Семейные тайны - Энн Мэтер

Пальцы Кэсс застыли, и все ее нервное возбуждение мгновенно угасло. Снова надвинув бретельки на плечи, она попыталась выровнять дыхание. Однажды она прочла: если человек сможет контролировать свое дыхание, то он овладевает собой, или нечто вроде этого.

— Так мы едем?

Бен обратился к ней холодным и чужим тоном, и Кэсс вгляделась в его лицо в бледном свете, гадая, в самом ли деле он презирает ее или только делает вид.

Вечер обещал быть таким чудесным, чуть не всхлипнула она и тут же переполнилась презрением к тому, что едва не дала волю слезам. Неужели все испортило то, что она подарила девочке браслет?

— Бен… — робко начала она, застыв вместо того, чтобы надеть босоножки, и он застонал.

— Не сейчас, Кэсс.

— Нет, сейчас, — настаивала она, смахивая со щеки непокорную слезу. — Ты… ты и вправду ненавидишь меня?

— Нет, я не испытываю к тебе ненависти. — Бен провел ладонью по волосам. — Вспомни, Кэсс, я никогда не говорил, что ненавижу тебя. Просто мы… несовместимы, вот и все. И давай покончим с этим.

Кэсс облизнула пересохшие губы.

— И ты на меня не сердишься?

— А, вот ты о чем! — Бен возвел глаза к небу. — Конечно, сержусь! Ты наговорила глупостей и заставила меня совершить нелепый поступок! И после этого я не должен сердиться? За кого ты меня принимаешь?

Он повернулся к машине, но Кэсс не унималась.

— Я думала, ты ко мне неравнодушен, — заметила она, рассеянно ковыряя ногой кочку. — Я думала, ты меня любишь…

— О, Кэсс! — на этот раз он произнес ее имя с мукой в голосе. Когда он оглянулся на нее, уже стоя на краю поляны, Кэсс поняла, что наконец-то пробилась сквозь его защитную оболочку. — Да, я тебя люблю, — хрипло пробормотал он, возвращаясь к ней словно на свинцовых ногах. — Но мы оба знаем, что это бессмысленно, верно? Так почему ты не хочешь вернуться в машину и перестать мучить нас обоих?

Кэсс испустила прерывистый вздох.

— Потому… потому что я знаю: ты мне не брат!

Бен уставился на нее вытаращенными глазами.

— Что?

— Мне известно, что ты мне не брат, — неуверенно повторила Кэсс, гадая, знает ли правду сам Бен. — Твоя бабушка рассказала мне… о том, что твой отец погиб, наткнувшись на мину, которая пролежала в земле со времен прошедшей войны, и о том… как твоя мать вышла замуж за моего отца, обнаружив, что она беременна. — Кэсс выжидательно помедлила. — Твоя бабушка говорила, что ты об этом знаешь — это правда, да? О, Бен, перестань так смотреть на меня! Ты даже не представляешь, как много это для меня значит. Ради Бога, скажи хоть что-нибудь — скажи, что это не ложь!

— Это не ложь.

Но Бен, похоже, не собирался прыгать и кричать от радости, как хотелось Кэсс и чего она ждала от него. В чем же дело? Неужели он не рад тому, что она узната правду? Тайна многое объясняла, и в первую очередь — ее неудержимое влечение к Бену. Это влечение было отнюдь не извращением, не стремлением к инцесту, а мгновенным узнаванием единственного человека, которого она всегда любила.

Протянув руку, Кэсс коснулась его рукава, но Бен поспешно отпрянул, не принимая ее робкую попытку примирения.

— Не надо, — резко произнес он, двумя словами разбивая все надежды Кэсс. — Не знаю, как еще это объяснить, но то, что ты узнала… ничего не меняет и не может изменить.

Кэсс задохнулась.

— Не глупи! Это большая разница.

— Нет. — Он остался непоколебим. Кэсс недоуменно воззрилась на него.

— Но почему? — Она снова протянула руки — на этот раз довольно неуверенным жестом. — Может, ты только что солгал? Прости, если я чего-нибудь не понимаю, но разве не ты только что говорил, что любишь меня? Или это была попытка заманить меня обратно в машину? Приманка для моей гордости?

— Не болтай чепухи.

Бен выговорил эти слова устало, но Кэсс была слишком возбуждена и не попыталась понять то, что Бен пытался высказать. Ее мир рушился, осколки падали вокруг, и все, о чем удалось подумать Кэсс, — как приятно было бы погрузиться в воду озера.

— Ничего я не болтаю, — ответила она, снова сдвигая бретельки с плеч и стягивая платье. Под ошеломленным взглядом Бена она сбросила шелковые трусики и, повернувшись, бросилась в воду, так что к тому времени, как Бен осознал, что происходит, она уже была в нескольких ярдах от берега.

От холода у нее немели руки и ноги — от тени деревьев, окружающих берега, вода в озере никогда не прогревалась так, как в море. Заплыв чуть дальше от берега, Кэсс решила, что утонуть будет очень просто. Надо только как следует промерзнуть!

— Кэсс!

Хриплый крик Бена на время отвлек ее. Он стоял на полосе гальки у самой воды, и даже издалека и в тусклом свете Кэсс чувствовала, как сильно он разгневан.

— Кэсс! — снова позвал он, пока она уплывала все дальше. — Ради Бога, Кэсс, вернись! Нам надо поговорить. Я все понял. Да, я резко ответил на твои слова, но только потому, что был ошеломлен. Возвращайся! Дай мне хотя бы возможность объясниться! Ради всего святого, перестань играть!

Играть? Кэсс вновь почувствовала, как горькие слезы подступают к глазам. Он и вправду считал происходящее игрой! Он и понятия не имел, какие чувства она испытывала, не знал, как больно уязвил ее. Он считал, что она просто выбрала странный способ отомстить ему, что, когда ей надоест играть, она выйдет из воды и уедет с ним. Неужели он и впрямь считал, что тайной, которую только что узнала она, можно пренебречь? Неужели рассчитывал, что она будет жить так, словно ничего не изменилось?

— Кэсс, не заплывай далеко! — разнеслось над озером встревоженное предостережение, но Кэсс не обратила на него внимания. Какое ей дело до его советов, с горечью спрашивала себя Кэсс. Ей все равно, даже если вода слишком холодна или если здесь есть течения, о которых она не подозревает. Ей незачем жить. Она хочет умереть, и лучше всего — пока он будет стоять на берегу и видеть, как она страдает. Это будет ее месть за все, что ей пришлось вынести от Бена. — Кэсс, не смей!

Слишком поздно он испытал угрызения совести, непреклонно думала Кэсс. У него был шанс, и он не воспользовался им. Больше не будет никаких интимных ужинов и танцев под звездным небом. Никогда больше он не обнимет ее и не закроет рот поцелуем. А она никогда не запустит пальцы в его волосы.

Мучительные и вместе с тем притягательные мечты прервались внезапно. Водоросли вдруг опутали лениво двигающиеся ноги Кэсс, а когда она попыталась высвободиться, длинные, похожие на веревки плети затянулись сильнее.

Она резко рванулась вверх, колотя руками по воде, стараясь избавиться от захвата, и, хотя всего несколько мгновений назад желала умереть, теперь отчаянно боролась за жизнь. Жуткая паника овладела ею при мысли, что, возможно, ее желание будет исполнено.