Сила единения (СИ) - Иванович Юрий

"И товарищ Сталин об этом знает?!"

"Это у него надо спросить… Если у Саши получится! — Фреза сделал длинную паузу и продолжил: — Кстати, тот же комендант Лубянки только догадку имеет, что и под самой дачей или рядышком с ней, существует очень глубокое бомбоубежище. К нему и подходит секретная ветка Метро".

Уже входя в свою квартиру, мемохарб размышлял:

"То-то эту дачу никогда, ни при каких изменениях власти, не открывали для общего доступа. Для себя берегли?.. Или там хранится нечто страшное?.."

В прихожей к нему бросилась взволнованная Катерина:

— Александр Фёдорович! Ну где же вы так долго? Я испереживалась вся!.. А где Анастасия Юрьевна?..

— Там и осталась у хороших знакомых, — успокоил кухарку Шульга. — Солидные люди, в обиду никого не дадут. Да и за мной скоро машина приедет, надо будет к пациенту наведаться… Так что, Катенька, идите спокойно домой, до завтра свободны. Если что, то мы тут сами управимся.

Хоть та и не прекращала охать и ахать, искренне волнуясь о благополучии своих работодателей, покровителей и защитников, но тут же быстренько оделась и умотала к себе. После чего и пяти минут не прошло, как звонок в дверь оторвал Киллайда от нового диалога с грапповцами.

На пороге стоял один из личных охранников самого Сталина, за его спиной маячил ещё один:

— Вы, Александр Шульга? — начал он без всякого приветствия или расшаркивания. — Предъявите документы! — после тщательного просмотра оных, упрятал их в свой карман и строго распорядился: — Одевайтесь! Поедете с нами по важному государственному делу.

— Надолго едем? — не удержался парень от вопроса, начав одеваться. — Вещи брать с бутербродами?

— Не переживайте, голодным не останетесь! — нахмурился посланник. — И вещами не стоит грузиться! — сделал паузу и позволил себе ехидно ухмыльнуться: — Если возникнет нужда, спецодеждой вас обеспечат!

"Хорошо хоть руки не заламывают и по почкам не бьют! — ёрничал по ментальной связи Лётчик, который тоже прислушивался к передаче событий, которую вёл походя их лидер. — А то они умеют… Хе-хе!"

"Да вроде нормальные товарищи! — отвечал Александр. — И не пакри… Сейчас в дороге они мне и "расскажут" в подробностях про объект своей охраны. Но всё равно, самое главное — узнаю на месте. Так что ждите важную информацию!"

В машине к нему с расспросами не приставали, так что спокойно приступил к потрошению сознания своих сопровождающих. Непосредственно оба охранника знали до обидного мало. Настолько их обязанности и движения были формальными, настолько каждый шаг выверялся по уставу, и настолько строго довлели над ними дисциплинарные взыскания. Даже жалко их становилось: никакой личной жизни и практически полное отсутствие собственного мнения. Этакие фанатично настроенные бойцы, готовые всю жизнь отдать до последней капли крови за своего вождя. Они даже подслушивать боялись друг друга, не говоря уже об обитателях дачи и её высокопоставленных посетителях.

А вот водитель оказался совсем иным. Хитрый, сообразительный приспособленец, он старался выглядеть тугодумом во всём, кроме шофёрского дела. Да и с виду он казался неприметным и безобидным. В глаза никак не бросался. Мало того, он сумел скрыть в биографии тот факт из детства, что жил рядом с тремя семьями из Грузии, чему благодаря и знал прилично грузинский язык. И никогда об этом не проговорился. Понимал, что молчание — золото.

Зато умел вовремя услышать, где следовало подсмотреть, и что полагается — анализировать. Вот у него в сознании имелась довольно полная картина того, что творилось на "ближней" в последние парочку дней. И просматривалось самое главное: Сталина всё больше одолевала паранойя. Причём его опасения имели под собой все основания.

