Действуй, дядя Доктор! (СИ) - Юнина Наталья

И вот зачем я снова форсирую события, если все идет своим чередом? Нормально ведь все идет. Нормально. Мне же не нужно уже никому ничего доказывать. Какого хрена я попусту волнуюсь? Андрей ведь точно меня хотел тогда в спальне. Просто хочет выглядеть приличным, ну и, возможно, выпендриться. Ну и ладно, пусть будет недавашкой.

Как-то интуитивно я почувствовала, что повезут меня все же домой. И оказалась права.

- Не боишься оставлять мотоцикл без присмотра?

- Разве что немного, - улыбается, открывая дверь в мой подъезд. - Давно хотел спросить. Почему такой… как бы сказать, не по твоему статусу дом?

- Главное, что внутри, а не снаружи. Внутри у меня две выкупленные квартиры, заработанные своей головой, а не передницей. И в каждую комнату я вкладывала душу. Да, двор и подъезд хреноваты, откровенно говоря, но внутри красота. Ну по моему вкусу, красота. Да и мне сложно расстаться с тем, во что я вложила душу. Хотела бы свой дом, с красивой лужайкой, но… нет. Квартира как-то безопаснее, особенно моя.

- Ясно.

- Андрей? - вставив ключ в замочную скважину, неожиданно произнесла я.

- Что?

- А для чего ты это все делаешь? Влюбился в меня?

- Не знаю, но покорен твоей эксклюзивностью точно, - совершенно серьезно произносит он, неотрывно смотря мне в глаза.

- Интересно завернул, - после продолжительной паузы отмечаю я, нажав на ручку двери.

- Как есть, так и завернул, - наклоняется ко мне и целует в губы. - До завтра. 

ГЛАВА 21

- Мамочка, точно не пойдешь с нами?

- Нет, Саш. У меня стойкое ощущение, что меня вырвет на этой горке. Лучше не рисковать, - и ведь не вру. Реально вырвет.

- Ну ладно. На скамейке посидишь?

- Да, - киваю, вымученно улыбаясь. Домой! В кровать. И но-шпу в придачу с килограммом мороженого.

- С тобой точно все нормально? - интересуется Андрей, наклонившись ко мне.

- Точно. А что, выгляжу не очень?

- Ты слишком добрая, - усмехаясь, произносит Андрей. По сути, он прав. С приходом месячных я и вправду становлюсь чуточку добрее. Жизнь вообще как-то сияет новыми красками. Но знать ему это необязательно.

- Тебе показалось. Просто на первой карусели меня затошнило и, чтобы не блевнуть на людей, я пообещала Боженьке быть милой до конца дня. Вот и приходится быть душкой.

- Спасибо, Боженька, - улыбается, складывая руки в молитвенном жесте, и тут же отходит от меня, беря за руку Сашу. - Помолись за нас, - подмигивает мне и направляется вместе с дочерью в сторону самой страшной карусели. Наверное, если бы меня не тошнило и не болел живот, я бы все равно струсила. Нет, не мое это.

Оставшись наконец одна, покупаю воду и глотаю единственно найденные в сумочке таблетки. Пытаюсь абстрагироваться от ноющей боли внизу живота, переводя взгляд на огроменную штуковину, которая вот-вот отправится в путь. В какой-то момент становится страшно, что я вот так беспечно отпускаю дочь с Андреем. Хотя, если быть откровенной, пугает меня больше другое – какая-то ненормальная привязанность Саши к Лебедеву. Она знает его даже меньше, чем я, но общается так, как будто знакома с ним с пеленок. Хуже всего то, что от Андрея я не чувствую фальши в ее сторону. Все у них непринужденно и очень легко. И вот тут вытекает самая большая проблема. А что дальше? На кой черт я согласилась пойти сегодня втроем? Ну вот привяжется Саша к Лебедеву и что? К такому меня жизнь не готовила. Да, это, пожалуй, действительно меня напрягает. Надо минимизировать их контакт. Причем попросить об этом именно Андрея. Он взрослый, должен понимать.

Собственно, это я и сделала, как только появилась маленькая возможность остаться с ним наедине. Лебедев как-то странно на меня посмотрел и на этом все. Ни слова. Как оказалось, в его случае молчание – не знак согласия.

О встрече в понедельник не было и речи, у меня куча работы, у него, как оказалось, также приемный день вагин, а вот во вторник без каких-либо предупреждений Андрей встретил меня с работы и вместо предполагаемого легкого ужина в ресторане, повез меня ко мне же домой. И вроде бы надо было радоваться, до дома джентльмен довез, опять не приставая, и на такси сэкономила, попутно разглядывая лицо сосредоточенного «таксиста», но все оказалось не так просто.

