Гарри Поттер и Зеленые Топи - Мышь88

— Не очень, — вынужден был согласиться Гарри. — Но, Гермиона, шрам не может так сильно болеть из‑за каких‑то воспоминаний, к тому же приступы боли всегда совпадают по времени с этими снами… да и со снами ли?

— Что ты хочешь сказать?

— У меня дурное предчувствие — и с каждым днем оно только усиливается, — что то, что я вижу, может произойти в действительности. Как — я не знаю, я могу поклясться, что я никогда в жизни не видел ни пещеры, ни чаши… Для чего может использоваться каменная чаша с рунами, Гермиона?

Она наморщила лоб.

— Это была большая чаша?

— Да, как три самых больших котла в нашем классе для зелий. Или даже больше.

— Тогда это либо часть скульптурной композиции, которую ты не видел целиком, либо жертвенная чаша.

— Жертвенная чаша? — Гарри содрогнулся.

— Ну, да, древние жрецы собирали в такие чаши кровь жертвенных животных…, ну, и людей иногда, в зависимости от культа. А что? Ты видел в чаше кровь?

— Нет, — Гарри был окончательно сбит с толку. — В чаше была вода, во всяком случае, это вещество было очень похоже на воду, а под водой что‑то темное… Тогда я ничего не понимаю. Но, если профессор сочтет это важным, значит, это важно.

— Гарри, а ты не думал, что…, — Гермиона замялась.

— Договаривай уже, — потребовал Гарри.

— Ну, если ты настаиваешь… очевидно, что профессору Снейпу постоянно необходимо чем‑то заниматься, иначе ему и жить не особенно хочется. А теперь еще Азкабан… В общем, если он слегка увлекся своими поисками, это не значит, что мы должны радостно повторять это за ним.

— Слегка увлекся? — возмутился Гарри.

— Оставь это, Гермиона, — вовремя вмешался Рон. — Ты что, не видишь, что его не переубедить? Я могу сказать тебе одно, Гарри: если ты примешь решение идти, я пойду с тобой и постараюсь отговорить тебя от худшего, Гермиона тоже пойдет, что бы она ни говорила, — Гермиона протестующее открыла рот, но Рон остановил ее. — Но тебе следует быть осторожнее, дружище. Какой смысл нам тебя терять без какой‑либо причины и цели, ты подумай?

— Если я ничего не предприму, я потеряю профессора, — тихо сказал Гарри. — Для вас это не значит ничего, а для меня — многое. Он сейчас пытается сделать все сам и рискует собой и ради меня в том числе, потому что знает, что я способен отправиться в Топи. И я уже совершил ужасную ошибку, следующая может оказаться фатальной.

Он замолчал и встретил сочувствующий взгляд Рона. Гермиона пыталась подыскать нужные слова, но не смогла. После этих томительных минут Гарри отправился в спальню и написал Малфою короткое письмо, в котором спрашивал, было ли все более–менее в порядке, и заверял его, что тот может написать ему в любой момент, если возникнет необходимость.

Школьная сова принесла ответ на третий день. Письмо походило, скорее, на записку, оно состояло всего из нескольких слов, в которых Малфой давал понять, что прекрасно справится со всеми проблемами сам. Гарри мысленно обозначил себя, как чересчур навязчивую личность, раз его помощь так бесцеремонно отвергают. Правда, потом ему пришло в голову, что Дрейко просто–напросто не верит, что Гарри в самом деле будет общаться с ним, а не с Роном и Гермионой. И вновь он почувствовал настоящее раздражение: да когда же все перестанут, наконец, за него решать, какие именно у него намерения и что он ими хочет выразить! Он разорвал письмо на мелкие кусочки и вернулся к домашним заданиям. Ближе к вечеру прилетела еще одна сова и принесла свежий номер «Ежедневного пророка». Гарри прочитал все статьи, посвященные Хольдеру и, несмотря на то, что каждая новость была щедро снабжена подробностями, заметил, что чуть ли не в каждом абзаце отсутствовала некая завершенность. Создавалось впечатление, будто «Пророк» и в самом деле полагал, что миссия Хольдера в Топях — что‑то вроде воскресной поездки на шашлыки, которая имеет своей побочной целью укрепление власти Министерства. Порой Гарри натыкался на выступления Кингсли. Они были очень скупыми, что весьма разочаровало Гарри, но он не мог не понять из них, что Министр все время пытался на что‑то намекнуть читателю или слушателю, но не мог сказать больше из‑за давления, которое на него оказывало окружение: «Исполнительный комитет официально подтверждает, что эта экспедиция, о которой давно ведутся разнообразные дискуссии, представляет немалую важность для нашего статуса в магическом мире в целом. Но мне хотелось бы особо подчеркнуть, что масштабы этого предприятия оказались настолько велики, что не вполне соответствуют поставленным целям и задачам. Как известно, в нем задействованы значительные силы авроров. Как Министр, я выражаю искреннюю надежду на то, что руководитель отдела внутренних дел в кратчайшие сроки сумеет обеспечить безопасность магического сообщества в Британии, так как его отдел превосходно ориентируется в своей области». Таким образом, Кингсли как раз подчеркивал свой нейтралитет по отношению к предприятию и даже позволял себе некоторые иронические выпады в адрес Хольдера. Ответил ли на это Хольдер, Гарри из «Пророка» не понял. Ожидание казалось ему уже невыносимым, он ждал той самой новости, как глотка воздуха, новости, которая будет означать хоть что‑то конкретное. Но время шло, и ничего не происходило. Даже шрам беспокоил его теперь не так сильно, как будто кто‑то хотел убедить его в том, что у него была галлюцинация, и не одна, что его также весьма злило, особенно из‑за меланхоличного отношения друзей.

Приближалось Рождество.

Темная пещера в низких горах Восточной Англии, примерно в десяти милях от Зеленых Топей. Пещера хорошо охранялась: не менее тридцати караульных стояли, притаившись в ночной мгле, сменяясь лишь в полночь и в полдень. Контингент здесь был до странности смешанным, так что это было в высшей степени удивительно, но руководитель экспедиции не беспокоился об этом, потому что был твердо уверен: если речь идет об успехе всего предприятия, такими мелочами можно пренебречь. И все же нельзя было утверждать, что авроры, вынужденные работать бок о бок с вампирами, выказывали по этому поводу недовольство, напротив, они были поглощены мечтами о светлом будущем, в котором они получали свою долю сокровищ. Некоторые из них даже всерьез полагали, будто все это делается для всеобщего блага.

Мистер Хольдер находился в глубине скалы, в самом центре пещеры, откуда он руководил всей операцией и отдавал приказания своим подчиненным. Перед ним стоял древний, гладко отполированный стол, на нем лежали многочисленные карты и планы. Сам Хольдер выглядел усталым, некоторые неожиданные подробности ежедневных донесений заставляли его нервничать. Например, вчера ему сообщили, что тропа в болотах, которая четко была обозначена на известной карте, больше не существовала, так как это место было уже полностью затоплено водой. И ему теперь предстояло найти какой‑то иной путь вглубь Горы. А это уже настоящая головоломка. Хольдер выкурил уже несколько сотен дорогих сигар, но продвигался вперед все еще очень медленно. Особенно его выводило из себя сознание того факта, что людям, якобы находящимся под полным его контролем, удалось от него сбежать. Едва он вспоминал об этом, как ноги его сами собой начали мерить кабинет нервными шагами.