Второй шанс для шефа (СИ) - Лэйн Лиза

У Олега выходной, а дергать его внезапно я не люблю. Поэтому беру Хаммер и несусь по утреннему Питеру, разрезая лужи, оставшиеся после вчерашнего дождя. На последнем светофоре, до меня вдруг доходит, что сегодня воскресенье, и, скорее всего, у Агаты выходной. А следом приходит мысль — зачем я вообще подорвался? Ответа на которую у меня нет. Неведомая сила потянула, и я поддался ей, потеряв голову. Агата Лушкевич, что ты со мной делаешь?

Облегченно выдыхаю, когда вижу Кайен девушки у служебного входа и паркую свой Хаммер рядом. Так, и что дальше? Кольцо у нее на пальце. И? Снова нет ответов на простые вопросы. Я решаю действовать по обстоятельствам.

Я нахожу ее на шефской кухне. Вместе с су-шефом они что-то обсуждают, склонившись над меню. В этом чепчике и белом поварском кителе она выглядит так мило, что я останавливаюсь в дверях, опираясь на косяк плечом, и какое-то время просто стою. Агата чувствует мой взгляд и поднимает голову. Только что расслабленное лицо становится обеспокоенным. Она выпрямляется. Андрей, заметив меня, следует ее примеру.

— Не ожидали увидеть тебя в воскресенье утром, Марк Давидович, — вместо приветствия произносит Агата, скрестив руки на груди.

— Здравствуйте, Марк Давидович, — кивает су-шеф.

— Да я и сам не ожидал. Со сном последнее время проблемы, — отвечаю я девушке. — Здравствуй, Андрей.

— Мы вроде бы все обсудили, — говорит Андрей, глядя на Агату. — Я пойду?

— Да, иди. Спасибо, — кивает девушка.

Су-шеф удаляется, а я подхожу ближе. На безымянном пальцем правой руки девушки блестит кольцо из белого золота с малюсеньким камнем. Мир внутри обрывается. Легкий холодок поднимается по спине и взъерошивает волосы на затылке. Значит, правда.

— Тебя можно поздравить? — свожу брови к переносице.

Агата теряется, смотрит на руки и торопливо убирает их за спину. Я же уже все видел, какой смысл?

— Это не совсем ваше дело, Марк Давидович, — неуверенно произносит она.

Я подхожу вплотную к ней и смотрю сверху вниз, глаза в глаза. Ощущаю ее горячее дыхание на шее. От нее, как всегда, пахнет жасмином и… холодом. Я растерян, но стараюсь не терять самообладания. С другой стороны, что еще я ожидал здесь увидеть?

— А мне кажется оно касается меня напрямую, — низким голосом говорю я.

— Моя личная жизнь — работы не касается.

— А как же два прекрасных свидания и нежности на парашюте?

Агата закатывает глаза и отходит в сторону. Она останавливается в трех метрах от меня у холодильника и оборачивается. Я вижу, что она растеряна и не хочет обо всем этом говорить. Но мне жизненно необходим этот разговор. Эта девушка словно наваждение для меня.

— Что ты хочешь услышать от меня? — устало спрашивает Агата.

— Правду, — уверенно отвечаю я. Хочу сделать шаг вперед, но девушка жестом останавливает меня. Я покорно соглашаюсь и опираюсь на столешницу. — Ты ведь была искренней, когда целовала меня. Но стоило поцелую закончиться, ты стала холодной, как лед и убежала. Это что, какая-то форма защитной реакции?

— Знаешь, а я ведь на секунду тебе поверила, — щурится Агата.

— Почему только на секунду? Я был искренен.

— Вот именно, ты всегда искренен. А потом оказывается, что у тебя есть дела поважнее, жопа пофактурнее, сиськи побольше. Ты такой какой ты есть, Михельсон.

— С чего вдруг такие выводы?

— А ты и правда совсем не помнишь, да?

Я окончательно перестаю врубаться в происходящее. Что я должен вспомнить? Может у нее все-таки проблемы с головой? Это бы многое объяснило.

— Я был бы не против намека. Хотя бы маленького.

— Лето 2008. Новолисино. Друг Кирилл притаскивает тебя на дачу к своей девушке.

Что? Пару секунд я осознаю услышанное… Не может быть! Агата Самсонова? Но как? Она совсем не похожа. И… Черт, как я мог так лохануться. В принципе, как и в прошлый раз. Это самое черное пятно на моей биографии за которое мне до сих пор стыдно.

— Вижу ты вспоминаешь, — удовлетворительно кивает Агата. — Давай, вспоминай дальше. Как охмурил меня, как заставил в тебя влюбиться, как трахнул и бросил потом. Ну? Проясняется?