Андрей неплохо подготовился, и, совершенно не спрашивая моего разрешения, поплелся ко мне домой с заранее приготовленным на заднем сиденье пакетом. А вот дальше началось «минимизировать контакт с Сашей», а именно совместное препарирование и чистка рыбы в какой-то игровой форме и дальнейшая готовка ужина. Надо заметить, не только рыбы. Гинеколог оказался еще и знатным десертником. И вроде бы вот он идеальный момент вставить ему словесных люлей за «минимизированный контакт», когда Саша отсутствует на кухне уже как десять секунд. Вот только я, вместо того, чтобы хотя бы что-нибудь вымолвить, тупо наблюдая за тем, как Андрей добавляет растопленный шоколад в тесто. Медленно мешает и переводит на меня взгляд, не переставая вымешивать тесто.

- Ты что-то хочешь мне сказать? - с улыбкой произносит он. Господи, какой же он… какой же он... черт возьми, даже не знаю какой. А вот я – дура, неспособная связать пары слов. Никогда я не наблюдала за собой такого ступора. Не знаю в чем дело. Затык, мать его. Вместо ответа я мычу, мотая головой. Придурочная. Садись, Плискина, два. Нет, кол, твою мать. Чуть отмираю только тогда, когда Андрей макает указательный палец в шоколадную массу и подносит ко рту. Чуть слизываеи языком, а после снова переводит на меня взгляд. - Не могу понять, достаточно ли сладости. Попробуй, - вкрадчиво шепчет он, протягивая палец. Я же, как загипнотизированная делаю шаг вперед, и… облизываю его палец. - Хорошо, что без свиста, - усмехается он, я же по-прежнему молчу. - Ну как, сладко?

- Сладко, - наконец тихо произношу я, устремляя взгляд на губы Андрея. Господи, что со мной происходит? Сглатываю, сама удивляясь тому, как это было громко.

- Вкусно? - наклоняется ко мне, шепча у самых губ. Ну все, это какой-то пиз…..

- Вкусно, - повторяю, как болванчик, закрыв глаза, и тут же ощущаю губы Андрея на своих. Это какое-то гребаное наваждение! Ничего не могу с собой поделать. Ни звук падающей ложки, ни его липкие пальцы на моих щеках не остановили от уже знакомого и столь приятного действа. А вот Сашино «я вернулась», да – отрезвило.

- Ой, пардон, но я больше не могла стоять, таймер на духовке уж очень долго звенит, - виновато улыбаясь, произносит Саша, надевая на руку прихватку. Как можно было не услышать таймер? Резко отхожу от Андрея на шаг назад и, только наступив на кота, прихожу в себя.

- Блин, прости, Федя.

- У котов девять жизней, не переживай, - шутливо произносит Андрей, и как ни в чем не бывало продолжает месить тесто.

- Но не девять лап, - беру Федю на руки и присаживаюсь за стол, краем глаза наблюдая за тем, как Саша и Андрей продолжают готовить брауни. Не нравится мне все это. Точнее нравится, но категорически не нравится. Тьфу, блин!

Среда пролетает под лозунгом «сложно сконцентрироваться на работе», а четверг под уже «И подавно не могу. Скорее бы наступило шесть». Я впервые слушаю свою помощницу по собственному желанию, а не для того, чтобы соответствовать Сашиным ожиданиям – стать милее. Если еще пару недель назад ее влюбленность я воспринимала как что-то типа «уйди на хрен и не страдай ерундой», то сейчас я смотрю на это совершенно по-другому. Я завидую ей. Да, завидую тому, как легко она решилась уйти от мужа и сейчас порхает. Мне не хочется дать ей в лоб, как раньше. Скорее себе – за то, что неспособна толком проявить инициативу. Получилось только по пьяне четко сказать о намерении заняться сексом. Все, сейчас зеленый свет, красные дни календаря позади, ну что стоит сказать: «Андрей, я хочу к тебе на ночь. И не помидоры собирать». Ну что тут сложного? Белье на мне красивое. Презервативы куплены. Чулки красивые, платье зашибись. Утонченная, строгая секси красота. Ну не совсем строгая. Грудь на выкат. Зато остальное все закрыто. Все идеально. Надо просто не трусить и открыто выражать свои желания. Главное, чтобы сегодня не повез меня ко мне домой. Боженька, пожалуйста, только не ко мне. Складываю руки в молитвенном жесте и делаю глубокий вдох. Слушать Катины рассказы о наконец-таки разнообразном сексе – становится невыносимо. Достаю косметичку и начинаю поправлять макияж. Ну а если быть точнее – заново краситься. Возможно, не в меру ярко. Сейчас мера меня покинула. Ну и волосы – обязательно распустить. Лебедеву нравятся именно распущенные, вот это я теперь точно знаю.