Всякий капитан - примадонна - Дмитрий Липскеров

— Дай телефон, Нестор! — умолял капитан. — Две минуты…

— Зачем тебе ей звонить? — злился Нестор. — Зачем тратить деньги с единственного телефона, который, возможно, спасет нам жизнь?

— Дай, Нестор! — скулил Давиди. — Телефон жизнь спасти не может! Жизнь могу спасти я!

Нестор, по доброте своей, давал и полчаса слушал итальянский плач брошенного влюбленного. Из глаз капитана лились женские слезы, он умолял Антонеллу подумать еще и не бросать его окончательно! Судя по всему, женщина не внимала мольбам, говорила твердо — нет, и прерывала связь.

— А-а-а! Она не понимает, кого бросила! Зачем разрушила самую прекрасную любовь на свете! Ведь мир еще не знал такого потрясающего союза!..

Нестор и Майки слушали причитания капитана, и каждый думал о своем.

А потом Нестор не выдержал и позвонил Алине. Ведь прошло почти две недели.

— Ты в Антарктике, Строитель?

— Нет.

— Соскучился?

— Да… Я хочу тебя! Здесь, в океане, очень одиноко!

— Ты сам уплыл от меня, Строитель. В походах много лишений.

— Да-да, я знаю… Ты хоть иногда вспоминаешь обо мне?

— Тебя трудно забыть, — ответила она. Он был рад и чуть не прослезился.

— Ты здорова?

— Да, спасибо.

— А деньги? С деньгами все в порядке?

— Спасибо.

— Я очень скучаю!

— Ты это уже говорил.

— Да?.. А мы здесь чуть не погибли!

— Хорошо, что не погибли.

— И я так думаю…

Он ненавидел себя за то, как с ней разговаривает. Словно мальчишка, упрашивающий взрослую женщину любить его. А ведь все наоборот. Он, взрослый мужчина, мучается от слов какой-то пигалицы.

— Ты сука! — неожиданно выругался Нестор. Она молчала, но трубку не вешала. Нестор слышал в телефоне какой-то шум и, как ему казалось, ее дыхание. Потом она ответила:

— Ты молодец, Строитель! Не погибай!.. Я тоже скучаю!..

Здесь он чуть не запел ей в трубку слова любви, но она, несмотря на юные годы, была умна и быстро попрощалась, сказав, что не хочет ему мешать в таком трудном деле, как переход через Атлантический океан.

— До свидания!

Она отключила телефон, а Нестор долго липнул к трубке, как будто надеялся еще на одно счастливое слово…

— Твоя Антонелла?

Нестор вздрогнул, не заметив подкравшегося капитана.

— Это у тебя Антонелла! У меня — Алина!

— Алина… — Капитан будто пробовал имя на вкус. — Красиво. Али-ина…

— Эй, Майки! — позвал Нестор. — Держи телефон, позвони своей женщине.

— Нет, спасибо! — смутился матрос.

— Да не стесняйся ты, — подбадривал спонсор. — Пару минут!

— Не стесняйся! Чего ты? Все свои! — поддержал Давиди использование чужого телефона.

Майки согласился, ушел на нос лодки, но скоро вернулся.

— Позвонил? — бесцеремонно поинтересовался капитан.

— Позвонил.

— И чего там она?

— Все хорошо. Она у меня беременна…

— Неужели? — отозвался Нестор.

— Ага!

— А сколько месяцев?

— Да два всего…

— Надо быть осторожнее сейчас. У меня у самого двое детей! Верка и Анцифер!

— Спасибо!

Настроение у Майки заметно улучшилось, и Нестору стало приятно на душе. Но здесь опять завыл Давиди:

— Антонелла! Любовь моя! Как тебе не стыдно! Я так тебя любил! А ты мне карточку закрыла! Теперь я не могу даже куска хлеба купить! Плывем через океан без Интернета! Как ветра и карты посмотреть? По запаху иду, как свинья за трюфелями!.. Погибнем — на твоей совести три души будут!..

«Так он альфонс», — внезапно понял Нестор и сразу же поделился своей догадкой с Майки.

— Что такое «альфонс»? — не понял матрос.

— Это когда мужчина живет за счет женщины. Он не Антонеллу любит, а ее деньги! Эй! — крикнул Нестор Давиди. — Ты чувствуешь запах Антарктики?

— Чувствую, — подтвердил капитан. — И запах Антонеллы чувствую!..

— Это собака нагадила! — уточнил Нестор.

Тем временем висящий на веревке Антип боковым зрением обнаружил стаю трясогузок, летающих вокруг лодки. Некоторые, особенно наглые, умудрялись безнаказанно перелетать через «Пеперчино».

Антип спрыгнул на палубу, сел на хвост и нервно затрясся, ожидая, когда птица подлетит поближе.

— Летучая рыба! — закричал Майки.

— Ого! — обрадовался Нестор как мальчишка. — Флаин фиш!

