На вершине власти - Владимир Гриньков

– Товарищ президент! Вы живы!

Хомутов заколебался и уже готов был заявить, что он вовсе не президент, Фархад остался где-то там, в огне, и теперь наверняка уже мертв, но встретился глазами с министром. В этом взгляде плавали жестокость и страх. Его словно озарило. Вместе с Фархадом должен был умереть и он. В одно мгновение в памяти всплыло все, о чем рассказывал Сулеми. Какой случай для Бахира! И стоит Хомутову сейчас раскрыться, его убьют на месте, сам же Бахир и шлепнет, потому что он, Хомутов, теперь единственная помеха Бахиру. Мысль эта Хомутова так потрясла, что он стоял, не в силах разжать челюсти, устремив на Бахира остановившиеся глаза, но со стороны на его лице читалось лишь хмурое напряжение. Бахир расценил это как нежелание президента сменить гнев на милость и, ловя последний шанс, торопливо проговорил:

– Прошу вас в мою машину, товарищ президент! Я немедленно доставлю вас в Хедар!

Он уже просчитал варианты и надеялся, что сумеет повернуть все по-своему. Фархад пока еще в шоке, пусть в его сознании зафиксируется, что в минуту опасности Бахир оказался рядом, – и тогда он непременно изменит прежнее решение. Министр указал на джип, и оба они стали подниматься на шоссе. Хомутов лихорадочно соображал, как поступить, но ничего не приходило в голову. Он опасливо косился на суетящегося Бахира, пока тот распахивал дверцу джипа, помогая Хомутову взобраться на переднее сиденье, и тоскливо размышлял над тем, что будет, когда обман раскроется. В том, что это произойдет моментально, он не сомневался, оставалась одна надежда – любым путем добраться до своего посольства, там он будет в безопасности. И только он успел подумать об этом, как вдруг откуда-то сбоку вынырнул солдат, и уже хотел было обратиться к Бахиру, когда тот глазами указал на переднее сиденье. Узнав президента, солдат заговорил срывающимся от волнения голосом:

– Это мы нашли… там, на сопке!

В руках он держал какую-то железную трубу. Хомутов смотрел, туго соображая, пока не подал голос Бахир:

– Гранатомет, товарищ Фархад!

Теперь стало очевидным, что произошло на дороге – оттуда, с сопки, били из реактивного оружия по президентскому кортежу, никакая это не катастрофа – и Хомутову лишь мгновение понадобилось на то, чтобы оценить ситуацию. Когда он обернулся к Бахиру, он уже знал, что должен говорить:

– Вы останетесь здесь! – хмуро проговорил Хомутов. – Расследуйте происшествие и без промедления доложите.

План Бахира рассыпался в пыль. Серея лицом, министр выдавил из себя:

– Слушаюсь! – и спрыгнул с подножки.

Водитель уже сидел за рулем, Хомутов обернулся к нему и приказал:

– В Хедар!

У него едва не сорвалось «в посольство!», но он вовремя спохватился и прикусил язык. Джип обогнул догорающие останки автомобилей, Хомутов увидел трупы солдат – их было пять или шесть, они лежали в ряд на пыльном бетоне. Он поспешно отвернулся и сказал водителю:

– Поторапливайся!

У него оставалось совсем немного времени для того, чтобы добраться до посольства. Через полчаса извлекут трупы, и среди них – тело президента Фархада. И как только Бахир это обнаружит, часы Хомутова сочтены.

54

Дорога снова была пуста, и водитель гнал машину так, что на поворотах казалось – еще мгновение, и колеса оторвутся от полосы. Хомутов молчал. Нервы были напряжены до звона, и ему казалось, что все равно едут медленно. Лишь когда на горизонте замаячили очертания столицы, ему почудилось, что все уже позади. Пока приближались к окраине, Хомутов обдумывал, как бы, не вызывая подозрений, направить машину к посольству, однако вскоре он увидел впереди на дороге бронетранспортер, грузовики и множество толпящихся людей в военной форме. Он повернулся к шоферу, борясь со смятением, но тот вел машину спокойно, явно не предполагая, что все эти люди на дороге поджидают его, Хомутова. Бахир успел. Очевидно, сразу же связался с Хедаром и сообщил о самозванце, следующем в джипе.

– Останови! – крикнул Хомутов по-джебрайски, и это прозвучало так неожиданно, что водитель испуганно крутанул руль, джип вильнул и замер у обочины. Хомутов рванул ручку двери, но не стал выходить, потому что те, на шоссе, вдруг бросились навстречу. Он похолодел. Мелькнула отчаянная мысль – вышвырнуть водителя, развернуться – и газу, но едва он успел об этом подумать, как уже стало поздно. Люди в форме окружили джип со всех сторон, и кто-то уже вскочил на подножку.

