил трубку. Больше они никогда не виделись и не разговаривали.

Что касается черной твари, высокой, как колесо обозрения, то я часто ее вижу. Она говорит мне, что все хорошо. Что спешить некуда. Что можно вздремнуть часок-другой. Она говорит, что любит меня и что я единственный в своем роде, а во всех моих неудачах винит кого-то другого. Она берет меня за плечо, подводит к кому-нибудь и говорит: это твой злейший враг. И я вижу, что это действительно мой враг, и ненавижу его. Ей нравится стоять у меня за плечом. В ее сиплом дыхании мне чудится запах свежей могилы и разложения. Вечерами я вижу ее за окном. Она стоит, возвышаясь над крышами домов, и ее голова теряется в звездах. Она шепчет мне что-то своим ласковым голосом. Я не могу разобрать слов, но, наверное, это колыбельная, потому что мне хочется спать, мне так сильно хочется спать, господи, как же мне хочется спать.

•  •  •

Этот, а также другие свежие (и архивные) номера "Нового мира" в удобных для вас форматах (RTF, PDF, FB2, EPUB) вы можете закачать в свои читалки и компьютеры  на сайте "Нового мира" -  http://www.nm1925.ru/

Трактат об Обезьяне

Зубарева Вера Кимовна — поэт, прозаик, литературовед. Родилась в Одессе. Преподает в Пенсильванском университете. Автор 16 книг поэзии, прозы и литературной критики. Пишет на русском и английском. Лауреат Международной премии им. Беллы Ахмадулиной. Публиковалась в журналах «Вопросы литературы», «Нева», «Новая юность», «Посев» и других. В нашем журнале выходила ее статья «Тайнопись. Библейский контекст в поэзии Беллы Ахмадулиной 80-х годов» («Новый мир», 2013, № 8). Живет в Филадельфии.