Три желания для рыбки (СИ) - Лаванда Май
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Захожу в пахнущую розами прихожую как раз в тот момент, когда Васильевы старшие готовились пить чай. Они приглашают и меня тоже, а я отказать никак не могу. Всё же не чужие люди, и знают меня с первого класса школы. Говорят, как удачно совпало, что я как раз решила заночевать сегодня у парня, и они смогли приехать к дочери, заняв на время мою кровать. Диана глазами моргает мне некую азбуку Морзе, и я смекаю, что должна просто соглашаться с пожилой парой. Да, удачное совпадение. Нет-нет, вы меня не потеснили, ничего страшного.
После мы все вместе топчемся у порога, готовясь прощаться. Хорошей учёбы, питайтесь хорошо, ложитесь спать вовремя и прочее «родительское», а далее объятия. Сначала Диана, а потом я. Обнимаю маму подруги, она чмокает меня в щёку, оставляя на моей коже след помады. Затем очередь её отца. Он очень высокий. В попытке обнять, я потянулась так, что хрустнули суставы. Васильевы беззлобно смеются над моей «старостью», а я поддерживаю шутку и желаю им счастливого пути и приятных попутчиков.
— Я им, конечно, рада, — говорит Диана, когда дверь за родителями закрывается, и мы следуем в кухню прибрать посуду после наших посиделок. — Но как же я устала! Хорошо, что они только на одну ночь приезжали.
— Понимаю, — сгружаю чашки в раковину. Сегодня мытьё посуды точно моё, так как суббота.
— Значит, всё таки не стала ночевать у Глеба? — задала подруга неожиданный вопрос.
— Как ты это поняла? — смотрю на неё, не скрывая удивления. Мы ведь вообще не обсуждали где именно я буду проводить ночь. О нежелании ночевать в квартире своего парня я рассказывала только Людмиле.
— Ну… — подруга вдруг замялась с таким видом, словно только что взболтнула лишнего. Чтобы куда-то деть себя, принимается хаотично переставлять с места на место сахарницу на столе.
— Диан, не юли. Как ты это поняла? Ночевала я, если что, у Люды.
Не говорить же мне ей о Михаиле после той её сцены в кухне, когда я и Михаил едва не поцеловались. Васильева и тогда-то была неприятно удивлена, а как бы сейчас отреагировала и представить страшно.
— Ты только сильно не злись, Лин, — она ещё ничего не сказала, а мне уже не нравится. — Глеб просто очень любит и переживает. Он пишет сообщения, спрашивает у меня дома ли ты и всё ли в порядке. Вот и вчера спросил. А я удивилась, да и напиши ему, что ты же у него. Я ведь реально так и думала! — она оставляет сахарницу в покое, взирая на меня с тем самым волнением, когда нет уверенности в том, что ты не косячишь.
— Погоди… — тру виски кончиками пальцев, словно это поможет мне лучше усвоить информацию. — Он часто тебе вопросы такие задаёт?
— Каждый вечер, если только ты не на свидании с ним.
Да он с ума сошёл! Его назойливость в своих границах простирается гораздо дальше, чем я думала. Уже и до моих друзей добрался! Должны же быть хоть какие-то рамки!
— И что ты ему отвечаешь? — стараюсь контролировать свой голос. Я же ведь планировала поговорить с ней сегодня и даже помириться.
— Что ты дома и с тобой всё в порядке… — она вяло разводит руками в стороны, а затем нервным жестом откидывает свои пушистые волны волос за спину.
— А что ещё он спрашивает?
— Интересуется чем ты занимаешься.
— И чем я занимаюсь?
— Если ты переживаешь, что я болтаю о том, как ты в этот момент в туалете сидишь или с Князевым в кухне, то нет, я просто говорю, что книжку читаешь или со мной фильм смотришь. Перестань так на меня смотреть!
— А как я должна смотреть? Моя подруга и мой парень объединились и обсуждают моё времяпрепровождение! — искренне недоумеваю, но всё ещё держу себя под контролем. Хотя бы голос не повышаю.
— Я сама не знаю, как так получилось, но будто бы отчитываюсь за тебя перед ним. Правда. Не знаю! Он всё вывернул так, что я не смогла не сказать.
— Надавил на жалость? Сказал, что очень переживает и места себе не находит?
— Ну, вроде того. Да.
— Понятно, — с шумом выдыхаю. И мне действительно понятно. А что? Очень на него похоже.
— И как давно? — спрашиваю.
— Ещё с начала ноября, — Диана выглядит почти сочувствующей.
— Месяц, значит.
— Ага… Только не говори ему, что я проболталась тебе!
— Почему это?
— Ну… не знаю. Мне стыдно перед ним.
— А передо мной?
— И перед тобой, — она тяжело вздыхает, и, глядя в её глаза, я верю, что она говорит искренне сейчас. — А перед тобой вдвойне стыдно. Сорвалась на тебя тогда из-за своего плохого настроения. Девичник мне мозги на место вставил. Я развеялась там и всё такое. Хотя, если честно, то уже во время нашей ругани в ванной чувствовала себя виноватой, но из-за этого только больше злилась. Но не на тебя, Лин, а на себя. И на того парня, которому я призналась.
— Так кто же тот парень? — задаю один из волновавших меня в последнее время вопросов.
— Это мой сокурсник из параллельной группы. Он наговорил мне всякого некрасивого. При всех. Я потом с пар сбежала, чтобы поплакать.
— Диан, ты больше ни о чём с Глебом не говоришь?
— Нет. Честное слово. Могу переписку показать! — она в панике машет руками, боясь, что я сейчас ревную Пожарского к ней.
— Нет, не нужно. Я верю тебе. — И это чистая правда. — Лучше расскажи, что там тот парень натворил?
Наш разговор плавно перетекает на маленькую личную трагедию Васильевой, что случилась с ней недавно и из-за чего произошла наша ссора тогда. Как подруга, я просто обязана задать ей этот вопрос, выслушать, а затем утешить. Сама же позже, пока перемывала всю скопившуюся посуду и полы, не переставала прокручивать в голове лишь одно: Пожарский совсем обнаглел. Глеб настолько сошёл с ума от своей ревности, что приучил Диану отчитываться обо мне каждый вечер. Ему настолько неприятен мой круг общения, что решил не только изолировать меня от моих друзей по-максимуму, но и оговорить Васильеву. Якобы она за моей спиной обо мне говорит. А сам что делает? Решил рассорить нас, чтобы что? Чего он добивался?
— Чёрт! — выдохнула