Первым делом вождь боялся своих главных товарищей по партии. Ведь им проще всех остальных было забраться в тыл и ударить неожиданно. Но если большинство из них хотя бы в глаза улыбались и прятали свою ненависть или страх в глубине души, то вот товарищ Микоян имел наглость спорить с вождём советского государства, возражать ему с гневом, и даже покрикивать порой, в пылу эмоций. Причём о такой избранности Анастаса Ивановича знали или догадывались всего несколько человек, потому что на людях министр внешней торговли вёл себя безукоризненно.

А вот водителю "повезло" однажды подслушать вульгарное рычание гостя, коим тот наградил хозяина дачи и главного правителя державы. И звучали они крайне грубо и по-хамски, чисто с кавказкой экспрессией:

— Рот закрой и делай, что сказали! — негодовал армянин Микоян на грузинском языке, который тоже знал в совершенстве. — Не то живо твои кишки на твою же шею намотают!

О чём шла речь до того, и как отреагировал вождь на такую наглость, подслушать не удалось, но в шоке водитель после этого дня три находился. И с тех пор только и мечтает о том, как спрыгнуть со своей почётной работы и скрыться в манящем тумане нейтральных стран, типа Швейцария. Благо, что во время войны побывал поблизости, возя важную шишку из состава политотдела фронта.

Знал водитель и довольно много обо всей структуре охраны в Кунцево. Там практически два полка только живой силы дислоцировалось, не говоря уже о массе самого технического оборудования и самого современного вооружения. Но об этом и Пасечник с Дхармой почти всё знали. Остальное можно будет высмотреть на месте. И будет ли в этом смысл?

Но уже стало понятно, почему Иосиф Виссарионович собрал вокруг себя нескольких ближайших сторонников, врагов и соперников: вполне реально опасался погибнуть. Потому и хотел утащить за собой как можно больше попутчиков. Так, по крайней мере, думал водитель, везущий юного знахаря к властелину одной шестой всех суши.

Только вот, какой же он властелин, если так боится?

19 глава

Потоки комментариев от Шульги несколько иссякли, а потому грапповцы стали больше переговариваться между собой. Причём самой настойчивой и любопытной оказалась Бельских, всё ещё испытывавшая жуткое разочарование от катастрофических событий в будущем. Уж она-то верила, что там построят коммунизм, и все люди в мире будут жить счастливо. А тут такой облом!..

Потому и донимала вопросами то Рошана, то Дхарму:

— То есть массовая гибель людей в двадцать пятом году, это итоги той самой пандемии в двадцать первом?

— Там на год, два, раньше началось, — чинно, словно на лекции объяснял Рошан. — Коронавирус охватил всю планету, но вначале погибло совершенно незначительное количество заболевших. Да и быстро научились правильно лечить пациентов. Беда пришла потом, после производства и длительно применения вакцины. Заставляли вакцинироваться всех, в обязательном порядке. Хотя некоторые организаторы этого фарса и проговаривались порой о значительной (желаемой) коррекции населения в минус. Да и о сверхприбылях фармакологических компаний, многие умные люди предупреждали население. Обращали внимание, мол, к чему это? Думайте, люди!.. Увы! Два раза в год все (ладно, пусть многие) прививались и пищали от восторга. А через три года началось…

— Осенью двадцать четвёртого, — сделал уточнение Дхарма.

— Ну да… Вначале скоропостижно стали умирать от разных, обострившихся болезней те, кто сделал шесть и больше прививок. Преступные политики быстренько списали вспышку смертей на очередную, "сотую" волну пандемии. А потом пошёл резкий обвал, особенно в Азии. Народ стал умирать сотнями тысяч и миллионами. Больше всего не повезло афганцам и пакистанцам, там вымерли …все! Наибольшее количество кончин произошло в Китае и Индии, ушло две трети и половина населения соответственно. Вымерло также половина итальянцев и греков. Другие страны как-то проскочили этот опаснейший пик. Но уже тогда поднялась грандиозная волна гнева, под которую попали многие политики и главы государств. Считай, половина из них была казнена, порой самыми изуверскими способами. Потому что сговор был очевиден. Да и многие трибуналы предоставили многочисленные доказательства.