Секрет шкипера Харвея - Яков Львович Сухотин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ты, возможно, читатель, не знаком с документальным романом Роберта Руарка «Нечто достойное внимания»? Мы приведем один отрывок из него:
«...Джозеф Уатсон стал пытать негритянского мальчика Туо. Туо молчал. Уатсон пожал плечами:
— Метека, ты мастер свежевать дичь, — вынь сердце у этого парня...
— Раньше убить его, господин?
— О нет, — живо сказал англичанин, — раньше вынь сердце! Надрежь здесь, просунь руку и...
Мальчик бился в руках полицейских и кричал, но Метека в точности исполнил то, что ему приказали...»
Такое совсем не укладывается в голове. Такое может лишь заставить еще сильнее ненавидеть. И это не проходит бесследно для тех детей, что живут совсем далеко от этих мест, в Европе, и никогда не слышали, какими способами белые заставляют подчиняться им жителей колоний.
Вот вырезка из бельгийской газеты с сообщением, что в небольшом бельгийском городке Куртре пропала девятилетняя школьница. Мать послала ее за покупками в магазин, но девочка не вернулась. Ее труп полиция обнаружила в трехстах метрах от дома в развалинах разрушенного здания.
Убийцу обнаружили. Им был пятнадцатилетний Серж Брэ. Он незадолго до этого возвратился с родителями из Конго.
На допросе он сказал, что убил эту девочку намеренно и обдуманно:
— Я хотел попробовать сам сделать то, что так часто видел в Конго. Там никого за это не наказывали.
Вот как воспитывают в колониях будущих фашистов…
— Но дело и в другом. Ты думаешь в среде самих угнетенных народов нет таких, кто хотел бы, чтобы колонизаторы оставались? Думаешь, к примеру, в той же Африке среди африканцев нет капиталистов? А кто убил Патриса Лумумбу в Конго? Так что все далеко не так просто, сынок... Нужно еще и народу объяснить, что его обманывают те, кто поддерживает прежних «хозяев».
Отец ушел в столовую, откуда послышался голос вернувшейся из института Тани. Витя краем уха услышал, как Таня рассказывала папе про своего англичанина из делегации. Тот заявил, что африканцев нельзя оставлять без присмотра белых. «Они же совершенно не способны управлять самостоятельно».
— А я ему сказала: «Вы были у нас в Узбекистане? Вы говорили, что это «вполне развитая страна». Но вы, наверное, знаете, что это была колония царской России?! Там грамотных было сорок лет назад кот наплакал. И женщину не считали за человека». Ух, я ему выдала, но вежливо так все... На высшем уровне...
Витя взял снова том Энциклопедии... Багамы... Багамы... Что могли сделать там с такой девчонкой, как Терри... Но ведь она же была белая? А тот Серж убил тоже белую девочку!
На Старом соломенном рынке.
Это было в казино.
Самый богатый человек
— Мама! Мамочка! — Рене теребила миссис Дюперо. — Посмотри, какая чудесная корзиночка, совсем как настоящая рыба!
— Да не кричи ты так, Рене, — сказала Терри, у которой глаза разбежались при виде причудливой формы соломенных кошелок.
— О! Мэм! Купите, это совсем дешево, — белозубая негритянка-продавщица взяла с лотка и протянула им плоскую корзинку в виде большой рыбины.
Соседние продавцы зазывали их к себе, предлагая свои изделия из соломы, губок, раковин. Рядом приценивались к местным изделиям, судя по выговору, тоже американские туристы.
Терри с удовольствием разглядывала шумный и нарядный Старый соломенный рынок, куда их привел мистер Харвей.
Несколько часов назад яхта «Блюбелл» без всяких приключений вошла в порт Нассау на острове Нью-Провиденс — самом большом на Багамском архипелаге. Харвей провел ее мимо пристани Принца Джорджа, где стояли прогулочные лайнеры под флагами США, Канады и Англии, и пришвартовался среди множества рыбацких моторно-парусных суденышек у пристани Вудс Роджер.
— Ты куда-нибудь торопишься, Джули? — спросила Харвея его жена, заметив, что тот нетерпеливо поглядывает на часы.
— Хочу заглянуть кое к кому, — пояснил мистер Харвей. — Встретимся через час на пляже у отеля «Лукайанбич». Будь здорова, дорогая, — он потрепал жену по щеке и предложил мистеру Дюперо: — Хотите пойти со мной?
Мистер Дюперо не возражал, да и жена ему посоветовала:
— Пойди, пойди.
— Да ничего с нами не случится, не бойтесь. Смотрите, сколько здесь стражей охраняют покой белого человека, — Харвей указал на высившихся среди толчеи полицейских в брюках с красными лампасами, как у генералов. — Так что не беспокойтесь. Полицейские во как держат черномазых. — Он сжал кулак. — А здесь из каждых десяти жителей — семеро черные.
— Папа, можно я пойду с вами? — попросила Терри.
Она знала: с мужчинами всегда интереснее ходить. С женщинами же из магазинов не вылезешь.
— Вы не возражаете, мистер Харвей? — спросил папа.
— Забавная девочка, — ответил тот неопределенно.
Терри этого было достаточно, чтобы взять отца крепко за руку.
Они вышли с базара в узкую извилистую улочку с ветхими хижинами. Рядом с нежнолистными магнолиями, со стройными и высокими пальмами, развернувшими свои листья словно опахала, эти хижины и их обитатели выглядели особенно убого. Полуголые, в лохмотьях, черные ребятишки шумно копошились возле мусорных куч и тотчас притихали, увидев белых туристов.
Терри не заметила по дороге ни одного мальчишку или девочку постарше, которые не были бы заняты делом. Кто, согнувшись, тащил вещи туристов, кто нес за хозяйкой продукты, кто тяжеленные сети. Мальчишки, сидя на земле у лавчонок, под наблюдением хозяина перебирали фрукты, не смея тронуть даже те, что откладывались как негодные. Возле многих хижин девочки, как Терри и гораздо младше, вместе со взрослыми гнули спины над ворохом соломы, из которой под их искусными усталыми пальцами возникали причудливой формы изящные женские сумки и кошелки... Тут же у кабачков толкались подозрительные люди с испитыми лицами и предлагали прохожим зайти сыграть в кости.
Какой-то вертлявый человек окликнул Харвея:
— Мистер капитан! Имею отменный товар.
— В другой раз, — ответил Харвей и, не стесняясь, пояснил: — Ловкач. Предлагает контрабанду перевезти. Но не могу же я рисковать с пассажирами на борту.
Мистер Дюперо промолчал.
— Ну, а теперь давайте прокатим мисс Терри на местном такси.
