В небе Кавказа - Борис Ковальковский

Фашист спланировал и сел, сломав шасси. К месту посадки «гостя» мчались пожарная и санитарная машины. В одной из них был Лавицкий.

Далеко не молодой летчик отстегнул ремень, снял парабеллум, демонстративно поцеловал его. Потом поцеловал пряжку ремня со словами «С нами бог», достал планшет, блокнот и все это передал подъехавшему на машине комэску. Фашист был очень бледен. Не выдержали нервишки.

— Нихт шиссен! Нихт шиссен! (Не стреляйте! Не стреляйте!) — забормотал он. — Хир ист майне адрессе… (Здесь мой адрес…)

Ему можно было дать теперь и за 50 лет.

«Наверное, из тотальных», — подумал Николай. Интерес к пленному сразу пропал, как только он увидел, что тот от страха не может сказать ни слова. «Видать, уже не тот немец пошел. Сбили ему спесь под Сталинградом, на Кавказе и на Кубани. Нет, не тот немец!»

— Товарищ гвардии старший лейтенант, командир полка приказал собрать всех «безлошадных», — приложив руку к пилотке, связной передавал приказание. — Ох, и далеко вы забрались…

— Садись в машину, подъедем! — предложил Лавицкий.

Через несколько минут Николай и его боевые друзья, потерявшие в недавних боях самолеты, были у начальника штаба полка.

— Полетите немедленно пассажирами. Получите «аэрокобры» и «киттихауки». Доставите их сюда. Проверьте боекомплект. Парашюты взять с собой. Маршрут изучите на месте.

…Транспортный самолет взял курс на восток. Земля плыла внизу. До боли знакомая картина: узкие дороги, а на них колонны грузовиков, обозы, на пепелищах, словно часовые, трубы.

Партия самолетов союзников была получена.

Утром 17 августа 1943 года «аэрокобры» приземлились на фронтовом аэродроме. Спустя несколько часов опустились и «киттихауки». А еще спустя два часа шесть «аэрокобр», ведомых Лавицким, вылетели на разведку. Район предстоящих действий был изучен летчиками ранее. И сейчас летчики лишь сравнивали данные по карте с местностью. Река Северный Донец оставалась то справа, то слева.

Истребители пересекли небольшую речушку Лугань, и летчики увидели колонну немецких танков и кривые линии траншей, переполненных солдатами. Укрытые маскировочными сетками в капонирах стояли самолеты, а подходы к аэродромам густо были изрыты основными и запасными позициями для зенитной артиллерии.

«Вот бы сюда бомбардировщиков», — подумал Николай и в тот же момент в шлемофоне услышал голос ведомого:

— За нами гонятся два «худых».

— Принять бой! Осмотрительность! Не забывайте об основной задаче — разведке.

Вражеские самолеты приближались на предельной скорости. Вот они сделали резкий поворот и, не принимая боя, удалились в направлении Лисичанска.

— Так то же разведчики! — снова раздалось в шлемофоне.

— Не спеши делать выводы!

Лавицкий знал, что говорил!

«Мессершмитты» снова появились у самого изгиба Северного Донца. Их теперь было четыре. И все они дружно навалились на «аэрокобр», приняв свой излюбленный боевой порядок — уступом по фронту. Странно! Немцы давно уже не совершали таких дерзких налетов на наших истребителей, имевших двойное численное превосходство.

— Ну, друзья, придется потрудиться! — произнес Лавицкий и приказал ведомым подготовиться к отражению атаки «мессершмиттов» и в то же время помнить об основной задаче.

В бою летчика очень поддерживает боевое братство. После того предельного напряжения, которое испытывает он в первом вылете, кажется, что теперь уже не в состоянии будет драться: силы иссякли. А товарищ попросит помощь, и он снова бросается, как лев, в атаку. По голосам ведомых Николай определил: эти будут сражаться с удесятеренной энергией. В состав полка вошло за последнее время много совсем молодых летчиков. Но и они уже успели показать себя. Правда, молодые азартны и увлекаются боем, забывая, как важен трезвый расчет, который надо сочетать с напористостью и дерзостью.

Лавицкий мигом оценил создавшуюся обстановку, правильно сориентировался и, выбрав нужное решение, удачно расположил пары. Оставалось только действовать — быстро, четко и, главное, в том порядке, который задан им.

— Набрать высоту! — Голос Николая звучит ясно. — Атакую «мессера». Прикройте!

Обычные, может быть, множество раз повторяющиеся слова, но в них теперь все.

Стремительное сближение. Противник открывает огонь из пулеметов на какую-то долю секунды раньше. Но тщетно. Он не достигает цели. Николаю приходит на помощь ведомый, который не дает возможности остальным подойти на удобную для атаки дистанцию. Искусно маневрируя, Лавицкий мастерски атакует врага, связывает остальные самолеты боем. Вот в одном «МЕ-109» вспыхнуло пламя. Снаряд угодил в бензобак. Истребитель несколько раз перевернулся в воздухе и упал. Остальные снизились до бреющего полета и ушли за линию фронта.

Николай посмотрел на карту и отметил, что вражеский истребитель упал в двенадцати километрах западнее Красного Лимана.

Наши истребители вернулись на аэродром.

Когда Николай отстегнул лямки парашюта и сделал несколько шагов, то сразу почувствовал страшную усталость.

Через некоторое время он хорошо отдохнул, но впечатления боя крепко засели в нем. Отвязаться от них не было никакой возможности. И вот он опять и опять анализирует. «Что же это получилось? Случайно ли так легко досталась победа? Почему ушли те два „МЕ-109“? Все ли я сделал, чтобы их уничтожить?»

Как бы угадывая, о чем думает Лавицкий, ту же мысль высказывают и его боевые друзья.

— А ведь тех мы могли бы уничтожить!

— Могли бы! Но, видишь ли, тогда бы у нас не хватило времени на выполнение основного задания.

Николай это теперь хорошо представлял. И впервые в нем шевельнулось: «А правильно ли мы делаем, что без конца гоняемся за немецкими истребителями? Конечно, хорошо, что теперь у нас преимущество. Но главное — во что бы то ни стало выполнить поставленную задачу, задачу основную. Ну а если сбивать самолеты, то лучше в первую очередь сбивать ведущего, а потом уже ведомого. Этим противнику наносится большой моральный ущерб. Точно так, как получилось сейчас: сбит был ведущий. Остальные — бежали. И в то же время мы выполнили задание».

Позже, при разборе боевых действий, эти мысли были высказаны Николаем.

— Очень важно атаковать врага молниеносно, брать инициативу в бою в свои руки, бить с коротких дистанций. И, конечно, учитывать тактико-технические данные новых истребителей. Летчик в бою должен быть находчив и изобретателен. Что такое победа? — говорит Лавицкий. — Только ли смелость, воля, готовность идти на риск и сам риск, бесстрашие, боевой опыт? Этого мало! Мы должны хорошо знать поведение врага в бою. И все время разрабатывать новые тактические приемы. Одним словом, надо быть новаторами, правильно будет сказать, авиационными стахановцами.