Торговцы Венеры: Операция Венера.Война торговцев космосом - Фредерик Пол

— Ну, теперь вы, двое, — обратился к нам толстяк. — Вы будете работать вместе, поэтому вам надо знать друг друга по имени. Гроуби, познакомьтесь с Корвин. Гроуби — своего рода литературный работник, а Селия — художница.

— О’кей, — сказала девушка и раскурила от окурка новую сигарету «Старр». Идеальный тип потребителя, подумалось мне, если бы ее не испортили эти фанатики. Я заметил, что она жевала резинку даже во время бесконечных затяжек.

— Сработаемся, — одобрительно кивнул я.

— Конечно, — сказал толстяк. — Ничего не поделаешь, придется. Сами понимаете, Гроуби, для того чтобы дать всем возможность проявить себя, мы вынуждены сообщить вам много такого, что нам не хотелось бы завтра прочесть в газетах. Если вы не сработаетесь с нами, Гроуби, — добавил он ласковым голосом, — понимаете, в какое положение вы нас поставите? Тогда нам придется позаботиться о вас. Соображаете? — Он слегка постучал по пробке небольшого флакона с бесцветной жидкостью, стоявшего на столе.

— Соображаю, сэр, — поторопился я ответить.

Действительно, не трудно было сообразить, что находилось в этом флаконе.

Выяснилось, что все не так уж сложно. Однако после трех часов напряженной работы в этой маленькой комнате мне пришлось напомнить им, — если я не вернусь в свой барак и не попаду на утреннюю перекличку, то едва ли смогу оказаться им полезным. Тогда меня отпустили.

Однако на перекличку я все равно не попал. Когда я вышел из музея навстречу великолепной утренней заре, я был полон самых радужных надежд. Внезапно из предрассветного тумана вынырнул какой-то человек и заглянул мне в лицо. Я узнал противную ухмыляющуюся рожу водителя кеба, доставившего меня в музей.

— Хелло, мистер Кортней, — ехидно приветствовал он меня, а затем мне на голову обрушился возвышавшийся за музеем обелиск или что-то в этом роде.

11

Очнется через несколько минут, — донесся до меня чей-то голос.

— Ну, как, готов он для Хеди?

— Что ты? Конечно, нет.

— Я только так спросил.

— Подготовить для Хеди не так-то просто. Тебе пора бы это знать. Прежде их надо хорошенько напичкать амфетамином, плазмином, а иногда и ниацином меганита. Вот тогда они готовы: Хеди не любит, когда теряют сознание. Знаешь сам, как она злится.

Послышался нервный, недобрый смешок.

Я открыл таза и произнес:

— Слава богу! — так как, увидев грязно-серый потолок, какие бывают в конференц-залах рекламных агентств, решил, что благополучно попал в контору Фаулера Шокена. Неужели я ошибся? Лицо, склонившееся надо мной, не было мне знакомо.

— Чему ты так радуешься, Кортней? — услышал я. — Ты что, не знаешь, куда попал?

После этого сомнений уже не оставалось.

— Таунтон? — выдавил я из себя.

— Угадал.

Я попробовал шевельнуть рукой или ногой, но не смог. Неужели на мне пластиковый кокон?

— Послушайте, ребята, — сказал я как можно спокойнее, — не знаю, что вы тут задумали, но советую вашу затею бросить. Наверное, меня похитили в деловых целях. А это значит, вам придется или отпустить меня, или прикончить. Если вы убьете меня без предупреждения, вам самим смерти не миновать, поэтому убивать вы не станете. Значит, в конце концов вы меня отпустите. Тогда советую сделать это побыстрее.

— Убить тебя, Кортней? — спросил ехидный голос. — Да разве мертвых убивают? Всем давно известно, что ты умер на леднике Старзелиус. Неужели не помнишь?

Я снова рванулся, но безуспешно.

— Вас приговорят к выжиганию мозгов! — завопил я. — Вы что, с ума сошли? Кто хочет, чтобы ему выжгли мозги?

Мой собеседник невозмутимо проронил:

— Тебя ждет сюрприз. — И обращаясь к кому-то в сторону, крикнул: — Передай Хеди, что скоро он будет готов. — Затем со мной проделали какую-то манипуляцию, что-то щелкнуло, и я оказался в сидячем положении. Кожа туго натянулась на суставах. Теперь ясно — на меня надели пластиковый кокон. Сопротивляться было бесполезно. Лучше поберечь силы.

Зазвенел звонок, и резкий голос приказал:

— Разговаривай повежливей, Кортней. Сюда идет мистер Таунтон.

В комнату действительно ввалился Б. Дж. Таунтон. Таким мне частенько доводилось видеть его на многочисленных банкетах: красный, тучный, расфранченный и неизменно пьяный.

Широко расставив ноги, он уперся руками в бока и, слегка раскачиваясь, смотрел на меня.

— Кортней, — наконец изрек он. — Очень жаль. Из тебя мог бы выйти толк, если бы ты не связался с этим мошенником и сукиным сыном Шокеном. Очень жаль.

Он был пьян, он позорил нашу профессию, на его совести лежало не одно преступление, но я все же заставил себя быть учтивым.

— Сэр, — начал я, стараясь говорить спокойно. — Произошло недоразумение. Фирму «Таунтон» никто не провоцировал на убийство представителя конкурирующей фирмы, не так ли?

— Нет, — ответил он, с трудом шевеля губами и пьяно покачиваясь. — С точки зрения закона провокаций не было. Этот ублюдок Шокен всего-навсего украл мною главную работу, переманил моих сенаторов, подкупил моих свидетелей в сенатской комиссии и стащил у меня из-под носа Венеру! — Его голос неожиданно поднялся до визга. Затем, уже спокойнее, он продолжал — Нет, повода мне не давали. Шокен осторожен, он не станет убивать моих людей. Хитрый Шокен, чистюля Шокен, чертов идиот Шокен! — почта проворковал он.

Таунтон уставился на меня остекленевшими глазами.

— Ублюдок! — вдруг заорал он. — Из всех низких, подлых, бесчестных, мошеннических проделок твоя была самой мерзкой. Я, — он ударил себя в грудь и едва удержался на ногах, — я придумал самый верный способ убрать конкурента, но ты повел себя, как трусливая крыса. Ты сбежал, как заяц. Ах ты, собака!

— Сэр, — пролепетал я в отчаянии. — Ей-богу, не знаю, о чем вы говорите. — Годы пьянства, подумал я, не прошли бесследно. Такое можно плести только с перепоя.

Он неуверенно сел — один из его людей вовремя успел пододвинуть стул, на который Таунтон опустил свой грузный зад. Мечтательно взмахнув рукой, он изрек:

— Кортней, в душе я настоящий художник.

— Конечно, мистер… — автоматически поддакнул я и чуть было не сказал по привычке «Шокен», но вовремя прикусил язык. — Конечно, мистер Таунтон.

— В душе, — продолжал он, — я артист, мечтатель, творец сказочных иллюзий. — От его слов у меня действительно начались галлюцинации: мне почудилось на минуту, что передо мной сидит Фаулер Шокен, а не его противник, ненавидящий все, что дорого Шокену. — Мне нужна Венера, Кортней, и я получу ее. Шокен украл ее у меня, но все равно она будет моей. Проект Шокена о заселении Венеры лопнет как мыльный пузырь. Ни одна его ракета никогда не поднимется с Земли, даже если для этого мне придется подкупить всех его подчиненных и убить всех начальников его отделов. Потому что в душе я артист.