Мой год с Сэлинджером - Джоанна Рэйкофф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Моя начальница не прогадала: книгу продали за огромную сумму в новую редакцию известного хорошего издательства, и она попала к великолепному редактору. Литературный триллер на стыке жанров. Чистое золото!
— Мы это сделали! — радостно поздравила начальница группу сотрудников, собравшихся вокруг моего стола.
Кажется, я никогда не видела ее в таком хорошем настроении. Но и я радовалась, что начальница счастлива, как и все другие ассистенты. Не просто счастлива — она была в экстазе.
— Это ваша заслуга, — с улыбкой сказала я, и я не лукавила.
— Пожалуй. — Начальница пожала плечами.
Внезапно я поняла, что она, что называется, лидер поневоле и роль руководителя выполняет неохотно. Этой женщине не нравилось находиться в центре внимания, не нравилось, что мы подлетаем к ней по первому зову. Вот почему она приходила в офис и уходила, не говоря мне почти ни слова. Она не была надменной. Она была робкой, тихой, и любила одиночество.
— Сегодня надо пойти выпить, — предложила начальница. — Всем вместе.
И вот ровно в пять мы всей толпой пошли в пустой ресторан в стиле 1980-х за углом, сели за барную стойку — птички на проводе — и заказали коктейли. За пределами офиса нам нечего было сказать друг другу, все слишком боялись показаться недостаточно преданными агентству. Лишь Кэролин с начальницей заказали по второму коктейлю. Остальные быстро ушли, надев теплые свитера и легкие куртки. Стоял июнь, но было еще холодно. Тот снежный буран задал тон всему году. Но когда-то должно было наступить лето.
На следующей неделе курьер в коричневой форме доставил в бухгалтерию кучу громадных коробок и поставил их напротив шкафа, где лежали книги Джуди. С наблюдательного пункта за своим столом я смотрела, как Джеймс, наклонившись над клубком кабелей, устанавливает громоздкий компьютер. Он был того самого «омерзительного цвета оконной замазки». Я заглянула к Джеймсу по пути в туалет.
— Черного не было? — спросила я.
— «Сони» делает черные, — с улыбкой ответил Джеймс. — Но они намного дороже. Твоя начальница решила не тратиться. Она уверена, что мода на компьютеры скоро пройдет.
— Мне теперь будет намного проще рассылать стандартные ответы, — сказала я, присев рядом с Джеймсом. — Я имею в виду переписку с читателями Сэлинджера. О боже! — вдруг воскликнула я.
Мне стало интересно, что будет с моей печатной машинкой, такой огромной. Может, мне разрешат забрать ее домой? А то я уже успела полюбить ее странной любовью, как заложник любит похитителя. Я представила, как по вечерам печатаю, сидя за голубой школьной партой, которую притащила с улицы; слева от меня лежит стопка дешевой неотбеленной бумаги. Я могла бы написать роман; я давно уже подумывала об этом и делала первые наброски, и жужжание машинки вводило меня в медитативное состояние.
Джеймс встал и потянулся:
— Зря радуешься. Компьютер один. — Он вытер пот со лба тыльной стороной ладони. — Вот он, один-единственный…
Я растерянно переводила взгляд с Джеймса на частично установленный монитор.
— Мы купили всего один компьютер и будем пользоваться им по очереди. Письма по-прежнему будем печатать на машинке.
— Но… — пролепетала я, надеясь, что неправильно расслышала. — Но зачем тогда… — Меня обуяла сильная тревога. — Зачем тогда компьютер?
— С его помощью мы будем следить за нарушением авторских прав. Сейчас многие заводят личные странички в Интернете. И размещают на них цитаты из Сэлинджера, Фицджеральда, Дилана Томаса и других авторов. Мы должны убедиться, что длина этих отрывков не превышает предусмотренную законом об авторском праве. Восемьсот слов для прозы и пять строк для поэзии.
— А… — ответила я, все еще ошеломленная услышанным.
— Хью также может искать в Интернете информацию, чтобы не надо было так часто ходить в библиотеку. — Я знала, что Хью это не понравится — он любил ходить в библиотеку. — Думаю, все могут пользоваться компьютером, но не для личных целей.
Через несколько дней моя начальница обошла офис, собрала всех и подвела нас к компьютеру — новенькому, чистенькому, бежевому, с темным монитором. Люси и Макс смеялись, как школьники.
— Ну вот, — провозгласила она. — Свершилось. — И окинула нас многозначительным взглядом. — Это офисный компьютер. Он включен? — спросила она Джеймса.
Тот покачал головой.
— Он выключен, — подтвердила начальница.
Оливия взглянула на меня и усмехнулась.
— Мы поставили его здесь, в центре офиса, у всех на виду, чтобы ни у кого не возникло желания использовать его для личной переписки или… — Начальница задумалась, видимо вспоминая другие действия, которые можно совершать на компьютере. — Да для чего угодно личного. Люди тратят много времени впустую за компьютером, и я этого не потерплю. Этот компьютер предназначен для поиска информации, — она кивнула Хью, и тот коротко кивнул в ответ, — и для других рабочих целей. Если вам он понадобится, подойдите ко мне и спросите разрешения. Но если я выйду и увижу, что вы сидите здесь, я по умолчанию сделаю вывод, что вы заняты чем-то неподобающим. — Оглядев лица собравшихся, начальница с досадой покачала головой, точно мы были непослушными детишками, за которыми ей приходилось присматривать. — Поняли?
— Поняли! — воскликнул Макс и выбросил вверх кулак.
— Макс! — В голосе начальницы послышались металлические нотки.
Это было странно: почти все новые сделки в агентстве заключал именно он. Его последняя сделка стоила два миллиона. Но моя начальница по-прежнему считала его нарушителем правил, бунтарем, не питавшим должного уважения к картотечной системе агентства. Она не считала его «своим» человеком в агентстве, в отличие от Джеймса, Хью и меня. Уже несколько раз она деликатно сообщала мне об этом, и я млела от ее похвалы, ведь, как не уставал повторять Дон, я являла собой классическое воплощение типажа послушной девочки. Но все же, если в моем будущем было только два пути, мне не пришлось бы долго выбирать — я хотела быть такой, как Макс, а не такой, как моя начальница. Быть Максом означало не только заключать крупные контракты, но и блестяще разбираться в современной литературе, во всех
