Вентус - Карл Шрёдер

- Я не совсем морф, - сухо отозвался Армигер. - Я просто похож… Хотя в общем ты права.

Он соврал ей легко, не задумываясь. А потом подумал: возможно ли вообще объяснить это смертной? Раньше он даже и пытаться не стал бы.

Армигер оторвался от созерцания ночного неба и посмотрел на Меган. Он совершенно не понимал ее. Женщины редко входили в его планы. Однако сейчас она стояла рядом с ним, во тьме, оглашаемой стрекотом цикад, и не играла в борьбу за власть, как это делали мужчины. Она взяла на себя ответственность за судьбу незнакомого раненого воина так, словно это подразумевалось само собой.

- Моя связь с высшим «я»… - Армигер осекся. Потом начал заново: - Это больше, чем любовь. Мы были одним целым. Когда… она умерла, я тоже должен был умереть. Потому что я - это она. Во всяком случае, так я думал.

Меган кивнула:

- Мы всегда так думаем, когда любим. И тем не менее надо жить дальше.

Сначала Армигер. решил, что она его просто не поняла. А потом вдруг подумал: возможно, Меган сознает, что они воспринимают мир по-разному, и пытается перевести его страдания на доступный ей язык.

Мысль о том, что она не жалеет усилий на такую никчемную работу, поразила Армигера. Ибо понять кого-то - и впрямь труд, причем нелегкий. Сам Армигер занимался этим только для того, чтобы предугадать действия противника.

Если бы Меган держала свои выводы при себе, он решил бы, что она поступает точно так же. Но она делилась с ним.

- Ее убили на войне? - спросила Меган.

Армигер хотел было ответить «нет», поскольку локальная заварушка, в которой он участвовал, не имела ничего общего с межзвездным конфликтом, приведшим к гибели его высшего «я». Однако он мог сыграть с Меган в ее же игру. Что будет понятно ей на эмоциональном уровне? -Да.

- Ты больше не будешь солдатом?

Армигер почти не слышал ее. Почему он до сих пор жив? Когда его «я» умерло, ему надлежало погибнуть тоже или по крайней мере, снова превратиться в безмозглую машину.

- Я думал, что знаю, кто я, - проговорил он.

Армигер притворялся человеком с тех пор, как прибыл на Вентус. До того он помнил яркий свет и глубокий вакуум, исполняемую по радио песню, вертевшуюся в голове, и другие мысли. В той жизни его разум составлял единое целое с разумом его соратников, других слуг 3340. А божья воля была их собственной волей. Когда он думал, это думал 3340, а когда он действовал, это действовал бог. Так было всегда.

Нет, не всегда.

Внезапно присутствие женщины рядом показалось ему угрожающим. Что-то - какое-то давнее воспоминание - заставило его отвернуться от нее.

- Мне надо побыть одному, - сказал он, удивившись резкости собственного тона.

- Но… - начала было она, однако тут же, видно, передумала, повернулась и быстро зашагала прочь.

Армигер проводил ее взглядом. Люди - биологические существа, смертные животные. И тем не менее на секунду ему померещилось, что внутри у него всколыхнулось какое-то давно забытое чувство. Меган маячила во тьме, такая же реальная, как сам 3340. На мгновение Армигер… вспомнил? Да, вспомнил, как он стоял с кем-то - с человеческим существом, подобным ему во всем. Оно было таким же, как он сам.

Женщина.

Воспоминание раскрылось, словно лепестки долго спавшего цветка: он шел и смеялся, молодой человек рука об руку с молодой женщиной, на планете с двумя лунами. Такой же ночью.

С тех пор прошла тысяча лет.

Неужели он был когда-то человеком? Тогда понятно, почему 3340 выбрал его для этой работы. С другой стороны, бог мог создать его личность из остатков плененных человеческих мозгов. В конце концов, память - не более чем синаптическая голограмма. Армигер был уверен, что 3340 мог смастерить любые воспоминания для своих агентов.

Он пошел по мокрой траве, рассеянно выдирая из земли высокие стебли и напрочь забыв про луну и теплую ночь. Дошел до леса - и, нахмурясь, повернул обратно.

Если воспоминание искусственное, почему оно так долго таилось в глубине? По идее, бог должен был снабдить его только полезными воспоминаниями, причем ясными и отчетливыми.

Это воспоминание… ее рука в его руке… было чуждым. Оно не укладывалось ни в личность, которую дал Армигеру 3340, ни в его задание.

Армигер вдруг заметил, что ожесточенно рвет по пути траву вместе с корнями. Он остановился и посмотрел на избушку. Силуэт Меган по-прежнему виднелся в дверном проеме.

Так, хорошо. Очевидно, ему присущи какие-то фрагменты человеческой ментальности, иначе 3340 не послал бы его на эту планету. Это объясняло, почему он до сих пор жив. По каким-то причинам 3340 наделил его таким же инстинктом самосохранения, каким обладали биологические создания.

«Не торопись с выводами!» - одернул себя Армигер. Во-первых, нужно собраться с мыслями. До сих пор ошеломляющее чувство потери мешало ему разобраться в том, что же у него осталось. Возможно, пора это сделать.

Он подошел к хибарке. Меган все еще стояла в дверях.

- Не могу сказать, что со мной такого не бывало, - сказала она, нахмурясь. - Прости, если я напомнила тебе о том, о чем ты не хочешь думать.

Армигер ужасно устал, физически и морально.

- Вообще-то я должен поблагодарить тебя. Ты окружила меня таким теплом, такой заботой, что я наконец могу посмотреть правде в лицо.

Меган просияла. Похоже, ей хотелось что-то сказать, но она никак не могла решиться.

- Значит, - робко проговорила она, - то, что ты растоптал мои грядки - хороший признак?

- Грядки? - Армигер оглянулся на темное поле.

- Ты прошел по одной из них минуту назад.

- Вот как? Утром я приведу все в порядок.

- Успокойся! - рассмеялась женщина. - Я могу представить тебя кем угодно, только не садоводом!

Армигер неловко улыбнулся в ответ. Меган пробежала пальцами по волосам и прислонилась плечом к дверному косяку.

- Хочешь, разогрею тебе тушенку, - предложила она.

- Спасибо. Я посижу здесь немного и займусь медитацией.

- Ладно.

Меган нырнула внутрь, оставив дверь открытой. Армигер сел на доски крылечка. Ему как раз хватило места рядом с креслом-качалкой Меган, чтобы устроиться в позе лотоса. Он посмотрел на колеблемую ветром траву. Под деревьями в свете Диадемы, словно фигуры, склонявшиеся в учтивом поклоне, двигались тени. Армигер закрыл глаза.

Он решил, что не будет пока устраивать себе полное нейрофизиологическое обследование. У него просто не было сил, чтобы объективно оценить, сколько интеллекта, памяти и воли он потерял вместе с 3340. Однако бесстрастно изучить свое тело было ему под силу.

Ресурсы его были, увы, сильно ограничены. Тончайшая нанотехника, из которой состояло тело, сдвинулась со своего обычного места в позвоночнике и распределилась по человеческой плоти до кончиков пальцев. Почти вся энергия Армигера уходила на то, чтобы починить поврежденную иммунную систему. Он создал нано, которые вернули к жизни мертвые клетки его собственного трупа; сейчас он был теплым и дышал лишь благодаря тому, что нано заменили нормальный клеточный обмен своим собственным ускоренным метаболизмом. Теперь нано освобождались из оживленных клеток и абсорбировались. Силы Армигера крепли, только очень медленно. При таких темпах ему понадобится несколько месяцев, чтобы выздороветь окончательно.