Непримиримые разногласия - Наталия Рудакова

— Дурак! — ёмко обозначил умственные способности нарва тёмный.

Я бы поспорила с ним, но только лишь в данном конкретном случае. В общем-то с таким определением умственного развития попутчика я была согласна. Хотя не без исключений, как в этой ситуации. Тут моя симпатия была безоговорочно на стороне парня.

— Пойдём? — спросила у тёмного, понимая, что ничего другого нам не остаётся.

— Два дурака! — печально резюмировал он и, скинув невидимость, вышел из зарослей.

Глава 22 Дружеские отношения внутри ордена

— Чтоб его, этого демона!

Обелий пребывал в бешенстве. Ему принесли доклад, согласно которому заражённая сбежала из-под стражи и сейчас была неизвестно где. На памяти начальника гронов такое случалось впервые. В конце послания ему приказывали явиться в главный храм столицы, дабы получить дальнейшие распоряжения. И кто приказывал? Какой-то там Цаапий! Когда непосредственным начальником Бели являлся Микос. Он, и только он имел право отдавать распоряжения главе гронов! Однако ситуация была крайне опасной, и Обелий принял решение действовать, несмотря на проявленную наглость со стороны нарва. Ведь если о данном инциденте прознают гражданские, будет новый бунт! Следовало немедленно выезжать, чтобы успеть провести беседы со всеми вовлечёнными в это дело врангами. Простыми словами закрыть им рты, пока новости не разнеслись по городам и посёлкам всего мира. Тогда будет поздно. А заговорщики не дремлют и поспешат воспользоваться благоприятной ситуацией. Кто знает, чем это может закончиться?

Глава гронов спешно собрал отряд из доверенных людей в количестве шестнадцати человек и помчался в столицу. Коней меняли в каждой встреченной деревне. Подчас менять было не на кого, так как лошади не всегда доживали до спасительной остановки. Тогда воины просто отбирали у селян животных и съестное. Поначалу некоторые люди даже пытались возмущаться, пока терпение Бели не лопнуло, и он не раскроил одному бунтарю череп на две половинки. Дальше слава шла впереди героев. Народ отдавал всё безропотно. Некоторые умники, правда, пытались спрятать животных и провиант, но, будучи избитыми до полусмерти, быстро меняли своё мнение и были готовы отдать всё своё имущество в пользу врангов.

К моменту посещения храма Беля готов был рвать и метать. Ему хотелось убивать, причём неважно кого. Будь то нарв, прихожанин или простой прохожий. Все они вызывали у него неописуемую ярость. Поднимаясь по лестнице, перешагивая через две ступеньки, Обелий в мыслях своих представлял, как он будет сжимать горло своей жертве. От этого на душе его становилось тепло и спокойно. С разбегу ударил ногой в дверь. Та распахнулась и ударилась о стену, чудом не зацепив стоявшего за ней лютика.

— Пошёл вон!

Жёлтый бросил испуганный взгляд на начальство, затем на Обелия и сделал правильный выбор. Бочком протиснулся между распахнутой дверью и главой гронов, который не соизволил даже пошевелиться, чтобы облегчить отступление несчастному. Беля сделал шаг вперёд, что с его ростом позволило пересечь половину комнаты за раз, позволяя уходящему закрыть за собой.

— Обелий, дорогой! — Цаапий привстал, приветствуя гостя. — Быстро же ты примчался.

От подобной наглости у грона расширились от природы узенькие глаза, а брови поползли вверх. Ему захотелось вмазать хорошенько по этой спесивой роже, дабы впредь лютик тщательно подбирал выражения, направленные в его адрес. Вот только Беле приходилось держать фантазии при себе. Никоим образом нельзя их претворять в жизнь. По крайней мере, пока. Что, что, а память у грона была отменная. Уж он-то не забудет проявленную дерзость и отомстит. Потом. Позже. Когда Цаапий всё позабудет. Вот тогда он нанесёт ответный удар. А сейчас сделает вид, что ничего не произошло.

— Спешил, как мог, — невозмутимо произнёс грон. — Учитывая новости, что ты мне прислал, я должен был присутствовать на изгнании с самого начала. Раз вы, нарвы, не умеете выполнять свою работу.

Вранги обменялись натянутыми улыбками. Цаапий вспомнил с кем имеет дело, и решил не заострять внимания на замечании Обелия по поводу некомпетентности его работников. Тем самым показывая, что он принимает вину за нарвами. Вместо того чтобы нагнетать обстановку, он решил рассказать, что произошло. Доклад вышел коротким. Из него Беля решительно ничего не понял.

— Немедленно едем в тот дом, — недолго думая, распорядился грон.

Не оборачиваясь, он покинул комнату, будучи уверенным, что Цаапий побежит следом. Спускался грон так же через ступеньку. Будучи мужчиной высокого роста и могучего телосложения, звуки от его шагов были весьма громкими. Такого шума в главном храме столицы сроду не было. Перепуганные люди толпами покидали помещения, чтобы посмотреть на причину грохота, и в страхе, толкая друг друга локтями, старались побыстрее исчезнуть. Эту легендарную личность знали абсолютно все вранги. Ни один служитель ордена не желал попадаться на глаза Обелию. Как говорится, бережёного Вранг бережёт!

Грон вскочил в седло и распорядился:

— Показывай дорогу!

— Нужно подготовить экипаж, — растерянно промямлил Цаапий.

— Не пристало мужику в каретах разъезжать! — отрезал Беля. — Ничего с твоей задницей не случиться, если на коне поедешь.

— Но…я…не…

— Живо давай! — гаркнул Обелий так свирепо, что проняло даже его подчинённых. — Или тебя, как бабу через круп перекинуть? Ты скажи, не стесняйся.

— Не-ет, не надо! — испугался нарв. — Я сам! — и принялся карабкаться на лошадь. — Вот…сейчас…ещё немного, — кряхтел он.

Гроны посмеивались, глядя на неумелые попытки. Кто-то принялся даже подшучивать. Беля тоже ухмылялся, не предпринимая попыток утихомирить подчинённых. Он вообще старался не отчитывать своих людей на глазах у посторонних. Хотя в этот раз был полностью на их стороне.

— Я вот раньше думал, что нарвов называют лютиками из-за жёлтой нашивки, — хохотнул воин.

— Не-а, — подхватил другой вояка. — Потому что они нежные как цветочки!

Внезапный громогласный гогот шестнадцати лужёных глоток испугал и так недовольного коня. Он шарахнулся, вследствие чего Цаапий, почти покоривший недоступную вершину, грохнулся на дорогу, подняв облачко пыли. Обелий, глядя на представление, получал ни с чем не сравнимое удовольствие. Он бы с радостью продолжил измывательства, но время требовало поторопиться.

— Помогите ему! — приказал Беля. — А то мы так до вечера прождём, пока он взберётся.

Указание начальства выполнилось молниеносно. Двое вояк быстро усадили нарва в седло, и отряд отправился в путь. Цаапий быстро справился с негодованием от унижения и вполне сносно держался в седле. Сказывались долгие годы служения ордену. Не просто так он оказался во главе нарвов. Выдержка, самообладание, лесть и умение ждать — вот чем он в совершенстве овладел за время восхождения. Весь проделанный путь к особняку он мечтал. Фантазии были по большей части о том, как он отомстит Обелию за неприятные минуты, пережитые у