– С вами все в порядке, товарищ президент? – услышал Хомутов. В голосе спрашивающего звучала неподдельная тревога, но от неожиданности Хомутов растерялся и промолчал.

Человек, стоя на подножке, продолжал:

– Полковник Бахир связался с нами и сообщил о происшествии. Нам приказано встретить вас и сопровождать до дворца, – он обернулся в ту сторону, где торчал бронетранспортер, перегораживавший дорогу.

Хомутов все еще не мог поверить, что его не схватят, и колебался, но пауза затягивалась, следовало предпринимать что-то, и тогда, повинуясь какому-то смутному импульсу, он вышел из джипа, направился к бронетранспортеру и протиснулся в его тесное, провонявшее соляркой нутро. Лишь когда люк за ним захлопнулся, Хомутов понял, что путь к посольству окончательно отрезан, но теперь рядом с ним сидели какие-то вооруженные люди, и он счел за благо остаться на месте, лишь опустил веки, чтобы хоть так отгородиться от них.

Ехали недолго – так показалось Хомутову, а когда остановились – люк распахнулся, впуская в темноту машины солнечный свет, и все сопровождающие разом повернулись к Хомутову. Надо выйти – понял он. Покинув транспортер, огляделся. Перед ним высился президентский дворец, глядя на Хомутова сумрачными глазницами – окнами, и пауза снова затягивалась – все ждали, что президент предпримет, тогда как он не знал толком, что теперь делать и куда идти. Оглядев свою свиту, он выбрал человека, который выглядел наиболее представительно, и сказал, насколько мог сурово:

– Проводите меня! – и двинулся вперед к ступеням.

Тот, к кому он обратился, последовал за ним, держась чуть поодаль, на пол-шага отставая, и Хомутов, не оборачиваясь, показал жестом вперед. Только провожатый мог вывести его к президентским покоям, где он никогда прежде не бывал.

Они шли нескончаемыми коридорами, дворец словно вымер – ни души не встретилось по пути – и когда Хомутов увидел темную фигуру в конце прохода, он почти обрадовался. Его провожатый вдруг остановился, не проронив ни слова, молчал и тот, на кого они наткнулись. Внезапно Хомутов понял, что все – пришли. Мозг его оценил ситуацию в доли секунды. Там, за дверью, начинались президентские покои, куда никому из смертных не было доступа. Этот, у дверей – нечто вроде привратника или секретаря, потому и стоит беззвучно, что ждет приказа.

Хомутов слабо махнул рукой и проговорил:

– Оставьте меня одного.

В ту же секунду человек, которого он принял за привратника, бросился к двери и распахнул ее. Хомутов переступил порог, и дверь за ним закрылась.

Это был кабинет, но такой огромный, что в нем можно было играть в теннис. С портретов на стенах угрюмо смотрели на самозванца какие-то люди. Ноги вязли в ворсе ковра. Святая святых президента. Хомутов прошелся по ковру, ступая осторожно, как по минному полю, и едва добрался до кресла у стола – рухнул в него и закрыл лицо руками. Он был совершенно растерзан – слишком неожиданно все произошло. Ему требовалось время, чтобы собраться с мыслями. Значит, на шоссе Бахир не обнаружил своей ошибки и тем самым подарил Хомутову драгоценное время. Но это не могло продолжаться долго, необходимо действовать – и теперь ему предстояло решить, что предпринять в первую очередь. Он просидел, наверное, целую вечность, пока не открылась дверь и не вошел тот человек, что впустил его сюда. Голос его звучал низко и глуховато.

– Полковник Бахир. Вы примете его?

Первым движением было – отказать, но уже в следующий миг Хомутов понял, что это невозможно, возникнут подозрения, и, помедлив, кивнул, полагая, что этого достаточно. Он старался говорить как можно меньше, потому что опасался выдать себя Единственное, что он позволил себе – отойти к окну, встать лицом к стеклу, и даже когда Бахир вошел – не оборачиваться. Коротко бросил.

– Что у вас?

Внутри у него все сжалось, словно в ожидании удара Сейчас он боялся Бахира, так боялся, что в глазах темнело.

– Это было покушение, товарищ президент, – сказал полковник. – Действовала группа террористов, не менее трех человек. Все меры предпринимаются. Полагаю, в ближайшие часы мы их возьмем.

Хомутова не это сейчас интересовало, он ожидал, что скажет Бахир о трупах в «мерседесах». Тот словно почувствовал, чего от него ждут:

– Из машин извлекли тела. К сожалению, все погибли Охранник, который еще был жив, когда я прибыл к месту происшествия, также скончался.

Хомутов молчал, сжавшись внутри в комок.