Я слегка опускаю глаза в пол, потому что мне снова стыдно, как и тогда.

— Почему сразу не сказала? — спрашиваю я.

— Что именно?

— Что это ты. Еще на собеседовании.

— Зачем? Если ты меня не узнал, то и флаг тебе в руки. Я же не подозревала, что ты снова попытаешься затащить меня в постель.

— Я не пытаюсь затащить тебя в постель, — тихо говорю я.

— А когда тогда все это называется? — всплескивает руками девушка.

— Не знаю, — пожимаю я плечами. — Притяжение?

— Ага, к кровати.

Меня раздражает, что она все сводит к постеле. Как будто мне только одного и надо. Эта мысль немного приводит меня в себя.

— Да, я знаю, что сделал тебе больно тогда…

— Больно? Да ты разорвал меня на мелкие кусочки! Я два года собирала себя обратно с помощью Верки.

Я беру себя в руки и подхожу к ней, она снова отступает.

— Лучше не подходи!

Меня не остановить. Ее поведение теперь становится абсолютно понятно. Я в два шага настигаю ее и хватаю в свои объятия. Она бьет меня по груди, по щекам, по рукам, пытается вырваться изо всех сил и тихонько взвизгивает. Когда ее лицо пролетает мимо моего я прижимаю ее сильнее и впиваюсь своими губами в ее. Она пытается вырваться и отстранить голову, но я гораздо сильнее.

Звон упавших на пол приборов заставляет меня отлипнуть от губ Агаты. Я смотрю на дверной проем и едва успеваю заметить убегающий силуэт администратора Лизы. Интересно она все видела и слышала или только часть?

Агата вырывается из моих рук, одаряет звонкой пощечиной и убегает.

Глава 24. Марк (14 лет назад)

Днем я встречаюсь с Агатой. Мы гуляем по городу и разговариваем обо всем. Мне нравится эта девушка. Она начитанная, умная и такая уютная. С ней я чувствую себя очень комфортно. Она как будто создана для того, чтобы просто хорошо проводить вместе время. Никаких понтов, никаких претензий, с ней я отдыхаю. Я таких никогда не встречал. И в ней все вроде прекрасно, но вот фигура… Ей бы похудеть килограмм на двадцать, чтобы хоть как-то соответствовать моему статусу.

Дело в том, что мой состоятельный папенька в пятом классе определил меня в крайне элитную школу. В принципе все богатые папочки разных мастей отдавали туда своих избалованных детей. Я никогда не считал себя избалованным, но меня всегда окружал статус. Дома, в школе, в компании друзей. И вот у всех них модели с ногами от ушей. У некоторых даже по две. Из всех, только, пожалуй, у Кирюхи — моего одноклассника из старой школы и соседа — девушка самая что ни на есть обычная. Но Кирюха не в счет.

И вот если бы не Кирюха, я бы так и не встретил Агату. Я только разошелся с Крис, и разрыв был крайне болезненным для меня. Мне тогда в принципе не везло. Машина сломалась, и приходилось ездить на раритетной отцовской девятке, которую он держал у себя из ностальгии. Но такой образ просто парня, очень подействовал на Агату, и я всеми силами старался его поддерживать. Он как будто добавлял мне шарма, которого у меня никогда не было. Снимал всю шелуху, и я мог быть самим собой. Поэтому мне с ней так легко, я делюсь своими самыми сокровенными мечтами и фантазиями, а она во всем меня поддерживает. Такую заботу я чувствовал только от матери. От отца этого, конечно, не было. Для него я должен быть успешным и богатым, первым во всем, лучшим для всех. Достойным продолжением рода. Агате же я нравлюсь таким, какой есть на самом деле, с глупыми фантазиями открыть свой ресторан. И…

Кажется, она влюбилась в меня…

Мне неловко от этого, потому что не могу ответить на ее чувства взаимностью. Ну, серьезно. Фитнес-тренер повесится, когда ее увидит, в ужасе от масштаба предстоящей работы. Да, нам хорошо, но как друзьям.

Агата подворачивает ногу и мне приходится везти ее в травмпункт, а потом и домой. При этом, когда она предлагает пойти к ней, в ее глазах столько жалости и мольбы, что я сдаюсь. Я прекрасно знаю, чем закончится такая посиделка и мне крайне неловко. Все-таки разбивать ее сердце в мои планы не входит. Но, когда доходит до дела, я так возбуждаюсь, что уже не могу совладать с собой. Длительное воздержание от секса дает о себе знать. И мне плевать на ее внешность, на ее вес и жалостливое выражение лица. В этот момент мне так хорошо. Кажется, и ей тоже.