На качелях между холмами - Михаил Самарский

— Не знаю, — честно ответил Александр Васильевич. — У нас такой статистики нет.

— Вот видите… — Я даже чуть приподнялся, но что-то так кольнуло, аж в глазах потемнело. Я рухнул обратно.

— Лежи-лежи, — испуганно произнес полковник и наклонился надо мной. — Ты чего ж так прыгаешь…

— …видите, — оклемавшись, продолжаю я, — только в нашем поселке за месяц погибло трое животных. Ну, вот скажите, кто о них позаботится? Нет…

— Лежи-лежи, — повторил гость, — что ты так разволновался?

— …обязательно нужен такой знак. Вы можете своему начальству подсказать?

Гость мой ничего не ответил. Стоял и молча улыбался. Вскоре он пожал мне руку, пожелал скорейшего выздоровления (наверное, уже миллион раз я слышал это пожелание) и ушел, так и не ответив на мой вопрос.

Вот такая невероятная история со мной приключилась этим летом. Я бы еще что-нибудь рассказал, но дальше уже неинтересно. Точно говорю, будет неинтересно. Лучше следующим летом я вам что-нибудь новенькое расскажу.

Пришла санитарка с «уткой». Господи, как я ненавижу эту «утку», но без нее не обойтись. Тетя Валя, санитарка, задела локтем гирю. Гиря закачалась, словно маятник…

Как же я раньше-то не догадался? Какая на фиг лебедка? Мы же с соседом по койке похожи на холмы (тем более мы живы)! А наши гири — качели. Смерть — это всегда равнина. Холмы — жизнь…

Вспомнил, где я это видел! Вам делали когда-нибудь кардиограмму? Если нет, то вы многое потеряли. Когда будут делать, посмотрите внимательно: холмы, холмы, холмы, вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз — значит вы живы. Равнина — значит умерли.

Холмы — жизнь, жизнь…

Лето, 2009 г.