Лишь капитану было все равно. Он прихлебывал из банки пиво и пыхал цигаркой в небеса.

Мускулистое тело Антипа среагировало, он подпрыгнул и клацнул челюстями, поймав трясогузку. Повинуясь инстинкту, собака хотела было проглотить птицу, но тут трясогузка заговорила человеческим голосом:

— Отпусти меня, старче! Я исполню три твоих любых желания!

Антип напрягся от такой неожиданности.

— Отпусти, не пожалеешь! — продолжала птица. — Хочешь, я тебе девочку устрою?

Антип смутился и задвигал ушами.

— А косточку сахарную хочешь? — продолжала искушать ненавистная птица. — Вкусная косточка!..

Ох, не верил Антип птицам! Он взял себя в руки и со словами «Да пошла ты!» мощными движениями челюсти прожевал врага и проглотил искусительницу. Птица почему-то оказалась сырой рыбой, которую Антип ненавидел.

Собаку стошнило за борт, и с этого момента она потеряла интерес ко всему летающему…

День за днем «Пеперчино» двигалась к Антарктике. Нестор настолько привык к океану, что ему казалось, будто всю жизнь плавает. Он спокойно мочился на пятиметровую волну, хоть и помнил завет друга «не ссы за борт!», научился вязать с десяток хитрых морских узлов и чувствовал себя полноценным членом экипажа.

В расписании дней ничего не менялось, и каждое утро начиналось с завываний Давиди о глупой женщине Антонелле, которая бросила его, разрушив тем самым величайшую любовь на свете!

— Дай телефон! — просил капитан.

— Да не помиритесь вы! — убеждал Нестор. — Она же женщина, она же хитрая! Она понимает, что ты в океане на пару месяцев с сумасшедшим русским и маленьким греком итальянского происхождения, что ты от отчаяния не бросишься в объятия другой бабы, потому что в океане их в принципе нет. Она спокойна! А ты мечешься, фантазируя, как она уже с другим, и все такое! Не звони! И тогда у тебя появится шанс!

— Ты думаешь?

— Абсолютно!

Давиди задумался, а потом опять застонал:

— Даже Шекспир не мог написать о такой любви, какая была между нами! Даже ваш Достоевский не сумел рассказать о таких страданиях, какие наполнили мою душу!..

Нестор вдруг заметил, как обычно спокойный Майки вдруг побледнел, сжал руками голову и закрыл глаза. Нестору показалось, что ему стало дурно, он взял парня за плечо и спросил:

— Все в порядке?

— Нет! — произнес сквозь зубы матрос. — Больше не могу! Не могу слушать про его Антонеллу, про его несчастную любовь! Затрахал он меня! — Майки встал и взмахнул руками словно дирижер. — А теперь послушайте мою историю! — почти прокричал, так что даже Антип вскочил с насиженного места. — Это настоящая история!

«Да, — решил Нестор. — Итальянцы — самая театральная нация! Чтоб вот так вот, имея всего двух зрителей, взлететь над сценой!..»

Капитан обмакнул краешек самокрутки в стакан с ромом, жадно затянулся и подбодрил своего матроса:

— Давай-давай! Поведай нам!

Лодку подбросило на волне, накрыв брызгами всех находившихся на корме. Майки стоял совершенно мокрый, а капитан сплевывал за борт намокший табак.

— Я познакомился с ней четыре года назад. Мне было двадцать один, а ей — тридцать один.

— О-о! Ты любишь расцветших женщин?.. Я тоже! Моя донна Антонелла…

— Дай ему рассказать! — разозлился Нестор. — Не все же тебе стонать целыми днями!

Майки утер от океанской воды лицо и продолжил. Он по-прежнему был бледен и улыбался слегка трагически.

— Мы очень сильно полюбили друг друга. Прожили два года, самых счастливых в моей жизни. А потом ей очень захотелось детей. Я тоже был готов. Два по-настоящему любящих человека всегда хотят детей!

— Ну, ей-то почти край! — прокомментировал капитан. — Возраст солидный! Рожать надо!

— Мы пытались целый год, но ничего не получалось. Она очень переживала. Пошла к доктору…

— В Греции дрянная медицина!

— Заткнись! — рявкнул Нестор.

Майки несколько секунд смотрел в небо, а потом вновь заговорил:

— Врач определил, что у нее все в порядке, попросил, чтобы она прислала провериться меня. Я, конечно, пошел, мне сделали несколько анализов, и доктор объяснил, что причина неудач — во мне… Я оказался на сто процентов стерилен. Есть такая болезнь, лишняя хромосома где-то. Абсолютно здоров, но ни одного сперматозоида!

— Я бы тебе одолжил! — встрял капитан. — Это как океан без рыбы! Никому не нужен!

— Мы прожили после этого еще две недели, а потом она ушла. Ей очень нужен был ребенок… Ее не было год, а потом она вернулась.